Студёное дыхание

Всё вышло именно так, как Майк рассчитывал. Едва вертолёт ушёл, все бросились праздновать. Заработали генераторы, вспыхнули костры, началась раздача продуктов и готовка пищи. Отмороженные пенсионеры так расчувствовались, что даже Майка позвали к столу. Пока все набивали брюхо, Дорн лебезил перед русским, рассказывая ему, как в его отсутствие они выполняли оставленные им распоряжения.

– На охоту теперь ходим, как ты учил, – говорил Дорн под одобрительные кивки протезированных пенсионеров, – на следующее утро после торнадо, когда зверь особенно голодный. Делаем засаду у края развалин и разбрасываем приманки так, чтобы из-под снега не украсть было. Стаи выкапываются на открытое место, тут мы их бьём. Всё не забираем, те туши, что на снегу полегли, позволяем забрать другим стаям. Так что с едой теперь стало немного легче, но главное – нападения голодного зверья существенно сократились. Правильно ты сказал: нельзя, чтобы зверь голодал, от голода их агрессия зашкаливает, а так хоть как-то жить можно. Теперь вот планируем дома строить, но никто не знает, как правильно сделать это.

– Ежели домину солидную надобно выстроить, тогда сруб ставьте, иначе никак, – ответил головорез. – Токмо для такого дела дерево нужно добротное, а тут я такого не вижу. Опять же, печь топить чем будете? Но в развалинах этих вам никак не перезимовать, уж больно здоровенные они, да и выстроены из материала мертвого. Никакого обогрева на них не напасёшься. Посему завтра покажу, как заливку сотворить, дабы ледяную избу поставить.

– Ледяную? – удивился поскрипывающий протезом старик-полярник. – А как огонь внутри разводить? Растает ведь.

– Не растает, – улыбнулся дикарь. – Лед тепло хорошо держит, потому им моря и покрываются сверху, а внутри-то водица плещется. Покажу, как правильно воздуховод соорудить, где желобок устроить, чтобы талая вода со стен стекала и в снег уходила, как крышу на конус свести, на манер шелома боевого, чтобы под тяжестью своей не обвалилась, и другие премудрости нехитрые, но полезные. Вроде той, что когда воду под лёд заготавливаешь, в неё шерсть звериную добавлять надобно, такая глыба и воздух лучше пропускает, и собою крепче. Не всякий зверь прогрызет, хотя, конечно, среди зверушек умельцы разные найдутся. Тут уж без дозоров, что скит ваш сторожить будут, никак не обойтись. Зато морозы лютые вам не страшны будут. Опять же, внутри домины ледяной, коли правильно всё сделать, можно тепло держать малым костерком в очаге.

– Пока вас не было, от болезней умерло ещё почти сто человек, – помрачнел Дорн. – Но людей в Полярном Бюро больше тысячи человек! Успеем ли на всех ледяного жилья построить?

– Глаза страшатся, а руки делают, – изрёк варвар. – Успеете, коли всем миром за дело возьмётесь.

– Все на это не пойдут, – уныло хмыкнул старый Логан. – Больных у нас не меньше половины, многие из них на ногах не стоят. Ещё треть отказывается на Холод даже нос высунуть. Человек двести может и соберем. Вряд ли больше.

– Ну, хворым подсобить суть дело доброе, – нахмурился головорез. – А вот как с лентяями поступить – тут уж сами разумейте. Ваша страна, вам и совет держать. У Расичей трутней нет, ибо завещали нам Пращуры, что паразитизм суть самое страшное преступление, с коим рука об руку идет нарушение Законов Крови, а после равнодушие и потворство молчаливое. Когда-то на планете этой Люди Белые позабыли Закон Предков, порешив, что глуп он, нелеп и смешон, да не подходит к жизни современной. И где те люди? Токмо руины городов подо льдом да снегами от них остались. А мы и по сей день здравствуем, чего и вам желаем. Но советов по мироустройству вашему от меня не ждите, ибо сказано Пращурами: в чужие земли со своим законом не ходи, коли там местные законы имеются. Потому давайте о делах толковать.

