Отблески купальского костра

– Наташа, остановитесь, будьте так любезны, мы с ребятами выйдем, пешком прогуляемся. Не стоит вам из-за нас машину гробить, – Анатолий Константинович открыл дверь и соскочил на медленно движущуюся в обратную сторону поверхность земли. Примеру начальника экспедиции последовали Саша с Игорем.

Избавившись от пассажиров, автомобиль заметно повеселел, приподнялся, будто вдохнул полной грудью. Двигатель издал довольный урчащий звук и уже практически без усилий вытащил машину на вершину холма. Колеса бойко взвизгнули, проскальзывая о влажную траву, повернулись, замерли. Стих двигатель лишь еле слышно продолжал гудеть вентилятор, охлаждая разогретые внутренности мотора.

Наталья потянулась, оглянулась на мужчин, поднимающихся следом, повернула к себе зеркало заднего вида, кокетливо подмигнула своему отражению, вышла, аккуратно захлопнула дверь. Прошла несколько шагов навстречу неспешно приближающимся ученым.

– Ничего не поделаешь, я покупала машину в расчете на езду по городу, а вовсе не для того, чтобы карабкаться в горы, – девушка виновато пожала плечам.

– Ну, это еще не горы, – тяжело дыша, ответил Анатолий Константинович, – но стоит признать, кручи у вас… живописные. Это, насколько я понял, то место, которое у вас называют Медвежьей поляной?

– Она самая, правда, название изрядно подзабытое. Как правило, ее вообще никак не называют. Говорят, идем на холм только и всего. Вне всяких сомнений, это самое любимое место для любителей выезда «на шашлыки», но это вы и сами видите, – Наташа обвела рукой полянку, указывая на разбросанные повсюду бутылки, пакеты, полуразложившуюся бумагу и прочие очевидные отходы «шашлычного» уикенда.

Беспорядок просто-таки на лицо, но при всем своем желании и умении человек не смог испортить поднятую на несколько десятков метров над уровнем окрестных полей плоскую вершину холма. Блестящие на солнце бутылки, шуршащий полиэтилен, колышущиеся от ветра, размокшие и высохшие обрывки газет, не могли скрыть естественную красоту, окруженной кустарником полянки, удивительную и прекрасную, как все творения природы. Радовала глаз она, будоражила воображение.

Наверняка мало кто, взобравшись на вершину нависающего над рекой холма, не задумывался о прелести полета. Мало кто не мечтал расправить крылья и взмыть ввысь, туда, где вовсю резвились ласточки. Подняться вверх на пару сотен метров и уже сверху, паря средь небесной синевы, посмотреть на зеленые поля, на петляющую средь них реку, на холм обрывающийся утесом у реки, на живописную полянку на его вершине, обрамленную ровным строем, будто специально высаженного кустарника.

Оттуда, сверху, полянка выглядела бы треугольником. Большим равносторонним зеленым треугольником. Его грани подчеркивал темный в сравнении с цветом травы окрас листьев терна и боярышника, взявших на себя труд разграничивать вершину и склоны, а заодно куда более сложную задачу – удерживать корнями обрывистые скаты, не давая им обрушиться, поддавшись дождям и времени, следить за идеальной формой правильного треугольника.

Густой ковер трав, равномерно покрывающий поляну, редел, приближаясь к обращенному к реке углу треугольной поляны. Там, сквозь травяной покров, просматривался камень. Нет, не один, множество камней, ровных, гладких, наверняка обработанных умелыми руками, лежали они вдавленные в глину, будто кто-то, когда-то пытался что-то построить в столь неподходящем для строительства месте…

– А эта каменистая оконечность – утес, конечно же, Медвежий. Легенду я вам рассказывала… – Наталья остановилась на краю обрыва и с опаской посмотрела вниз.

– Конечно, занимательная история! Медведи, оборотни, – Анатолий Константинович остановился рядом с девушкой, опустил взгляд вниз. – Более того, я вижу основание вашей легенды. Можно сказать, гранитное основание. Просто у воды, видите?

Внизу, там, где волны плескались, пытаясь вымыть как можно больше глины из берега и унести ее как можно дальше, лежал массивный валун. Рядом с ним чуть в стороне и частично под водой, камень поменьше. Достаточно лишь чуточку ослабить оковы, сдерживающие безудержную фантазию, и больший камень станет туловищем гигантского медведя, меньший его головой, а если еще немного постараться, неминуемо найдутся дополняющие картину каменные руки, а с ними и ноги…

30 июня 2013 года

Наталья

– Могу честно сказать, я отнеслась к полученному заданию со всей возможной ответственностью. Добросовестно пересмотрела все свои записи, наброски той давней статьи. Правда, единственное, что мне удалось отыскать в своем «архиве» – одна старая легенда. Не думаю, что она нам поможет, но ведь всякое случается!

Эту легенду, а то и вовсе сказку мне Клавдия Ивановна рассказала, старейшая жительница нашего городка в прошлом учитель истории. Рассказывала, будто жил в окрестностях нашего города (он тогда еще и городом не был, так село на берегу речушки) волшебник. Говорила, дом у него был на холме, именно на том, вершиной которого является полянка Медвежья. Можно даже предположить, что камни на ее краю на утесе это и есть то, что осталось от его домика, но это исключительно мое предположение…

Волшебником добрым он слыл, кроме того, оборотнем был. Правда, не таким, который в волка превращается, этот несколько другой породы был, куда более редкой. В полнолуния, точнее не в простые полнолуния, а исключительно в такие, которые сопровождались лунными затмениями, превращался он в огромного медведя. После, обретя медвежий облик, становился сам не свой. Словно с потемнением лунного диска затемнялся и его рассудок. Будто брал верх над разумом человека дух звериный и ничего с собой поделать тот уже не мог. До той поры, пока земная тень не сойдет с лика лунного, подчинен он был натуре звериной.

