Очаг

Двухэтажное здание центрального телеграфа было легко узнаваемо по густой паутине проводов, сбегавшихся к нему со всех окрестных переулков. Природный каучук в Центруме дорог, потому медные провода изолировались густо намотанной на них вощеной нитью, защищенной поверх для надежности слоем просмоленной ткани, – самое то для краймарского холодного климата. Но и такая технология выходила совсем не дешевой, потому телеграфная, а тем паче – телефонная связь присутствовала только в казенных учреждениях и богатых фирмах. Крупные банки, понятное дело, ею также не брезговали.

Изнутри гулкий холл телеграфной станции напоминал не то храм, не то пустынный вокзал. Поозиравшись по сторонам, я обнаружил лежащий на дубовом столике телефонный справочник: не слишком толстую книгу в потертом кожаном переплете. Здесь же под стеклом обнаружились прейскурант и правила пользования услугами учреждения, напечатанные на пожелтевшей бумаге. Правила оказались простыми: обменяв в кассе деньги на картонный билет по количеству минут разговора, нужно заказать звонок у диспетчера и терпеливо дожидаться вызова в кабину с указанным на картонке номером. Собрав по карманам всю оставшуюся мелочь, мы пересчитали жалкие медяки. Хватит на шесть с половиной минут. Негусто.

– Расклад такой, – понизив голос, пустился я в объяснения, – берем только три крупнейших банка, которые на слуху: вряд ли иностранные подданные побегут сдавать свои кровные в мелкие финансовые конторы. Затем выбираем три самые редкие фамилии, чтобы избежать накладок. Никаких вопросов не задаем, говорим уверенно о том, что в вашем, мол, банке открыт счет на это имя, когда можно прийти и забрать вклад? Если клиента с таким именем нет, извиняемся и вешаем трубку. Вероятность успеха невелика, но она есть. Голос, надеюсь, менять умеешь?

– Сомнительная затея… – покачала головой Лора.

– Зато у тебя есть шанс стать первым в истории Центрума телефонным жуликом, – заверил ее я. – Ну что, готова? Тогда поехали по списку.

Нам повезло уже на четвертый раз.

– Да, Летто, Марта Летто, моя благословенная матушка, – залепетала в тяжелую эбонитовую трубку с медным раструбом Лора, сделав мне большие глаза. – Когда? Да, конечно. Разумеется, могу. Спасибо!

– «Венальдбанк», – пояснила она, звякнув трубкой о рычаг. – Пятая улица, собственный дом. Только денег на извозчика у нас уже не осталось.

– Значит, пойдем пешком, – пожал я плечами.

* * *

Спустя полтора часа мы вышли из банка с карманами, туго набитыми розово-красными банкнотами Государственного казначейства Краймара. Все-таки Центрум, до Катастрофы опережавший Землю в своем развитии, сейчас заметно отставал в плане технологий, что, безусловно, сыграло нам на руку. Не пришлось даже подделывать документы: в отличие от Сургана, где широко распространена фотография, патриархальный Краймар не мог похвастаться такими благами цивилизации. По пути в банк мы завернули в поместный полицейский участок, где усталый и сонный жандарм лениво выписал Лоре с ее слов «адресный билет» на фамилию Летто. Документ давал предъявителю право на временное пребывание в Краймаре сроком до месяца. Банковский служащий – сморщенный, как чернослив, сутулый старичок с густыми волосами в носу – и вовсе мельком глянул в бумагу, после чего попросил меня засвидетельствовать подписью личность госпожи Лоры Летто, неторопливо занес в специальный гроссбух наши приметы, покрутил ручку грохочущего, как заводской цех, механического арифмометра и, кряхтя, выложил на конторку несколько пачек слегка потрепанных купюр. Операция чуть не сорвалась, когда я, потянувшись пером к бумаге, едва не выставил напоказ свою пограничную татуировку, что неминуемо вызвало бы у клерка подозрения. Нас спасло то, что я вовремя догадался одернуть рукав, скрыв заметную издалека круглую метку от посторонних глаз.

– Ну, вот и все, теперь мы богаты, – сказал я, спускаясь по обшарпанным гранитным ступеням.

– Куда отправимся? – поинтересовалась Лора и подозрительно оглянулась по сторонам, словно подозревая слежку.

– В университет, – с довольным видом откликнулся я, – навстречу знаниям. Эй, извозчик!

Возница охотно притормозил двуколку и, приняв на борт пассажиров, цокнул языком, трогая лошадь с места.

– Хоть бы угольную печку на пол догадались поставить, – проворчал я, устраиваясь поудобнее на жестком и узком сиденье, – ноги окоченели, спасу нет.

Рядом возилась Лора, пытаясь умоститься так, чтобы получше видеть происходящее вокруг. Извозчик никуда не спешил: лошадка цокала по мерзлой брусчатке мостовой неторопливым шагом, а мимо проплывали приземистые двух- и трехэтажные домишки краймарской столицы.

– Интересно, почему тут столько недостроенных зданий? – Моя спутница указала на неопрятно торчащую из мансарды ближайшего жилища железную арматуру. – Наверное, это как-то с налогами связано? Ну, типа, если дом недостроен, то и платить можно меньше?

– Не-а, все дело в местных традициях, – ответил я, поворошив в памяти все имеющиеся в запасе скудные знания о Краймаре. – Люди тут живут большими семьями, сразу несколько поколений в одном доме. На первом этаже – старшие, выше – молодежь. Входы у них, разумеется, разные, зато можно собраться вместе на ужин или по поводу какого-нибудь праздника. Опять же, нет проблем, если вдруг нужно кому-то с детьми посидеть. По краймарской традиции, жилище молодой семье предоставляют родители невесты. Поэтому если в доме есть девушка на выданье, после помолвки они быстренько достраивают еще один этаж, и можно праздновать свадьбу. Так что весь этот недострой – просто задел на будущее.