Артисты и клоуны. Роман

Дед улыбается и вновь гладит внука по голове.

– А Мария? – опять спрашивает Сережа.

– Ну кака она тебе Мария? – смеется Дед. – Бабка она твоя. Это мне она Мария.

– А бабка? Она тоже «санкта симплицитас»?

Ох, ну и вопрос!

– Давай лучше о чем другом спроси.

О другом? Ну хорошо… Сережа думает. А, ну да!

– А что такое «гутта кават лапидем»? – спрашивает он.

– Ну и память у тебя!

– Да ты же все время это повторяешь. И в школе в гардеробе, когда меня забирал, тоже это говорил. На тебя еще все так странно посмотрели.

О да! Можно себе представить. Таких слов школьный гардероб тысяча девятьсот семидесятых наверняка еще не слыхал…

– Gutta cavat lapidem – это по-латыни, – объясняет Дед. – «Вода камень точит». А полностью так: «Вода камень точит не силой, но частым падением». Это значит: понемножку, понемножку, не силой, но упорством всего можно добиться, и даже камень источить.

– А какой еще язык ты знаешь?

– Еще греческий.

– А ты где их учил? Разве их в школе учат?

– Я учил в духовной семинарии.

– А где есть духовные семинарии?

– Теперь уже почти нигде…, – вздыхает Дед.

И решительно договаривает:

– Да ладно об этом!

В самом деле, сколько их еще осталось? Наверняка кот наплакал…

Но Сережа вновь отвлекает его от грустных мыслей, задав очередной вопрос:

– А что такое «смасть вселенская»? – спрашивает он.

– Все-то ты запоминаешь! – хохочет Дед.

Он проводит Сереже пятерней по лицу и по носу снизу вверх, растрепав при этом волосы.

– А вот это – «смасть всеобщая»! – добавляет он и проводит рукой теперь уже сверху вниз.

Оба смеются. Затем Сережа замолкает на какое-то время и, глядя на Деда, задумчиво замечает:

– А, по-моему, вы с Ильей вроде нормальные.

Дед, который в этот момент делал затяжку, поперхнувшись папиросой, начинает кашлять.

– Дед много курит, и поэтому он так кашляет, – думает Сережа.

И тут он решается, наконец, задать вопрос, который ужасно интересует его и который давно не дает ему покоя:

– Дед, – спрашивает он, – а как ты зенки наливаешь?

Глава 3: «КТО СИДЕЛ В БОЧКЕ?»

Ну что ты тут будешь делать? Снова – кухня. Так уж выходит, что именно здесь концентрируется все главное, основное, что происходит в доме. Именно вокруг кухни вращается жизнь семьи, тут протекает общение, разворачиваются дискуссии и скандалы. Тут, можно сказать, веет скромным обаянием советской интеллигенции…

Вот и сегодня, хотя в квартире места полно, все набились в кухню. Отец со своим другом и коллегой Анатолием Кашпуром далают квашеную капусту: шинкуют, солят, закладывают в большую кастрюлю килограммов на десять.

И радио тут как тут: сладким, как патока, голосом оно сообщает, что «для нашых дарагiх радыёслухачо? мы пачынаем канцэрт по зая?ках»[3 - Для наших дорогих радиослушателей мы начинаем концерт по заявкам. (Бел.)]. Этот саундтрек сопровождает всё, что делается в доме.

Под это звуковое сопровождение разворачивается действие. Мизансцена такова: Бабка дожаривает беляши, ставит на стол. Все при деле – кончив шинковать, Отец выставляет на стол водку – как же без нее! Мать расставляет тарелки и раскладывает по ним соленые огурцы. Зовут Деда («Без Борис Сергеича? Как можно?») Заглядывает на кухню Вова – один из немногих обитателей этой квартиры, кто на кухню не частит – по большей части, когда бывает дома, он проводит время в своей комнате, благо она у него есть (мечта младших братьев). Все рассаживаются за столом на своих излюбленных и ставших уже традиционными местах. Предстоит… как бы это сказать покультурнее?

…А зачем покультурнее? Предстоит попойка, поддача – называйте, как хотите. Все равно, даже если это мероприятие назвать торжественным приемом или дискуссионным клубом, характер его от этого не изменится. Еще один не слишком частый гость кухни – Саша – называет это «ансамблем песни и пьянки при Госцирке». Кстати, хотя Саши и нет среди присутствующих, это вовсе не означает, что у него отсутутвует интерес к подобным посиделкам. Правда, он обычно для этого выбирает другую компанию…

А пока что за большим круглым столом – пятеро: Отец, Мать, Дед, Вова и Кашпур (он тут – свой человек). Повод? Не все ли равно? Разве бывало когда-нибудь, чтоб за этим дело стало? Квашение капусты – отличный повод, ничем не хуже любого другого. Как говорится, была бы причина, а уж повод найдется всегда. Не зря же трудились, старались – 10 кг капусты нашинковать – это вам не фиги воробьям показывать! Шинковали усердно, морально готовились к застолью, предвкушали. И вот, наконец-то! Чичас!

Анатолий Кашпур работает вместе с Отцом. Он – актер и преподаватель сценической речи, давний друг семьи. Выглядит он очень колоритно: в полосатой рубашке, с красной физиономией и огромным животом, он периодически сжимает губы и надувает щеки – такая у него манера. Лицо его излучает полное удовлетворение. Толя – еще и бывший однокурсник Матери по Театральному институту, и кто бы поверил сейчас, глядя на него, что когда-то – в начале пятидесятых – он был тоненьким и изящным, и они с Ириной были лучшими танцорами на курсе и всегда танцевали в первой паре?

Дед, как всегда, в углу, тихонько покуривает. Бабка хлопочет вокруг стола. На столе, на почетном месте – в самом центре – высится горка беляшей и стоит водка. Это и есть главные участники представления: с водкой всё ясно, а беляши… Это – фирменное блюдо Бабки, им славится этот дом.

– Марь Степанна, ваши беляши – это произведение искусства! – масляным голосом заявляет Кашпур, откусывая беляш.

Бабка отмахивается – но не так, как обычно, словно отталкивая кого-то от себя – нет! Она явно польщена и довольна похвалой, хоть и слышит ее не впервые. Она, в общем-то, уже привыкла к комплиментам в адрес своей выпечки, особенно беляшей… Но ведь это всегда приятно, тем более что Толя нашел такие хорошие слова: «произведение искусства». Правильно! Не только этот профессор кислых щей занимается тут искусством – искусство, оно разное бывает. И Бабка отмахивается не без кокетства – «ну что ты, ей-богу?»

– Да како там искусство! – скромно возражает она. – Тесто замесила, мясо прокрутила, слепила да пожарила. И всех дел-то!

– Ну, прямо так вот все просто! Это уметь надо! Что ж это у других-то не вкусные получаются?

– У кого не получатся-то? – сразу заинтересовалась Бабка.

– Ну,… – отвечает Кашпур расплывчато. – Вот вы когда-нибудь беляши из кулинарии ели?

– Да какие ж это беляши? – Бабка приходит в ужас. – Комки какие-то! На них и смотреть-то страшно!

– Во сне увидишь, не проснешься, – вставляет Мать.

– А ты чего, во сне беляши видала? Ох, не к добру это!