Не боги горшки обжигают

Для молодого человека, не обремененного ни семьей, ни другими какими-либо обязательствами, такая квартира была просто находкой и золотым дном. Не скажу, что я тяготился жизнью с родителями, но ощущение свободы, когда я вырвался из-под их опеки, вскружило мне голову и наполнило жизнь дополнительными яркими красками. Ну, кто не мечтал в свои двадцать с хвостиком лет вести независимую, не обремененную никакими заботами жизнь?

Так вот, сейчас я проживал там абсолютно один и, естественно, строго выполнял все тетины советы.

Много не пил, а если и пил, то не у себя дома, за квартирой присматривал, плохих девушек не водил. А они у меня, кстати, все хорошие и красивые. Что еще? С соседями здороваюсь, взносы коммунальные плачу регулярно, недавно даже на реновацию дома давал, музыку громко не слушаю. Да что там громко, если и слушаю, так только через наушники. Короче, мечта, а не квартирант.

Девчонки бывают. Редко, правда, но, как и упоминал ранее, все они у меня хорошие.

Правда, иногда наутро, приходилось им, бедным, брать пылесос в ручки, тряпочки с химикатами и прибираться у меня, типа, по совместительству и оказанию шефской помощи.

Ну, а что поделаешь, если я, как уже говорил, довольно ленив по своей природе. Кроме всего прочего, в таком использовании женского труда я не вижу ничего плохого или зазорного. Да и им это, как бы, и нравится. Хотя, может, я и не прав, кто там разберет?

Проснувшись сегодня, я попытался сесть на своем диване и невольно скривился от сильной боли, пронзившей многострадальную голову.

Однако неслабо приложили. Последние события в туалете бара я помнил отчетливо.

Кроме всего прочего, от меня шел сильнейший запах перегара. Такой выхлоп, что даже сам чувствовал, ужасно хотелось пить.

Ну да, сушнякус обыкновениус. Интересно, когда я так успел налакаться? И почему ничего не помню дальше? Как драка-то закончилась, как домой добрался – ничего не помню, пленка оборвана.

Нет, мама права, с пьянкой пора заканчивать, симптомы уж больно нехорошие.

Я с трудом повернул голову, шея затекла от неудобного положения.

– О-о-о-о-о… – застонал я, заметив на прикроватной тумбочке полный стакан томатного сока. Я схватил его правой рукой и потянул к губам. – Хорошо.

– Хы-хы-хы, – я поперхнулся и закашлялся, поспешив и сделав большой глоток, и только сейчас заметил сидящую рядом, возле журнального столика, на моем же пуфике, молоденькую рыжую девчонку с короткой стрижкой мальчишки-тинэйджера и насмешливыми зелеными глазюками, которая с интересом зоолога-экспериментатора, как за забавной зверушкой, наблюдала за мной.

– Ты… ты, – пробормотал я, указывая на нее пальцем.

В такт моим словам девчонка как китайский болванчик согласно болтала головой, весело улыбаясь.

– Тьфу, черт, чуть не умер. Помогать надо, если видишь, что человек задыхается. Ты кто такая? – отдышавшись спросил я. – Что-то тебя вчера не помню.

Нет ответа.

– Откуда ты? С нами в баре вроде сидели другие девушки, или я ошибаюсь?

Она молчала, продолжая с тем же интересом смотреть на меня и качать головой.

Медленно, стараясь сильно не крутить многострадальной головой, я осмотрелся.

Вдруг тут еще кто завелся. Нет, слава Богу, больше никого не было.

– Немая, что ли? – задумчиво произнес я после небольшой паузы и одним залпом допил стакан с соком. Фыркнул, немного отдышался и уже другими глазами посмотрел на девчонку.

– Ты что тут делаешь?

Тот же ответ, ну, в смысле, никакого.

«Да, так себе, пигалица. Рыжая, веснушчатая, правда, с огромными зелеными глазами. Небольшой, чуть курносый нос, а на нем очки в темно-синей оправе. И вообще, на подростка-переростка похожа, тьфу, типа, малолетка. Короче, абсолютно не мой стиль. Чего меня на такую потянуло, непонятно. Будем надеяться, что у нас с ней ничего не было».

