Оценить:
 Рейтинг: 0

Пощёчина генерал-полковнику Готу

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 10 >>
На страницу:
4 из 10
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Где ваш комбат, лейтенант? – строго спросил один из командиров. – Я командир дивизии. Комбата ко мне.

Гордеев немедленно достал из подсумка два флажка и просигналил ими приказ комдива. Вскоре подошёл командир танкового батальона, и комдив начал импровизированное совещание. Гордеев стоял неподалёку и всё слышал.

Комдив был раздражён топтанием стрелкового полка на месте, отчего вся дивизия не могла продолжать наступление.

– Почему до сих пор не взяты этот чёртов хутор и мост? – резко спросил комдив.

Командир стрелкового полка, неуклюже переминаясь ногами в снегу, неуверенно ответил:

– Так ведь, товарищ комдив, как без дивизионной артиллерии? Финны вон как миномётами шпарят!

В подтверждение его слов серия мин накрыла залёгшую в снегу пехоту.

– А твоя полковая артиллерия где?! – вскричал комдив. – А твои миномётчики, ядрёна мать, чем занимаются?!

К комдиву придвинулся один из командиров, прибывших вместе с ним, и тихо, чтобы никто не слышал, проговорил:

– Батарея полковых орудий застряла в снегу верстах в семи отсюда, товарищ комдив. Пока мы их будем вытаскивать, пока сюда доберутся, пристреляются, ночь настанет. До утра мост не возьмём, командарм с нас живьём шкуру снимет.

Комдив выпрямился и, взглянув на ручные часы, объявил своё решение:

– Сейчас десять двадцать семь. Хутор и мост взять скоординированной атакой пехоты и танков к тринадцати часам. Полк атакует хутор двумя батальонами. Танковый батальон, имея в своём тылу третий батальон стрелкового полка, атакует и захватывает мост. Вопросы есть?

– Есть вопрос, товарищ комдив, – вышел вперёд комбат Еремеев. – Как прикажете атаковать мост танками без предварительной разведки и сапёрного обеспечения? Ведь предмостная территория наверняка заминирована. Думаю, и мост тоже.

Комдив ткнул указательным пальцем в сторону командира стрелкового полка.

– Это к тебе вопросы, подполковник. Почему до сих пор не проведена разведка?

Комполка шмыгнул носом, переступил ногами, злобно взглянул на капитана Еремеева.

– Так как я по чистому снежному полю разведку пошлю? – взмолился комполка. – Финны ведь всех положат.

– А ночью почему не разведали? Дрыхли без задних ног? – гремел комдив. – Всё! Приказ исполнить любым путём. С разведкой, сапёрами или без них, – меня не касается. Не исполните приказ, пойдёте под трибунал. А ты, танкист, пойдёшь паровозом.

Когда броневик с командирами укатил, оставив после себя едкий дымок выхлопных газов, комбат собрал ротных и взводных.

– Приказ есть приказ. Мост надо брать. Вторая и третья роты атакуют мост полукругом, первая огнём поддерживает пехоту. Взвод Гордеева остаётся в батальонном резерве и действует согласно моим указаниям. Стрелковый батальон пойдет за нами.

Гордеев увёл свои танки к лесу. Забравшись на ель, он достал бинокль и стал наблюдать. Алексей трижды перечитывал «Войну и мир» Льва Толстого и всегда восхищался описанием батальных сцен, созданных мастером, как будто тот находился одновременно и в гуще самих событий, и наблюдал их со стороны. Гордеев осмыслил, что он является свидетелем маленькой военной трагедии, разразившейся в холодных финских снегах по непонятной ему прихоти кремлёвских вождей, из-за тупости и упрямства командира дивизии, бездарности командира полка и обречённости командира танкового батальона.

