Узник плоти

– Великий Источник – вот что мы почитаем более всего прочего. Источник жизни, Источник магии, Источник всего, – продолжал Саман. – Этой философией – философией жизни и осмысленного бытия – мы руководствуемся в нашем боевом стиле. Это святой Грааль нашего клана Танцующих Звезд.

Спустя минут десять пути они дошли до неимоверных размеров дерева – индийского баньяна. Величественно раскинув бесчисленные ветви-косы, свисающие с высоты около тридцати метров, это дерево, несомненно, представляло собой царя среди деревьев. Вокруг его толстенного ствола, который могли обхватить никак не меньше десяти человек, была поляна радиусом метров десять. Казалось, корни этого гиганта безраздельно правили этим участком земли и разогнали прочие деревья подальше. На опушке под деревом росла лишь желтоватая травка да пара кустов.

– Этот баньян – наверное, самое старое дерево, которое мне доводилось видеть. Оно олицетворяет собой величие жизни, и поэтому – лист баньяна, – Саман указал пальцем на эмблему на своей рясе, – символ нашего клана.

Полюбовавшись этим гигантом, путники зашагали дальше. Саман понимал, что говорит сокровенные вещи человеку, истинного лица которого еще так и не увидел. Но по какой-то необъяснимой причине он всецело доверял Рафаилу и хотел поведать ему тайны своего клана, даже тайны своей души он готов был ему выложить как на духу, но его рациональный ум подсказывал ему, что это преждевременно.

– Если ты пока не говоришь, откуда ты, то, может, хотя бы расскажешь, где ты приобрел такие магические способности? – осторожно спросил Саман. – За всю свою жизнь я знавал лишь нескольких мастеров, у которых способности были схожими с твоими, но все они были почтенными седовласыми старцами, положившими жизнь на уединенные медитации в древних пещерах, пытаясь познать тайну Источника. Но ты еще совсем молод. Сколько тебе, лет двадцать восемь?

– Немножко больше. Мне посчастливилось соприкоснуться с Источником, о котором ты говоришь, – с лукавой улыбкой на лице ответил Рафаил. Саман зашелся неистовым смехом.

– Не смеши меня! Соприкоснулся с Источником… Ну-ну! Ох, рассмешил старика, ох, рассмешил. – Тут Саман резко принял самый серьезный вид.

– Несмотря на твою силу, для меня очевидно, что ты напрочь лишен способности контролировать ее. А значит, либо ты получил ее случайно, либо…

– Что?

– Вот и я тебя спрашиваю – что?

Повисла пауза. Рафаил понял, что было бы невежливо продолжать играть в молчанку с человеком, столь отзывчивым и добрым к нему.

– Саман, я хочу сказать спасибо за все, что ты для меня делаешь. Но почему ты заступился за меня сегодня в храме?

– Не знаю, – беспечно пожал плечами Саман, – но мне это не обязательно знать. Если хочешь, не отвечай мне пока на мои вопросы. Я думаю, что еще не пришло время для получения ответов. Кроме того, ты слышал старейшину Коху. Скоро мы пойдем на Турнир, там попрощаемся, и ты сможешь хранить свои тайны и дальше. Но только уже не здесь. Давай ускоримся, я уже и сам проголодался!

– Саман, моя сила…

– Интересно, что нам сегодня Элохим пошлет на стол! Я надеюсь, это будет филе акулы в соусе!

– Да, я тоже! – весело подхватил Рафаил, поняв, что Саман и впрямь не намерен вытягивать из него какие бы то ни было сведения. За это он еще раз про себя от души поблагодарил его. Эх, Данике бы поучиться у Самана деликатности!

– Саман, а что это за Турнир, о котором все только и говорят?

– Как, ты не знаешь? Ну из тебя и путешественник, откуда бы ты ни был! Турнир шести континентов – главное событие мира боевых искусств, которое проходит раз в четыре года среди всех боевых кланов и человеческих рас, их представляющих. Победитель получает все – почет, награды и, самое главное, прямой доступ к Источнику, из которого он получает силы для нового этапа своего развития – нового витка эволюции своей личности и магических способностей. Победитель Турнира приносит свет Источника в свою страну и распространяет на нее его силу. Страна преображается, решаются разные вопросы: экологические, экономические, политические, сокращается военный потенциал. Правительство всех стран заинтересовано в победе своих представителей и тратит много средств на организацию Турнира. Ведь в этом и заключается смысл жизни – в росте и эволюции. А победа в Турнире – катализатор развития. И мы лелеем надежду, что наш славный клан скоро будет представлять кто-то лучше и сильнее всех нас, вместе взятых!

– Бади?

– Он один из участников Турнира. Но наш клан будет представлять не только он. Хотя он самый многообещающий боец!

– Каким же образом чемпион получает прямой доступ к Источнику?