– Давайте о делах, – согласился кто-то из престарелых полярников, – мне давно не терпится задать вопросы Батлеру! – Он уставился на Майка, и все немедленно повторили его действие: – Ну, Батлер, говори, что Коэн сделал с нашими парнями?! Весь Профсоюз в могилу свёл, или хоть кто-нибудь выжил?

– Полегче, мистер! – Майк похолодел. Опять эти неадекватные болваны с атрофировавшейся от Холода способностью самоконтроля хотят наброситься на него! Как дифирамбы петь за спасение – так русскому, как виноватых искать – так сразу Батлер первый враг! – Если что, я прилетел с мистером Свитогоа в одном вертолёте! Мы все в одной лодке, делаем общее дело!

– Ты нам зубы не заговаривай, полярник! – тут же взъярился старый Логан. – Рассказывай, как всё было! И почему этот говнюк Коэн наплевал на договор, и что он ещё задумал?!

– Шаттл с экспедицией Профсоюза совершил жесткую посадку возле Реактора! – Майк выдал легенду, заранее разработанную специалистами Избранных в «Эдеме». – Ракетоплан получил сильные повреждения, замдиректора Коэн сломал обе ноги, потерял сознание и не смог отправиться на антенное поле!

– Лучше бы он шею себе сломал! – злобно кряхтел старик. – И что было дальше, Батлер?

– Экипаж шаттла остался чинить ракетоплан, члены Профсоюза отправились к Реактору, – Майк скорбно закрыл глаза. – Никто из них не вернулся. Пилоты ждали двое суток, потом пурга стала усиливаться, возникла угроза заморозить шаттл, и капитан корабля принял решение возвращаться. Замдиректора к тому моменту в сознание ещё не пришел. Врачи боролись за его жизнь две недели, и ещё столько же он пролежал на больничной койке. Человек, который на комбинате вместо него должен был осуществлять нам поставки, умер от тяжёлого двустороннего воспаления легких, его помощник погиб от переохлаждения во время следующих торнадо, и так случилось, что больше никто о нашем договоре не вспомнил…

– Конечно! – встрял другой чокнувшийся от Холода дедок, возмущенно подергивая пустым рукавом правой руки, ампутированной до самого плечевого сустава. – Так всё и было! На весь комбинат только трое были в курсе! Остальные даже не слышали о Полярном Бюро, и не видели тех двоих наших, что остались у них жить!

– Те люди тоже умерли, побойтесь бога, мистер! – укорил его Майк. – На комбинате ужасающие условия существования! Люди замерзают заживо, они вынуждены спать сидя, лишь бы уместиться внутри склада и не остаться на улице! Спросите у мистера Свитогоа, он там был и всё видел!

– И что ж тогда Коэн не вспомнил о нас, когда вылечился? – не отступал отмороженный старикан. – И почему не прилетел с вами?! Почему он не пожелал рассказать нам лично, как всё произошло?!

– Он не знал, что всех, кто отвечал за поставки в Полярное Бюро, уже нет в живых! – заявил Майк. – Комбинат обеспечивает припасами все анклавы, которые только удалось разыскать! А мистер Коэн, едва встал на ноги, немедленно принялся организовывать следующую экспедицию к Реактору, он надеялся, что кто-нибудь из Профсоюза мог выжить и укрыться в здании АЭС! Он собрал добровольцев из другого анклава и полетел с ними в Австралию! К сожалению, обнаружить выживших им не удалось. Добровольцы не были полярниками, они простые фермеры, поэтому не смогли удержать ситуацию под контролем. Их сильно потрепали мутанты, им пришлось вернуться ни с чем. Мистер Коэн заработал пневмонию и не мог больше руководить добровольцами, а без специалиста они беспомощны. Операция была свёрнута. В настоящее время завод шаттлов проводит ремонт ракетоплана, а Коэн готовит третью экспедицию. И в этот момент появляемся мы с мистером Свитогоа! Я, к сожалению, заболел, из-за чего всё затянулось на несколько дней, но это неважно, я уже в порядке и готов активно бороться за Новую Америку!

