Мальчик с «Молнии»

Я не закончил мысль и бросился по тротуару. Только ветер в ушах засвистел.

Несколько секунд спустя, ноги на приличной скорости вынесли меня на теннисный корт. Возле сетки какой-то пацан, лет восьми, с независимым видом вертел в руках огромную, чуть ли ни с его рост, ракетку. Пацан был босой, давно не стриженный, весь в веснушках. На загорелом до шоколадного цвета тонком теле красовались ярко-оранжевые плавки с широким металлопластиковым поясом космического десанта.

И здесь у меня возник план. Спонтанно, как любит выражаться Степка. Ленка, так та вообще считает, что планов в моей голове всегда больше, чем мыслей. Я не обижаюсь. Я на Ленку вообще никогда не обижаюсь. Ни я, ни Степка.

– Привет! – я резко затормозил рядом с мальчишкой.

– Привет, – охотно отозвался он. Ракетка в его руках провернулась.

– Есть дело, – сразу начал я. – Вопрос только в том – поможешь ты мне или нет. Но тогда это с твоей стороны…

– Помогу, – быстро перебил меня пацан. Глаза его стремительно потемнели.

– Тогда бежим к дельтадрому!

Аллея тянулась через весь сад. С обеих сторон свешивались спелые персики и абрикосы. Больным здесь раздолье, законно. Протянул руку – на тебе персик, вторую – яблоко пожалуйте. Хорошо. Можно и пробежаться, если сильно хочется.

Бежать было легко. Как на дистанции в спорткомплексе. Там, правда, персики не маячат перед глазами.

Пацан не отставал, лишь усиленно работал локтями. Они у него так и летали вниз-вверх-туда-сюда. Впрочем, что у него взлетало выше – локти или пятки, разобрать было трудно. К тому же он дышал как паровоз.

Степка говорит, что видел в документальных кадрах, как настоящий паровоз мчался наперегонки с жеребенком. Я ему тогда не поверил – Степке, конечно, и он обиделся. А сейчас мне, вдруг, почудилось, что мы с пацаном как жеребята, а паровоз мчится где-то рядом – железный, грохочущий, нехороший.

Аллея кончилась, и мы оказались на краю больничного дельтадрома.

Весь дельтадром блестел в капельках росы. Видимо, недавно здесь прошел искусственный дождик.

Бот я увидел сразу. Он стоял прямо в центре площадки. Двухместный бот класса «С». На стектролитовом колпаке матово блестел серп Земли. Вдоль основания тянулась цепочка отверстий аварийной посадки. Двигатели спрятаны за бронированными листами титана. На хвостовом стабилизаторе с интервалом в две секунды мигал «маячок».

Бот стоял на широких лапах, слегка присев, слегка накренившись, приподняв лобастую голову к небу.

Так. Значит «Скоростной». Биплан типа «Косая капля». На Земле разрешается пользоваться в исключительных случаях. Обязательное условие – наличие у штурмана удостоверение космополита.

– Фью-ють, – тихо присвистнул мальчишка.

Я положил ему на плечо руку.

На этот раз я растерялся не на шутку. Космоботы просто так не появляются на плитах Земных дельтадромов. Кто эти двое? Почему Ленке приказано молчать?

От нехорошего предчувствия у меня засосало под ложечкой.

– Слушай, Десантник, – я присел на корточки. – Нужно узнать, кто пассажиры «капли». Я тебе потом все объясню. Попробуй их задержать. Если получится – в семь вечера вызови меня по «персоналке». Мой шифр! Ш – 100, А- 155. Запомнил?

– Сотая школа, А – 155. В семь.

– Молодец. Буду ждать. Ну, бывай.

Я вскочил и, не оглядываясь, бросился в самый дальний угол дельтадрома.

Мой личный бот стоял на прежнем месте, укрытый со всех сторон кустами шиповника.

Когда, заложив крутой вираж, я на бреющем полете ушел в сторону моря, в небе вспыхнули две сигнальные ракеты.

Глава 2

Степку я нашел в мастерской. Он сидел вблизи окна, обложившись со всех сторон блоками дешифраторов, селекторов связи и копался в какой-то схеме. Когда я подошел, он даже не поднял головы.

– Здорово, – сказал я и сел рядом.

– Привет, – буркнул Степка. Недовольно буркнул, словно я ему помешал.

Еще над морем я представил, как Степка отреагирует на Ленкино предательство. Выпятит губу, откинется на, спинку стула и коротко бросит: «Бить!» С минуту мы помолчим, гордые от принятого решения и чувства собственного достоинства, затем тихо спустимся с небес на Землю. С Ленкой мы никогда не дрались. Если не считать первого дня знакомства.

– Был у Ленки.

– Знаю.

– Насчет двух месяцев уже в курсе.

– Трех, – хмуро поправил Степка.

– Ага, – сказал я и тактично промолчал.

У Степки желтые волосы, черные брови и голубые глаза. Это у него с детства такой цветовой фон. Но сегодня он был весь серый.

– Есть информация, – сказал я и включил вентилятор. Для шума.

Вообще-то, вентилятор поначалу был бесшумный, но Ленка как-то попыталась сделать из него вертолет, и теперь он немножко завывал при работе.

– Ну?

– Нас надули.

Степка сразу насторожился. Я включил вентилятор на полную мощность.

– Может не здесь?

– Давай выкладывай.

– Ленка в полете была не одна.

Степка в замешательстве уставился на меня. Вся серость слетела с него мигом, как парашутики с одуванчика. Он открыл рот, собираясь, видимо, что-то сказать, а закрыть забыл. Это у него иногда случается. Редко, правда.

– К ней в больницу приходили два типа, – торопливо пояснил я. – И Ленка призналась им, что брала с собой в полет какого-то мальчишку. Именно он, по ее словам, и виноват в катастрофе.

– Мальчишка? – на лице Стёпки промелькнула сотня эмоций одновременно. -Почему он?

– А потому что он прямо в полете исчез из бота! Ну, был – и пропал. Ленка сдрейфила и в результате бумбарахнулась об полигон.