Не обманула ведьма

– Есть товарищ старший лейтенант.

Переговорив по рации старлей подошёл к Владимиру, достал пачку Казбека, и спросил, – курить будите.

Владимир достал из протянутой пачки папиросу, переломил мундштук и прикурил от зажжённой спички старлея. Табак был очень плохой, он закашлялся.

– Ну и гадость вы курите, впрочем, удивляться не приходится, война.

Послышался гул мотора и из-за поворота показался виллис, с разбитым лобовым стеклом, левой фарой, за рулем которого сидел Матвеев, а рядом еще один боец. Матвеев остановился, и доложил,– товарищ старший лейтенант, колесо заменил, можно ехать.

В это время из леса появился старшина с двумя бойцами. Один из них нес оставленный Владимиром в дольмене коврик. Ваше спросил старлей? Да ответил Владимир.

В Майкоп на этот раз добрались без происшествий, где Владимир имел недолгую встречу с более высокими чинами 23 – го погранполка НКВД, и другим руководящим составом 46 армии. Далее его отвели в отдельную небольшую комнату на втором этаже, накормили, и оставили наедине с собой, если не брать в расчет двух молчаливых рядовых стоявших у дверей. За окном начало смеркаться, двери отрылись и в комнату вошли два офицера. Один уже был старый знакомый старлей, в руке которого был вещмешок Владимира, второй майор, виденный ранее. При их появлении Владимир встал, майор подошел к нему, и сказал,– Товарищ Белов, прошу следовать за нами. Владимир одел фуфайку, взял шапку и пошел за ними.

– Свободны, сказал майор двум постовым.

Троица спустилась на первый этаж и вышла на улицу. Перед входом стоял тентованный студебеккер с бойцами внутри, черный легковой автомобиль. По внешнему виду Владимир не смог определить марку. Майор открыл переднюю дверь и сел. Старший лейтенант, открывая заднюю дверь, сказал, – прошу садится Владимир Сергеевич, затем сел и сам. Автомобили тронулись, пересекая темный город. Скоро Майкоп остался позади, и через некоторое время фары автомобиля высветили фюзеляж самолета. Рядовой состав выскочил из студебекера, и присоединился к уже стоявшему охранению стоявшего транспортника. Владимир был не очень большой знаток в военной технике периода Великой отечественной войны, но ему показалось, что это «Ли -2». Троица подошла к самолету, майор повернулся к Владимиру и сказал, – с вами полетит в качестве сопровождающего старший лейтенант Зотов. Я надеюсь, что неприятностей для старшего лейтенанта во время полета с вашей стороны товарищ Белов не будет. Владимир, хмыкнул, и сказал, – какие тут уж неприятности.

Майор пожал руку Зотову, потом протянул Белову.

– Удачи товарищи.

Владимир начал подниматься по трапу, в проеме двери стоял летчик, который подал ему руку. Следом поднялся Зотов. Летчик втянул трап, и зарыл дверь. В самолете, на деревянных лавках, установленных вдоль бортов, уже сидело человек восемь в камуфляже. Зотов и Белов сели на свободные сиденья поодаль от сопровождающих, и старлей обратился к летчику, – сколько лететь будем. Часов семь ответил летчик, придется заложить дугу, и он скрылся в кабине. Взревели двигатели, корпус самолета задрожал. Самолет постоял, прогревая движки, потом медленно покатился, набрал скорость, и оторвался от земли.

– Точно не бизнес-класс, сказал Владимир.

– Что спросил старлей?

– Проехали, ответил Владимир.

– Дай закурить Зотов.

Старлей полез в карман доставая пачку Казбека.

– Мои дай сказал, Владимир.

– Не могу, сказал старлей.

– Черт с тобой, давай твои.

Потянулся и вытащил папиросу, взял спички, протянутые старлеем, закурил. Попыхивая папиросой, спросил, – как тебя зовут старлей?

– Михаил.

– Ну что ж Михаил, сказал Владимир, готовь дырку для ордена, и внеочередное звание тебе точно присвоят, как пить дать.

Михаил, покачал головой и сказал,– как оно еще будет?

– С тобой все ясно, а вот для меня обратной дороги домой уже нет. Черт бы подрал эту собаку.

– Какую собаку, спросил Зотов.

– Рыжую, зло ответил Владимир, бросив на пол окурок, придавив его подошвой кроссовка, облокотился спиной на корпус самолета и закрыл глаза. И никакого выхода нет, подумал Владимир. Все двери домой закрыты, а открыта только одна, которая ведет в неизвестность, и когда ты ее пройдешь, она закроется, окончательно отрезав путь домой.