– Через торжественный ритуал, который проводят главы кланов Турнира. Это очень древний ритуал, он уходит корнями к началу сотворения мира. Он передается от поколения к поколению и пока что, слава великому Элохиму, не был утерян. Да, и это зрелище не менее захватывающее, чем сами поединки. Кстати, может, останешься посмотреть Турнир? Данику я беру на себя!

– Увидим. Но ты сказал, что в Турнире принимают участие представители человеческих рас и только с шести континентов. Тогда как люди не единственные разумные существа на этой планете, а континентов не шесть, а…

– Девять. Да, континентов на Земле, как известно, девять. Но их представители – это проклятые народы, Рафаил. Я думаю, ты слышал, что на них лежит печать зла и вечного проклятия? – Рафаил промолчал.

– Так они и прозябают на забытых богом землях. Мертвые – в Некрополисе, Техногены – в Технополисе и Безликие – в Проклятом Чертоге, этой гробнице душ… Но ты все это знаешь, что повторяться, верно?

– Да, знаю. Но я думал, Бог всех наделил равными правами. Разве они виновны в том, что они злые? Так почему же им запрещено участвовать в Турнире?

Саман посмотрел на Рафаила так, как будто увидел человека, который вилкой пытается есть рыбный суп.

– Во-первых, не все из них злые. Во-вторых… Ай! – Саман раздраженно махнул рукой. – Усталость и голод довели тебя до исступления! Но вот мы уже подходим к деревне!

Не успел Саман произнести эти слова, как сгустившиеся сумерки озарила короткая вспышка огня в ста шагах от них и стали слышны как будто бы отдаленные крики и стоны. Саман с Рафаилом тревожно переглянулись и замерли, прислушиваясь. Вспышка света повторилась, за ними и крики стали отчетливее. Путники со всех ног бросились вперед, не зная, что и думать. Быстро преодолев поредевший лесной массив, они вырвались на поляну и с невысокого пригорка увидели страшное зрелище: хижины деревни были объяты огнем, а между ними тут и там вспыхивали энергетические всплески желтого, голубого и белого света. На деревню напали! Бамоанцы оказывали сопротивление, но по горящим крышам хижин, женским крикам и мужским стонам было очевидно, что сопротивление вот-вот захлебнется. Саман с криком отчаяния ринулся вперед, на помощь. Рафаил побежал за ним.

Глава 14. Нападение

Гатхитти запустил в болотного массивный огненный шар. Плотная серая ряса последнего вспыхнула, огонь перебрался на руки, на лицо. Капюшон его рясы прикипел к голове, горящими плотными лоскутами проедая кожу и череп. Болотный завопил, упал на колени, выжигая под собой траву, затем рухнул лицом вперед, и его крики стихли.

В какофонии предсмертных криков, треска горящей плоти и ударов пульса в ушах Гатхитти различил знакомый голос:

– Гатхитти! Собери всех женщин и детей и уводи их на холм сразу за храмом, вон туда! Давай, давай, бегом! – Бади с открытой раной на шее, из которой вниз по туловищу змеей сползал густой кровавый след, стоял и что-то жестикулировал своему другу метрах в пяти от него. Но Гатхитти казалось, что он находится на другом конце Вселенной. – Брат, приди в себя! Ты нужен им – нашим детям, слышишь? – Бади в один прыжок подлетел к ошарашенному Гатхитти и тряс его за плечи, пытаясь вернуть того на землю.

– Да, брат, на холм. Я тебя понял, – растерянно пробубнил Гатхитти, придя в себя и начав осмысленно оглядывать местность, пытаясь сообразить что к чему.

– Я пока найду старейшину и Данику!

– Кажется, я видел ее недалеко от рыбного хранилища, – Бади тут же начал всматриваться сквозь темноту и повсеместный беспорядок в ту сторону, где, по предположению Гатхитти, должна была быть Даника.

Разбежавшись по сторонам, бамоанцы ринулись выполнять свой долг.

Гатхитти, по наказу Бади, бросился на поиски самых беззащитных жителей деревни, попутно силясь придумать план по организованной и безопасной эвакуации. Его мысли путались. В ушах барабаном войны стучал пульс.

Пробегая мимо объятой огнем хижины, Гатхитти сильно обжег левую руку и теперь быстрыми хлопками ладони пытался потушить загоревшийся рукав туники. Это ли его отвлекло, или же скрытый сумерками удар сам по себе был внезапным, но Гатхитти сначала ощутил резкую боль в виске и одновременно с этим страшный звон в голове, будто над его ухом сам Арес протрубил в рог войны. Гатхитти упал. Теплая вязкая жидкость потекла по щеке, так нежно и заботливо окутав его своим теплом, что ему совсем не хотелось подниматься. Звуки боев стали звучать приглушенно. В глазах померкло. Сквозь угасающий взор он разглядел две фигуры, подернутые танцующим миражом, словно в пустыне. Фигуры быстро приближались к эпицентру событий. Затем – резкий толчок. Взгляд вверх. Последнее, что он увидел, находясь в сознании, – размытое лицо Даники и что ее черная обтягивающая боевая экипировка была вся в крови.

