Шанс. Выполнение замысла. Сергей Савелов. Книга 3

– Это мы запросто, – подхватывается Трофимыч, но вожделенно косится на недопитую водку.

Благодушно улыбаясь, Григорий Васильевич кивает:

– Ладно, прими на посошок! А ты, если хочешь, еще тарелку ухи можешь съесть, – обращается ко мне. – Вон сколько осталось! – кивает на котел.

Отказываюсь, чувствуя сытость, хотя мог бы осилить еще, если бы меня поддержали. Наливаю лимонад.

Ксенофонтов кивает мне на грязную посуду. Дедовщина!

– Ополосни, Галька потом вымоет, – советует, возящийся у воды с рыбой Трофимыч. – А котел продрай с песочком.

Игорь приносит оставшуюся посуду, ложки и сам ополаскивает. Другой охранник обходит территорию и убирает мусор. Романов с Ксенофонтовым складывают и переносят имущество в машины.

Вскоре начинаем движение. Романов теперь сидит с Ксенофонтовым. Трофимыча отправили с охранниками вперед.

– Эти песни из будущего? – поворачивается ко мне.

– Раньше музыкой и песнями не увлекался. Слушал, но сам не сочинял и не пел. Порой приходит в голову мелодия, иногда со словами – строчкой или рифмой. Приходится сочинять дальше самому. Некоторые мелодии похожи на те, которые когда-то слышал, но в идентичности не уверен. Попробовал только недавно писать песни и петь. Людям нравится. Музыканты не морщатся от моего голоса и слуха, – разъясняю, стараясь выражаться обтекаемо, но искренне.

– А если кто-то из авторов признает песню своей? – интересуется.

– Если я сомневаюсь в своем авторстве музыки или слов, то не заявляю об этом, – убеждаю.

– Надо тебя показать специалистам, – утверждает Григорий Васильевич.

«Алло! Каким специалистам? Мозголомам? Да, пошли вы все!» – паникую мысленно и отшатываюсь от собеседника.

– Специалистам по эстрадной музыке, – успокаивает, понимающе улыбаясь. – Но сначала реши вопрос с переездом, – напоминает.

Стоило автомобилям остановиться во дворе дачи, как Романов сразу пошел в дом. Галина Петровна, встретив Трофимыча не задумываясь отвесила тому оплеуху и зашипела:

– Все люди, как люди! Один ты умудрился нажраться!

Интонацией она мне напомнила маму, только та руки не распускала. Провинившийся муж (или кем он ей приходиться?) только что-то бубнил, оправдываясь. Охранники, переглядываясь, прятали усмешки.

От улова все отказались, зато мне вручили две щуки среднего размера.

На вопрос Ксенофонтова – куда меня везти, пришлось назвать станцию метро Московская. Предполагаю, что рано или поздно придется называть адрес и телефон тети.

Романов взял с меня обещание определиться со школой и сообщить Петру Петровичу. Расстался со мной доброжелательно, несмотря на некоторые острые моменты в нашем прошедшем разговоре. Вероятно, хочет все тщательно обдумать и определиться с дальнейшими действиями. Мое положение, несмотря на некоторые установки и подвижки, остается неопределенным. Надеюсь, что Романов уже не будет сидеть, сложа руки, не препятствуя продвижению к власти будущих могильщиков СССР.

Тетя Света.

Тетя обрадовалась моему появлению и обозвала «добытчиком». Знала бы чего я смог реально добыть! Валентин Валентинович продолжал работу, не считаясь с выходными днями.

Еще в машине распланировал свои действия на ближайшие дни. Сегодня вечером сообщаю тете о предложении Романова, но без фамилий и целей, чтобы не шокировать. Завтра – в воскресенье встречаюсь с Эдиком и его подружками, так как дома делать мне нечего. Тетя сама сможет присутствовать при ремонте. Выбирая школу, отдаю предпочтение ближайшей, расположенной через дом от нашего. Крышу видно из окна. Думаю, что и без углубленного изучения физики и математики смогу поступить в любой технический ВУЗ на выбранный факультет. Это ведь не блатной МИМО и не театральный ВУЗ. Хотя думаю, если бы попросил своего влиятельного знакомого, то поддержка при поступлении у меня бы была. Учась в обычной школе, несомненно, буду иметь больше свободного времени, которое пригодится для занятий спортом (боксом) и музыкой. Большое преимущество – близкое расположение школы. Не придется тратить много времени на дорогу.