Тридцать четыре танка Т-26 второй и третьей рот, утопая по башню в снегу, выстроились вогнутым полукругом, медленно поползли в сторону моста, посылая в снежное безлюдье снаряд за снарядом. За ними не спеша тремя цепями пошла пехота. Когда до моста оставалось метров пятьдесят, раздался оглушительный взрыв. Идущий впереди танк взлетел в воздух метров на пять, перевернулся и рухнул на башню. Загорелся он не сразу, через несколько секунд, когда бензин из разбитых баков хлынул на ещё работавший двигатель. Экипаж сгорел, будучи уже мёртвым. Вскоре на мине подорвались второй танк, затем танк командира взвода и еще три танка. Командиры рот высунулись из люков, стали флажками подавать команды остановиться и задним ходом уходить назад. Оба тут же погибли, сражённые финскими снайперами.

На поле перед мостом началась толчея. Перепуганные механики-водители, словно слепые котята, стали в панике метаться. Два танка столкнулись друг с другом и потеряли ход; их экипажи выскочили из машин и тут же полегли под пулями финских снайперов. Ещё две машины, медленно пятившиеся назад, одна за другой взлетели на воздух. Сдетонировавший боезапас разнёс их в клочья.

Чёрным едким дымом заволокло всю округу. Мост и финские позиции стали невидимыми. Шедшие позади танки остановились. Взводные по рации запросили комбата: что делать? Но ответа не дождались. Финны не позволили. С флангов они ударили из противотанковых ружей. Их тяжёлые ПТРы L-39 отечественного производства и швейцарские «Солотурны» бронебойными 20-мм пулями превращали пятнадцатимиллиметровую броню Т-26 в решето. Загорелись ещё шесть танков. Оставшиеся восемнадцать огнём орудий и пулемётов отогнали гранатомётчиков. Но надолго ли?

Гордеев, сидел на еловом суку и вытирал рукавом ватника катившиеся от обиды и бессилия слёзы. Он понимал всю безысходность положения. Мост им не взять. Танки нужно было выводить с минного поля, подобрать раненых и погибших. Его окликнули снизу:

– Лейтенанта Гордеева к комбату!

Гордеев не узнал капитана Еремеева. Тридцатилетний крепыш за неполный час превратился в старика: пепельный цвет лица, глаза, провалившиеся будто в чёрные дыры, трясущиеся руки…

– Лёша, – прохрипел комбат, – ты видел, где танки обошли мины? Ты сможешь пройти по этому пути?

– Так точно, товарищ капитан, смогу.

– Давай на своём командирском иди туда, выведи, брат, их с мин. Не приказываю, прошу.

– Сделаем, товарищ капитан, будьте уверены. – Гордеев вскинул руку к шлемофону и тут же побежал исполнять приказ.

Он посадил за рычаги своего танка сержанта Гуляева.

– Пойдём, Ваня, тихо-тихо. Слушай мои команды, самодеятельность не допускай. Возьмём, сколько можно, раненых и живых в машину. Мёртвых закрепим на броне. Обратно пойду пешком, ты поедешь за мной и поведёшь остальных за собой. Заводи!

Гордеев провёл танк точно по следам машин, под прикрытием дыма от горевших танков добрался до скученных, словно в стадо машин, передал приказ отступать, собрав раненых и погибших. Подошедшая пехота ружейно-пулемётным огнём отсекала попытки финских бронебойщиков возобновить обстрел танков. Часа через полтора командир стрелкового полка и капитан Еремеев встретили у кромки леса бредущего по глубокому снегу лейтенанта Гордеева и ползущую за ним колонну из шестнадцати танков.

– Товарищи капитан, – с трудом переводя дыхание, доложил Гордеев, – ваш приказ выполнен.

Через два дня дивизионная и корпусная артиллерия превратила злополучный мост в груду щебня, а заодно сравняла с землёй и снегом хутор. Сапёры навели три переправы, и дивизия устремилась к Вииппури.

7

После нового года Отдельный танковый батальон, в котором воевал Гордеев, расформировали, а личный состав и оставшуюся технику передали в 35-ю лёгкотанковую бригаду 7-й армии.