– Тебе очки не идут, – буркнул я, отводя взгляд.

«Ладно, главное – поскорее выпереть ее отсюда. Однако неслабо выпили, если ничего не помню из вчерашнего вечера».

Опять повисла тишина. Моя гостья, ну, гостья, наверное, не воровка же, в конце концов, все так же упорно продолжала хранить молчание.

– Ты это, извини… Забыл, как тебя зовут, – осторожно сказал я, ласковым лисом поглядывая на девчонку, – может, тебе домой пора? Вчера неплохо погуляли, так что, если что было не так, то уж прости. Сама видишь, в каком я сегодня состоянии. А вообще, мне было очень хорошо с тобой, ну и спасибо тебе за все.

Брови у девчонки удивлено взметнулись вверх.

Я прокашлялся и опять попытался сесть.

– Ты, вот что, дорогая, оставь на столике свой номер телефона и иди себе потихоньку, а я пока полежу немного, может, посплю чуток. А потом мне надо в институт, сама понимаешь, учеба. А тебе завтра позвоню, в крайнем случае, послезавтра, хорошо? Ну, там, на свидание приглашу, может, в кафешку сходим, а?

– Сегодня суббота, и в институт не надо, – наконец-то подала голос сидящая рядом девчонка, ядовитой улыбочкой одарив меня в ответ. – А зовут меня Елена, – и стянула очки с носа.

– Ага, понял. Ленка, значит, суббота, и в институт не надо. Спасибо за информацию. Ну, что же, жаль тогда, что суббота.

– Не Ленка, а Елена, – поправила вредная пигалица, которая уже стала меня немного раздражать. Кроме того, от активных разговоров и осторожных, но все же движений, стала еще сильнее болеть голова, и я поморщился.

– Лена, Елена – не одно ли и то же? Или у тебя мания величия? Вроде молоденькая еще для Елены. Тебе лет-то сколько? Надеюсь, совершеннолетняя?

– Ну, есть.

– Что есть? – тупо переспросил я.

– Есть восемнадцать, ну, и мания величия, – непринужденно ответила та, пожав узкими плечиками. – Кстати, поверь мне на слово, на то есть определенные основания.

– Да? Тогда ладно, пропустим эту тему, – у меня действительно не было ни сил, ни желания углубляться в мир ее тараканов. – И кто ты такая, Елена, и что делаешь в моей квартире, позволь поинтересоваться? Хотя, что делаешь – это, как раз, понятно. Очевидно, я вчера привел тебя из бара, – под ее поощряющим взглядом начал я свои рассуждения, – ну и мы, как предполагаю, немного покувыркались в постельке. Тебе, надеюсь, все понравилось, раз уходить не собираешься. Но если что не так, то извини, сама видишь, что я вчера был не совсем в форме.

Девушка с интересом выслушала меня, затем произнесла:

– Не-а.

– Что не-а? – передразнил я ее. – Говори, пожалуйста, яснее. В школе плохо училась, что ли? Не понравилось, или не простишь, или не уйдешь?

– Мы не кувыркались с тобой в постельке, – пояснила та.

– Тем более, – обрадовался я, – тем более, и слава Богу, моя родная, – даже головная боль немного уменьшилась.

Хоть одна хорошая новость сегодня утром.

– Тогда большое спасибо за то, что доставила меня домой, спасибо за сок, – я указал глазами на пустой стакан, – и за заботу, ну, и так далее и тому подобное. Короче, ты сама все поняла. Никто никому ничего не должен, а мы взрослые самостоятельные люди, которые живут в отдельных квартирах, домах, – я с сомнением бросил взгляд на фигурку напротив, одетую в простые голубые джинсы и серую, похоже, не очень дорогую кофточку, и, протянув по слогам, добавил, – об-ще-жи-ти-ях.

Я удовлетворенно замолчал после такой длинной речи, выжидающе глядя на девчонку. Она тоже молчала, поблескивая стеклами очков.

Пауза затянулась. Первым опять не выдержал я.