Майк торжественно указал на косматого жлоба и внутренне ухмыльнулся. Сейчас будет совершён ход конем – говорить придется головорезу! Русскому они отказать не решатся и у старикашек не останется ни выбора, ни возможности сделать что-либо против воли Майка:

– Мистер Свитогоа готов лететь к Реактору! Он сказал, что отведет людей к точке аварийного управления и даже к ретранслятору! Но для этого ему нужны специалисты, а кроме нас с вами других полярников больше нет! Мы прилетели, чтобы предложить вам участие в экспедиции! Мистер Свитогоа, расскажите им, какой у вас план!

– Коли собираетесь вы свою машину климатическую запускать, так надобно вам туда со мной ехать, – простодушно сообщил варвар. – Я в механизмах тех несведущ, проведу, куда надо, а там уж ваш черёд. То ваша машина, вам и дело делать.

– Это так, – произнес Дорн. – Но нас всего пятеро, четверо с протезами, кроме меня все старики!

– Не спеши сбрасывать нас со счетов, Дуэйн! – тряхнул головой однорукий пенсионер. – Если Свьятогор полетит, то я в деле! Силы у нас уже не те, это понятно, но надо взять с собой надежных людей! Из нашего отряда добытчиков, в нем есть неплохие парни! Там, на месте, обучим их основам, под нашим контролем они справятся. Использовать точку аварийного управления – миссия не из сложных, – он иронически усмехнулся: – Если Воронка с мутантами нас не сожрут!

– Правильно! – поддержал однорукого старый Логан. – Ради такого дела я готов тряхнуть стариной! Я в Реакторе последний раз был двадцать лет назад, но Барбекю знаю как свои пять пальцев! Закрепимся на АЭС, запитаем ХААРП на полную мощность, свяжемся с Вахтенным Директором Грином, он начнет накачку. Пока здесь теплеть будет, подремонтируем Барбекю и будем использовать её, как плацдарм. Постепенно отобьем у мутантов Реактор!

– Это не удалось правительству ещё тогда, когда Полярный Круг был стабилен, и страна не досталась на завтрак Холоду, – фыркнул Дорн. – В основном из-за того, что никто не хотел из сытой жизни в теплых офисах отправляться на корм мутантам и заживо замораживаться под Воронкой. Люди использовали любые способы, чтобы не попасть к Реактору, тысячи врачей сделали неплохие деньги, выдавая справки о нетрудоспособности в условиях низких температур, из армии за полмесяца уволилось сорок процентов личного состава! Полярное Бюро к тому времени потеряло почти всех сотрудников, и отбить Реактор попросту было некому. Пока правительство изощрялось в попытках мотивировать людей спасать своё же собственное будущее, сгоревший спутник поставил в жизни зажравшихся эгоистов жирную холодную точку.

– Всё это так, Дуэйн, – согласился кто-то из старых полярников, – и мне противно смотреть на многих из тех, кто замерзает вместе с нами под одной крышей, но даже сейчас не желает рисковать своей шкурой! Я стар, но не слеп, и прекрасно вижу, что на ногах вполне сносно держатся полтысячи человек. Но когда требуется разгружать то, что три десятка добытчиков, рискуя жизнями, выцарапали для всех из лап Холода, мутантов и бандитов, то таскать на горбу груз приходят едва две сотни. Остальных резко покидают последние силы, они лежат почти бездыханные и не могут выйти из своих комнат на мороз! Зато позже, когда приходит пора получать продукты со склада, безжалостная болезнь отпускает их! До следующей разгрузки! Я не питаю иллюзий насчет этих чертовых ублюдков, но сейчас с нами Свьятогор, и мы имеем реальный шанс вернуть в страну тепло!