Особисты арестовали комбата капитана Еремеева, командиров стрелкового полка и стрелковой дивизии. На допросы в особый отдел дивизии вызывали всех оставшихся в живых командиров рот и взводов. Гордеева допрашивали трижды, требуя дать показания против капитана Еремеева. Алексей прикидывался «солдафоном», матёрым служакой, упорно твердя:

– Не могу знать… Исполнял приказы… Не видел… Не слышал… Не присутствовал…

Он, видимо, надоел следователям, и от него отвязались. Вскоре в бригаду приехал командующий армией командарм 2-го ранга Кирилл Афанасьевич Мерецков и на общем построении личного состава вручил государственные награды бойцам и командирам. Лейтенант Гордеев был награждён медалью «За боевые заслуги».

В конце января начальник особого отдела бригады довёл до сведения танкистов постановление трибунала фронта, которым приговаривались к расстрелу несколько высокопоставленных командиров, в том числе бывший командир их стрелковой дивизии и командир стрелкового полка. Капитан Еремеев в списке не значился. Но больше о нём Гордеев никогда не слышал.

В феврале сорокового года 35-я танковая бригада приняла участие в прорыве обороны линии Маннергейма. Танки бригады побатальонно были приданы 100, 113 и 123 стрелковым дивизиям.

В полосе наступления дивизий финны решили нанести контрудар с целью если не сорвать, то хотя бы замедлить наступление советских войск. Удар наносила 23-я финская пехотная дивизия при поддержке 4-й танковой роты в составе 13 лёгких танков «Виккерс» и «Рено». Ранним утром 26 февраля финны пошли в атаку. Из-за поломок две машины остановились; к позициям советских войск, расположенным вдоль железнодорожного полотна, вышли шесть танков и напоролись на танки 35-й бригады. Это были отправленные в разведку Т-26 взвода лейтенанта Гордеева.

Вначале Алексей увидел густые облака выхлопных газов, поднимавшиеся из-за заснеженной кромки распадка, услышал натужное рычание двигателей. Затем из низины выполз «Виккерс» с бортовым номером R-648 и остановился, то ли ожидая другие танки, то ли командир экипажа решил осмотреться. Алексей тщательно, не спеша прицелился[1 - В экипажах советских лёгких танков командир машины выполнял роль наводчика или заряжающего.] и послал бронебойный снаряд своей 45-мм пушки в башню финского танка. Было хорошо видно, как снаряд проломил броню, и ударной волной вырвало башенный люк. Оттуда повалил дым. В этот момент ещё один снаряд, пущенный одним из танков взвода Гордеева, угодил «Виккерсу» в корму. Танк вспыхнул. Никто из него не выбирался. Экипаж, видимо, погиб сразу.

Из распадка выползли ещё три финских танка. Один из них с бортовым номером R-655 пересёк железную дорогу и открыл огонь в сторону советской пехоты. Он тут же был подбит танками взвода Гордеева, но не загорелся; его экипаж выбрался на снег и исчез в утренней мгле. Подоспевшие танки 35-й бригады расстреляли два других «Виккерса».

Обойдя по сторонам распадок, советские танкисты не обнаружили финской пехоты, видимо, не рискнувшей наступать. Зато обнаружили ещё четыре вражеских танка, уходивших назад, к лесу. Два «Виккерса» сразу были расстреляны и вспыхнули ярким пламенем. Третий, пытавшийся при отступлении свалить сосну, потерял ход, остановился и был немедленно подожжён. Танк с бортовым номером R-670 потерял гусеницу, замер, развернул башню, ударил бронебойными по советским танкам, прикрывая отход экипажей, покинувших горевшие танки. Один бронебойный 37-мм снаряд угодил в лоб танка Гордеева. Машина не загорелась, но осколочные ранения получили все три члена экипажа. Финский танк был немедленно уничтожен.

Гордеева, раненного в бедро и голень левой ноги, аккуратно вытащили из танка, на носилках понесли к санитарным аэросаням. Повстречавшийся комбриг остановил санитаров, ласково похлопал Гордеева по щеке.

– Жив, лейтенант? Вижу, жив. Молодчага. Здорово финнов отделал. Ну, давай, выздоравливай. Жду тебя.

Алексей, превозмогая боль, сделал попытку улыбнуться.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 10 >>
На страницу:
4 из 10

Другие электронные книги автора Сергей Дмитриевич Трифонов