15

Владимир, быстро приближался к дольмену. Надо спешить, вертелось у него в голове, погоня близко. Дул сильный ветер, твердые снежинки иголками били по разгоряченному лицу, забиваясь в уши, ноздри, глаза. В груди горел раскаленный шар об быстрого бега, опять онемела левая рука. Хотелось упасть и лежать. Владимир обернулся, услышав крики настегавшей погони, и через пелену косого летящего снега силуэты преследователей. А вот и дольмен. Ха-ха-ха, шиш вам с маслом, а не Белов, злорадно подумал он. Сделал я вас НКВДешников. На ходу Владимир снял фуфайку, и направился к круглому отверстию в плите дольмена. И когда уже до отверстия было не более полуметра, из него высунулась озлобленная, рычащая с капающей слюной из пасти рыжая собачья морда. А рядом с дольменом появилась старуха и прокричала, – я ведь тебя предупреждала, не опали крылышки. Владимир вскочил с сиденья, огляделся, не совсем понимая, где находится. Потом сел, обхватил голову руками, и простонал,– зачем, мне это все, зачем. Сидел бы дома, нет же поперся письмецо отправить.

Владимир Сергеевич, курить будете, – спросил Михаил.

– Давай.

– Понимаю, сказал Зотов, сон плохой приснился.

– Ни хрена ты не понимаешь, зло сказал Владимир, и взял папиросу. Потом помолчав, сказал, – не злись старлей, это я не на тебя, на себя злюсь. Сам во всем виноват.

– Да ничего, с вами не будет товарищ Белов, наоборот, почет и уважение. Даже наградят, наверное.

– Посмертно, отрезал Владимир. Ты же не дурак Зотов, понимать должен. Не будет никакого почёта и уважения, подопытная крыса я. А знаешь, что потом с ними делают? Зотов не ответил. Докурив папиросу, Владимир спросил,– долго я спал.

– Да часов шесть, наверное, ответил Михаил. Пилот сказал скоро на посадку пойдем. Не прошло и десяти минут, как транспортник начал снижение. Самолет коснулся земли, несколько раз подпрыгнул и вильнул из стороны в сторону, прокатился, и остановился. Замолкли двигатели. Из кабины появился тот же пилот, открыл дверь, спустил трап и отступил. Первым спустился по трапу Зотов, затем спустился Владимир. В метрах тридцати от транспортника стояли две легковушки, а рядом с ними четыре человека. У трапа стоял подполковник. Зотов подошел, и отрапортовал,– Товарищ подполковник госбезопасности, сопровождаемый Белов доставлен.

Подполковник ответил,– молодец старший лейтенант, остановил свой взгляд на Белове, потом сказал,– по машинам товарищи. Вы Зотов и Белов со мной.

Белова посадили на заднее сиденье между Зотовым и каким-то майором, подполковник сел впереди. Владимир подумал, что его повезут сразу на лубянку, и оказался не прав. Машины остановились возле четырехэтажного дома. Подполковник, не поворачивая головы сказал,– Зотов вы остаетесь, а вы товарищ Белов пойдемте со мной, и вышел из машины. Охранник уже открыл заднюю дверь и стоял рядом. Владимир вышел из машины и пошел следом. В подъезде за стеклянной перегородкой сидел рядовой. При появлении подполковника вскочил и вытянулся в струнку. Подполковник проследовал к лифту, открыл дверь и вошел. Следом вошел Владимир. На даже, подумал он: я такие лифты только в детстве видел, да и то в Москве. Подполковник нажал кнопку второго этажа, лифт дрогнул и начал подъем. На лестничной площадке их уже ждали. Крепкого телосложения мужчина в штатском лет сорока, сказал,– здравия желаю товарищ подполковник.

– Вольно.

– Заходите товарищ Белов, сказал подполковник.

Владимир вошел в квартиру. Большой коридор вел в гостиную, слева была дверь, наверное, ванна и туалет, слева кухня. Они прошли в гостиную, где в центре стоял большой круглый стол и шесть стульев. У одной стены ближе к окну стоял книжный шкаф, у другой журнальный столик на котором стоял радиоприёмник, и два кресла. В комнате уже находился небольшой полный, с лысиной на голове и седыми вьющимися волосами человек в штатском, лет шестидесяти. Подполковник повернулся к Владимиру,– У вас есть часа четыре, чтобы привести себя в порядок и поесть, потом я за вами заеду. Все необходимое здесь есть. Обращаясь к штатскому сказал, – Шниферсон, работайте, не стойте. Полный человек, быстро подошёл к Владимиру, обошел его по кругу, и сказал,– Размер пятьдесят, рост третий, ворот сорок один, обувь сорок два. Сорок один, сказал Владимир.

– Пардон, сказал Шниферсон, поглядев на кроссовки. Через час все сделаем, в лучшем виде.

Все, пошли Шниферсон, сказал подполковник, и они ушли.

Владимир сел на стул, и уставился на пепельницу, которая стояла на столе. Посидел так некоторое время, потом посмотрел на штатского, и спросил,

– Как к вам обращаться?

– Голодец, ответил штатский.

Значит просто Голодец, проговорил Владимир.

– А что товарищ Голодец, курить есть. Я как сюда попал, как все время и стреляю закурить.

Голодец, вышел на кухню, и вернулся, неся пачку папирос Беломорканал, и спички.

– Пожалуйста товарищ Белов.