– Я не спорю, – ответил Дорн. – С помощью Свьятогора мы Реактор запустим, в этом я не сомневаюсь. Мне очень жаль, что Профсоюз улетел туда прежде, чем он добрался до нас из Сибири! Но нас слишком мало для полноценных восстановительных работ. В отряде добытчиков тридцать шесть человек, но больше десяти оттуда забирать нельзя, отряд и так едва справляется с обеспечением едой всех, кто живет в Полярном Бюро. Ты не хуже меня знаешь, что после каждой Воронки антенное поле нуждается в проверке. Наверняка уже сейчас многие антенны требуют ремонта, а как только возрастет накачка, увеличится частота появления Воронок. Даже если мы выгоним за пределы Реактора всех мутантов, своими силами нам с ремонтом не справиться. Нужно больше людей.

– Это не проблема! – заявил Майк, поняв, что пора вмешаться, пока эти идиоты в очередной раз не пришли к выводу, что во всем виноват мистер Коэн. Всё равно на другие выводы их отмороженные мозги не способны. – Мистер Коэн уже начал подготовку к третьей экспедиции, я же говорил! У него есть добровольцы, и он найдет ещё! Как только в Новую Америку вернется тепло, выжившие воспрянут духом, и поток добровольцев возрастет!

– Я искренне надеюсь, что ты окажешься прав, Батлер, – хмуро вздохнул однорукий старик. Он окинул остальных калек усталым взглядом и сказал: – Предлагаю начать набор добровольцев завтра. У всех добытчиков есть или жены, или дети, не будем портить им праздник. – Старый полярник посмотрел на косматого варвара, молча слушающего разговор, и, естественно, не преминул выслужиться перед головорезом: – Утро вечера мудреней!

Глава третья

Вертолёт Коэна пришел согласно плану, через три дня, спустя два часа после распада торнадо. Когда часовые сообщили о появлении машины на горизонте, Майк вознёс хвалу господу за ниспосланное избавление. За эти трое суток Полярное Бюро его реально достало. Народ здесь обморозился настолько, что помутился мозгами не хуже дедков-полярников. На косматого троглодита они разве что только молиться не начали, да и то лишь пока, им просто времени не хватило. Любое слово русского головореза воспринималось словно откровение божие, это откровенное предательство идеалов Америки и демократии жутко бесило Майка, но он благоразумно предпочел не вмешиваться, чтобы не нажить неприятностей. Впрочем, как и положено Избранному, Майк сумел извлечь из этого пользу: он во всем поддакивал пресмыкающейся перед супермясным жлобом толпе, а сам тщательно запоминал тех, кто предавал Новую Америку усерднее других. Позже пригодится, когда они с госсекретарем Коэном будут разбирать результаты этой миссии.

На следующее утро после прибытия деды-полярники во главе с Дорном объявили об экспедиции к Реактору и наборе добровольцев. В первую минуту не нашлось ни одного желающего. Однако потом косматый головорез сказал, что идёт с ними и до цели доведёт всех без потерь.

– Что там с машиной вашей климатической стряслось – мне не ведомо, – глубокомысленно изрёк русский дикарь. – Как её запускать – то забота ваша. Но к ней я вас проведу. Легко не будет, не скрою, но куда надобно, туда и доберёмся. Коли слушать слова мои станете исправно, то не сгинете.

