– Но мы с вами сильно отвлеклись от нашей темы, – заметил он, – а, между тем, меня интересуют еще некоторые вопросы.
– Я буду рада, если смогу на них ответить.
– Полагаю, сможете. Я вижу: вы об этом неплохо осведомлены.
Эта сдержанная похвала вызвала, однако же, у Ани чувство гордости.
– Надеюсь, – в том же духе сдержанности ответила она.
– Откуда, позвольте поинтересоваться, будущие колонисты узнали о том, что их приглашают? Из газет?
– Да, Серж. В немецких газетах печатались объявления об этом. И для этой же цели в Ульме и во Франкфурте-на-Майне находились специальные комиссары Русского правительства.
– И они занимались агитацией за переезд?
– Ну да.
– Хорошо. Эмигранты прибыли в Россию. Что дальше?
Вопросы были цепкие, сухо-деловые. За ними смутно, «пунктиром» угадывался другой Серж – президент транснационального холдинга.
– Сначала их размещали в Петербурге. Позднее их стали временно расселять в Ораниенбауме.
Аня вопросительно взглянула на Сержа.
– Знаю, – он кивнул головой – теперь это город Ломоносов Ленинградской области. Странно, кстати.
– Что странно?
– Об этом потом, – нетерпеливо бросил он, и затем, уже мягче, добавил: – если позволите.
– Хорошо.
– Итак, они в Петербурге или Ораниенбауме. Чем они занимались там?
– Они знакомились с российскими законами, а потом присягали на верность Российской Короне. А затем переезжали на место поселения. Кстати, это был самый трудный этап, трудный чисто физически – не все даже доезжали до места.
– Вот как. И какой же была смертность?
– 12 с половиной процентов.
– При переезде куда?
– На Нижнюю Волгу.
– Ваши предки, как я понимаю, поселились именно там.
Это прозвучало не как вопрос.
– Да, – тем не менее ответила она. И добавила: – Но в 1941 году их всех депортировали.
– Да, я знаю, – вздохнул Серж.
Он немного помолчал. Аня тем временем осмотрелась и увидела, что дождь, кажется, закончился. – Это хорошо, – подумала она, – можно будет, наконец-то, выйти из машины. – Ей хотелось на воздух.
– Ваших куда? – спросил Серж неожиданно, так что Аня поняла лишь через несколько мгновений.
– Наших – в Казахстан. Но мои потом все же вернулись в Поволжье.
– Это понятно: вы ведь родились в Саратове.
Серж ободряюще улыбнулся Ане.
– Спасибо за информацию, – сказал он. – Она была весьма интересна.
– Не за что, Серж.
– Ну, было бы не за что, я не стал бы благодарить, – заметил он с усмешкой.
– Но вам еще что-то показалось странным, – напомнила Аня. – Я так и не поняла что.
– А, это… Это не связано с вашим рассказом. Видите ли, мне показалось несколько экстравагантным, что город давно уже называется вновь Санкт-Петербургом, а область, центром которой он является, остается Ленинградской. Согласитесь, это парадоксально.
– Да, наверно. Но я над этим как-то не задумывалась.
– Вообще-то, – продолжал он, словно не слушая – в данном конкретном случае, насколько я понимаю, имел место различный подход городских и областных властей к этому вопросу.
– Городские – более прогрессивные, а областные держатся за старое, так?
– Ну, это как раз-таки городские держатся за старое – гораздо более старое: ведь Петербургом город назывался задолго до того, как стал Ленинградом…
– Но вы же меня поняли, правда?
– Я вас прекрасно понял. Но я бы не стал навешивать ярлыки – мой опыт научил меня воздерживаться от этого. Тем более, когда речь идет о стране, которую я знаю явно недостаточно. В России сейчас вообще сочетаются между собой атрибуты царской империи и Советского Союза: с одной стороны, красные звезды и советский гимн, а с другой – триколор и двуглавый орел.
– Да, действительно. Но я как-то не придавала этому значения…
– Вот, именно! И многие русские так же относятся к этому. Вот почему я, несмотря на то что это меня несколько удивляет, начинаю думать, что, возможно, это и правильно. Франции тоже пришлось через подобное пройти.
– Через примирение?
– Да, через примирение.
– И успешно?
– Более или менее. Но это было именно примирение, а не утверждение единомыслия. Я, например, как вы, несомненно, заметили, все равно не приемлю революцию, коммуну и вообще весь этот край политического спектра. Однако, я с этим мирюсь.
– Вы имеете в виду левых, правильно?