Даника тащила его за руки в безопасное место – она уже успела организовать что-то наподобие укрытия за уцелевшим зданием склада. Заводить людей внутрь здания она побоялась – его могли поджечь, и тогда все оказались бы в смертельной ловушке. Кроме того, метрах в тридцати от здания хранилища узкая полоса редколесья, находящаяся достаточно далеко от огненных вспышек и горящих хижин, так что ее практически не было видно, укрыла большую группу детей, вцепившихся в своих перепуганных до смерти матерей и бабушек.

Их охраняли двое бойцов, уже знакомых нам по событиям, развернувшимся в хижине Коху. То были Радж и Тэпрум, успешно отражающие хоть и немногочисленные, но яростные атаки Болотных Жителей.

Выбежав из-за хранилища, Даника прямо перед собой увидела ужасающее зрелище – в нескольких метрах от нее встала на дыбы огромных размеров рептилия.

Оголив свое безобразное чешуйчатое брюхо горчичного цвета, она издала жуткий скрежещущий стон, похожий на скрип городских ворот Некрополиса. Водрузив обратно на землю передние лапы, увенчанные длинными серыми когтями, гидра направила три свои головы на Данику. Верхом на твари восседал наездник, правя ею с помощью проволочных вожжей, впившихся в углы пасти средней головы.

Ядовито-зеленый цвет болотной гидры ярко контрастировал в темноте, освещенной огнем. Отблески пожарищ отражались на ее гладкой, склизкой поверхности. Тыльная сторона длиннющих, толстых змеиных шей хаотично усыпана шипами разной формы и размера. Черные глаза, казалось, незряче смотрят в пустоту, и только вздымающиеся узкие полосы ноздрей помогали ориентироваться гидре в пространстве, направляя ее на запах страха, пепла и крови.

Наездник вслед за своей гидрой заметил Данику, выскочившую из-за рыбного склада, устремив на нее темное пространство под своим капюшоном. Развернув гидру на несколько градусов, болотный направил ее прямо на Данику. От неожиданности она резко остановилась как вкопанная. Первым делом она толкающим движением направила белый энергетический щит в животное и нелюдя на нем; он рассеялся о них, на несколько секунд дезориентировав. Гидра снова встала на дыбы, чуть не сбросив наездника. Данике хватило этих мгновений, чтобы сколдовать заклинание; раздался громкий треск, и враги провалились в образовавшийся под ними раскол. Гидра с криками и стонами извивала свои змеиноподобные головы и хвост, наездник был раздавлен тушей собственного питомца. Заклинания магии земли – одни из любимых у Даники, и погребенные в глубоком провале враги – тому свидетельство.

Намереваясь прикончить этих тварей, Даника подошла к разверзшейся бездне и уже зажгла в руке первый огненный шар, как вдруг сзади ее крепко схватили в локтевом захвате за шею. Шар в руке, заискрившись тусклым снопом искр, потух. Даника не могла дышать – настолько крепким был захват. Она слышала над ухом нетерпеливые рычащие вздохи, ощущала жуткое зловоние изо рта врага, чувствовала, как ее щеку окропила теплая, вязкая слюна. С глубочайшим отвращением она ощутила что-то твердое, упершееся ей в левую ягодицу.

Она безрезультатно молотила рукой по грубой, грузной ткани рукава, неприятно обволакивающего ее горло и смердящего сыростью и болотным торфом. Даника уже теряла сознание, как вдруг рука, схватившая ее, ослабла. Бамоанка, потирая шею и пытаясь прийти в себя, глубоко дышала. Она обернулась и увидела под ногами обмякшего болотного, затем посмотрела перед собой и увидела Рафаила. Все это произошло за долю секунды. В нескольких шагах от себя она увидела, что к ней со всех ног бегут Саман, Коху и Бади.

– Здесь и туда, к востоку деревня зачищена, – прокричал старейшина, указывая окровавленной рукой. Кровь была на его рясе, на лице. Нельзя было с уверенностью сказать, была ли то кровь старейшины или кровь его врагов. Скорее всего, вперемешку. – Встанем в один ряд и будем продвигаться вперед, вытесняя их к западным холмам, мимо храма! Остальные наши уже заняты тем же с севера и юга, так что врагу не окружить нас! Вперед, вперед, ну же!

Продвигаясь таким образом в заданном направлении, наши герои образовали клин. Отражая непрестанные атаки врагов, они продвигались все дальше и дальше, вытесняя завоевателей сначала из центра деревни, потом и вовсе стеснив их к западной границе – к тому самому месту, где Саман впервые нашел обессиленного Рафаила.

Сгустившиеся сумерки освещали короткие вспышки магии. От пожарища, охватившего деревню, небо было окрашено в тусклый янтарный цвет. Тут и там были слышны грубые голоса Болотных Жителей, пытавшихся вернуть потерянное преимущество, однако вместо этого они встречали огненные и ледяные шары, заряженные не только силами стихий, но и чистой яростью, которая удваивала урон, и тут же падали поверженные.