Это, пожалуй, был единственный момент, когда от варвара была настоящая польза. Услышав его обещание, а также заверения полярников в том, что шансы на успех имеются, в добровольцы записался весь отряд добытчиков. Впрочем, как раз в этом Майк не сомневался. Все они стали пресмыкаться перед варваром ещё тогда, в самый первый раз, когда променяли патриотизм на банку замерзших консервов. Дедки-полярники выбрали из добровольцев десять человек, по два на каждого полярника, как было положено по дурацкому обычаю Полярного Бюро. К Майку поначалу тоже хотели прикрепить двух каких-то болванов, но он сослался на недостаток опыта и с сожалением отказался от великой чести быть наставником. К счастью, спорить с ним никто не стал. Однорукий дедок что-то там пробурчал себе под нос и махнул единственной рукой. На этом инцидент оказался исчерпан.

А вот активность человеко-мутанта с этого момента резко возросла. Едва состав экспедиции был определён, он увел отряд добытчиков на охоту. Кто-то из более-менее умных обитателей Полярного Бюро справедливо поинтересовался, зачем нужен этот риск, ведь поставки продовольствия теперь налажены. На это головорез невозмутимо ответил, что, мол, сегодня вас кормят люди добрые, а завтра всякое может случиться, потому надобно уметь добывать себе пропитание самостоятельно. В общем, те, кто поумнее, не стали спорить. Те, кто поглупее, с серьезными физиономиями попёрлись за головорезом. Вернулись они через шесть часов, ещё засветло. Добычи при них оказалось немного, зато эмоции зашкаливали. Оказалось, все эти шесть часов головорез обучал их каким-то там тонкостям дикарской охоты, и теперь добытчики делились впечатлениями.

– …ты, говорит, повязку лицевую шире раздобудь и под ворот заправь, чтобы выдох твой не наружу сквозь неё шел, а за пазуху, – рассказывал один добытчик другому. – Мол, старый способ, и воины, и охотники его давно пользуют. И зверь тебя меньше чует, и тебе теплее. Я попробовал – и точно! Обогрев лучше стал, и сама повязка заледеневать перестала!

– Я в засаду хотел сесть, когда приманки выставили, – слышалось с другой стороны, – а он сказал: «Ты из винтовки стрелял только что, от неё порохом прогоревшим пахнет. Запах это для зверя чужой, очень сильный. Зверь к приманке под снегом подойдет, почует тебя, и не станет выкапываться. Они-то у вас здесь уже пуганые. Поэтому ты вон там, по ветру, сядь! Тогда зверь тебя издали почует, начнет обходить и аккурат на ватажников выйдет, что правее в развалинах схоронились. Они не стреляли ещё, им зверя добыть сподручнее будет». Так всё и вышло!

– Вот-вот, я тоже у него спросил, почему он с луком охотится, если у них пулемёты есть? – подхватил другой добытчик. – А он отвечает, мол, зачем зря патроны жечь, и весь лес пугать грохотом да дымом пороховым? Умелому охотнику с луком сподручнее. Но для стрельбы из лука обучение усердное требуется, дело это небыстрое, так что вы из винтовок стреляйте, как привыкли…

– А Гангстеры-то больше к нам соваться не рискуют, – два добытчика, тащащие волокушу с тушами убитых мутантов, тихо вели разговор со старым Логаном: – Мы думали, вымерзли все, или Свьятогор в прошлый раз перебил их полностью… А нет, где-то ещё прячутся. Те следы, на которые мы сегодня над супермаркетом наткнулись, были свежие.

– Я видел, – кивнул старый полярник. – Это верно, свежие. Похоже, увидели они нас издали, и сразу ушли в развалины подальше. Не хотят связываться. И правильно делают, нас теперь просто так толпой не возьмёшь! Раз у нас теперь спокойно стало, я вот что думаю: если после отъезда нашей экспедиции чёртов говнюк Коэн вас снова оставит без поставок, берите оставшийся вездеход и езжайте к Литтл-Прингсу, проверьте, что там и как.

– Это же почти сто шестьдесят миль от Нью-Вашингтона! Столько горючего уйдет!