Когда стоял под теплым душем и представлял подружек Эдика, эрекция напомнила о том, что у меня давно уже никого не было.

За ужином тетя щебетала о чем-то своем. Жаловалась на постоянную грязь и пыль, сопутствующую ремонту и восторгалась вырисовывающейся красотой. Дождавшись, когда в ее руках не было режущих и бьющихся предметов, сообщил:

– На рыбалке я был с людьми, от которых многое зависит в моей дальнейшей жизни. Там предложили мне с родителями или одному, если те откажутся, переехать на постоянное место жительство в Ленинград.

Тетя Света замерла, переваривая сообщение. Некоторое время сидела с приоткрытым ртом и вытаращив глаза.

– А ты… что ответил? – чуть ли не шепотом спрашивает.

– Согласился, – слегка улыбаюсь, наблюдая за ее реакцией.

– Это же замечательно! – в восторге тетя даже захлопала в ладоши, подпрыгнув на стуле. – С кем ты разговаривал? Откуда эти люди? Почему они тебе сделали такое предложение? – посыпались от нее вопросы.

– Эти люди из Обкома. Возможно, потом я познакомлю вас с кем-нибудь из них. Пока мне предложили выбрать школу для продолжения учебы и при необходимости обещали содействие, – поясняю.

– Из Обкома комсомола?

– Обкома партии, – уточняю.

– Чего они от тебя хотят? – удивляется. – Песни у тебя замечательные, но причем здесь Обком КПСС?

Пожимаю плечами:

– Иметь такую поддержку никогда не мешает.

– А если ты не оправдаешь их ожидания? – опасается.

– Буду жить и учиться, как все. Хотя и сейчас не собираюсь обращаться к ним за помощью. Сам справлюсь, – успокаиваю.

– Вот и правильно! – успокаивается. – Устроим тебя в нашу школу, – кивает за окно. – Жить будешь у меня. Что там еще твои родители решат? Неизвестно. Может, откажутся от переезда, – планирует довольная. – Чего ты думаешь делать дальше? – любопытствует.

– Завтра, с вашего позволения, собираюсь съездить в Петродворец к своему другу. Давно обещал. В понедельник схожу в школу и поговорю с администрацией о переводе. Узнаю, какие документы нужны для этого. Позвоню своим знакомым. Они будут ждать звонка. Потом поеду домой, – рассказываю о планах. – Времени почти не остается до первого сентября, – сожалею.

– Откуда у тебя друг из Петродворца? – удивляется.

– Я коммуникабельный, – улыбаюсь.

– Это точно! – соглашается и радостно смеется. – А если в нашу школу не возьмут? – тревожится.

– В понедельник и узнаем, будут ли они стелить передо мной ковровую дорожку и заказывать оркестр? – шучу.

– Ну, тебя! – отмахивается, улыбаясь. – Это дело серьезное. В понедельник отпрошусь с работы и с тобой пойду, – принимает решение. – Пусть только попробуют тебя не взять! Я им такое устрою! – грозит.

Мысленно усмехаюсь. Не могу представить, чтобы тетя может кому-то чего-то «устроить». Не боевая и не пробивная она по характеру. От огорчения способна только поплакать в одиночестве. Понимая это, она непоследовательно, как все женщины предлагает:

– Тогда мы обратимся к твоим знакомым! И прекрати меня называть на «Вы», мы же родные люди, – заявляет.

– Хорошо тетя, – покладисто соглашаюсь и иду к телефону, звонить Эдику.

Как и ожидалось, друга дома не было. Последние дни каникул использовались им с полной отдачей, не жалея сил для подготовки к новому напряженному учебному году. Отец Эдика, узнав меня, позвал к телефону Игоря – младшего брата.