– Зато там угольный карьер был, целые отвалы из угля повсюду. Вряд ли они куда-то делись, так что если удастся привезти сюда несколько тонн, то горючего у вас станет больше. Эх, жаль времени у нас мало, так бы Свьятогор с нами туда съездил. С ним-то спокойнее будет…

Короче, все трепали языками о том, какой герой этот косматый троглодит и какими суперменами он их сделал за несколько часов обучения. Майк лишь мысленно закрывал лицо рукой, чтобы не видеть этой клоунады. Но она на этом не закончилась. Сдав на склад добычу, отряд пообедал, перезарядил элементы питания арктического снаряжения и снова поперся на улицу.

Там полярные деды взялись проводить тренинги добровольцев, а остальных варвар заставил собирать снег в пустые бочки из-под топлива. Потом бочки таскали внутрь Бюро и разводили под ними костры, бездарно расходуя топливо. Пока снег таял, головорез с толпой подхалимов облазил разграбленные склады Бюро, набрал там каких-то пустых то ли коробов, то ли контейнеров, из которых наделали какие-то идиотские «формы». Формы составили в актовом зале и стали заливать в них воду из бочек с талым снегом, попутно подсыпая в неё клочья шерсти, срезанные с туш зверо-мутантов. Вода застывала, форму осторожно обстукивали молотком, вываливали из неё получившийся ледяной блок, и весь идиотский ритуал начинался заново. К полуночи весь актовый зал Полярного Бюро был завален чёртовыми блоками.

Следующее утро опять началось с «обучения охоте», потом косматый троглодит на полном серьёзе начал строить из своих ледышек дом прямо посреди актового зала. Толпа подхалимов, никто и не сомневался, бросилась ему помогать. Майк время от времени заглядывал в актовый зал, с нетерпением ожидая, когда растущий ледяной купол обвалится на головы идиотов, но крушения, к сожалению, не произошло. Супермясной жлоб своими ручищами тягал стокилограммовые блоки с таким видом, будто они состояли не изо льда, а из папье-маше, и к вечеру четырехметровый ледяной купол был готов. Головорез влез в него через узкий лаз, совершенно по-идиотски устроенный не в стене, а в ледяном фундаменте, из-за чего в ледяную «избу» нужно было не входить, а едва ли не нырять, и усталая толпа радостно загалдела. Смотреть на это торжество бреда, глупости и подхалимажа Майку надоело, и он направился на пищевой склад, чтобы получить дополнительную порцию консервов. Полярные деды догадались увеличить пайку участникам экспедиции, и Майк пользовался положенными ему привилегиями. Еда, конечно, не идет ни в какое сравнение с тем, что подают в ресторанах «Эдема», но, учитывая обстоятельства, не так уж и плоха. На комбинате Коэна плохих продуктов не было, Избранные всегда продумывают всё до мелочей.

Но не успел Майк вернуться к себе и по-человечески поесть, как за ним прибежал один из добровольцев и попросил явиться в актовый зал, потому что там все обсуждают ледяную избу, и люди просят его прийти. Майк сказал, что уже идет, и демонстративно застыл с ложкой в руках, прозрачно намекая на то, что он, вообще-то, готовится к битве за Реактор. Болван ушёл, но было ясно, что идти всё же придется. Иначе полярные деды его достанут, а ведь ему ещё с ними лететь в эту чёртову Австралию… Закончив приём пищи, Майк тяжело вздохнул и обреченно побрел в актовый зал. Там действительно собрались едва ли не все обитатели Бюро, но варвара с безумными пенсионерами среди них не оказалось.

– Батлер! – едва Майк вошел внутрь, его окружила толпа. – Ты умеешь строить ледяную избу? Тебя в Сибири научили, как сделать это?

– Нет, – Майк умело скрыл недовольство. – В этом нет смысла, скоро заработает Реактор.

– До этого ещё надо дожить, а у меня ребенок болен! – возмущённо оборвала его какая-то женщина, замотанная в перехваченные скотчем одеяла. – Ему нужно в тепло сейчас!