Всю его долгую жизнь так продолжалось, ничего изменить он не мог, потому давно смирился. Научился он заранее предчувствовать приближение страшной поры и каждый раз успевал принять меры. Для этой цели в своем доме, точнее под ним, вырыл он погреб глубокий. И лишь приближалась ночь затменья, он спускался на самое дно и, неизвестно как, но приковывал себя цепями прочными.

Тень скрывала лунный диск, зверь высвобождался, выходил на волю, но навредить никому не мог. Зверь-то, тем и отличается от человека, что человек наделен интеллектом, а медведь – одна грубая сила! Как ни старалась звериная сущность завладевшая телом волшебника вырваться на свободу, тот только силы расходовал, да ранил самого себя.

Так он и жил от затмения до затмения, ничто не предвещало беды, но все плохое рано или поздно случается. Вот в один из дней возвращался волшебник домой. Спешил он, понимая, что немногим более часа остается до страшной поры, до того момента, когда лунный диск поглотит земная тень. Желая сократить путь, побежал он через лес по тропинке, виляющей в глубине оврага. Лишь забежал под сень вековых деревьев, как услышал голос. Тихий такой, изможденный. Не мог он пройти мимо, не мог бросить человека в беде. Остановился, огляделся – голос доносился из густых зарослей шиповника, разросшегося в одном из множества закоулочков оврага, в изобилии созданных природой.

Пробрался сквозь кусты, увидел плачущую девочку. Упала она со склона, исцарапалась вся, ногу подвернула, не могла идти самостоятельно. Ему бы позвать кого, да спешить домой, но нет, поднял он девчушку на руки и со всех ног побежал в деревню. Добежал до крайней хаты, посадил девочку на лавку у ворот. Бросился обратно, к себе на утес, но не успел и нескольких шагов ступить, как почувствовал, понял, что меняется. Говорили, окликнул его кто-то, поблагодарить хотел, но зверь уже набирал силу во все еще человеческом обличии.

Несмотря на отчаянное сопротивление человека, медведь ударил прохожего, да с такой силой, что тот умер, еще не коснувшись земли. Сельчане, которые и ранее держались стороной подозрительного нелюдима, выскочили на улицу, кто с чем, кто с палицей, кто с вилами. Мог бы волшебник, выпустив наружу свою вторую, медвежью, сущность расправиться со всем селом, но он, из последних сил сдерживая зверя, бросился бежать.

Понимал волшебник, что нет у него времени обезопасить людей, не успеет он приковать себя, потому миновав свое жилище, взбежал он на утес, и бросился вниз, просто на острые камни. После его так и нашли внизу наполовину человека, наполовину медведя.

Наверное, не стоит говорить о том, что случилось это, в самую что ни на есть, купальскую ночь…

Да, такая вот сказка. Кто знает, может в ней отыщется, пусть небольшое, рациональное зерно. Тогда из сказки эта история перерастет в легенду. Взяв ее за основу, можно будет предположить, что именно потому многое в окрестностях городка Медвежьим называют. Вот овраг Медвежий, тот, в котором он девочку нашел, холм с полянкой тоже Медвежий, тот на котором когда-то волшебник жил, утес само собой тоже.

Помню, Клавдия Ивановна говорила, что на холме и сейчас, если прокопать верхний слой почвы, можно отрыть погреб, тот, в котором добрый волшебник пережидал затмения. Можно отыскать цепи тяжелые…

***

– Скорее всего, вы правы! Конечно, все просто, все понятно. Можно еще предположить, что раньше уровень воды был ниже, тогда могли быть видны еще несколько камней, довершающих композицию. Вот какой-то древний мечтатель и разглядел в камнях картину, – Наталья улыбнулась. – Но все-таки здесь средь этой красоты место легенде. С ней лучше, правильнее с ней!

– Трудно поспорить, а вы, коллеги, чего умолкли? Ау! Игорь!

Они обернулись. Позади, у самого спуска, рядом с кустом боярышника стоял Саша, стоял, размеренно покачиваясь, внимательно рассматривал какой-то зеленый листик. Он был настолько поглощен своим занятием, что ничего более не замечал. Посреди поляны застыл Игорь. Тот со странной отрешенностью во взгляде смотрел ввысь. Смотрел на восток, туда, где средь небесной синевы медленно формировалось удивительно-белое облако. Восходящие потоки воздуха подносили все больше и больше пара, оно поднималось, росло, становилось выше, становилось больше. Подобно строящейся башне высилось оно над зеленью равнин…

Строилась облачная башня, менялась она. Легкий ветерок в соавторстве с теплым воздухом, будто два талантливых архитектора трудились над ее совершенствованием. Вот тонкий штрих, не иначе как работа ветра – облачная башня несколько раздалась в нижней части. Самую малость сузилась в центре. Поверхность, белая, туманная, перестала быть облаком, ватным, гладким. Обрела она фактуру, покрылась мелкой еле заметной сеточкой, пересекающимися прямыми линиями, будто сквозь туманные хлопья проступила рельефная поверхность стены, сложенной из природного камня. К ветру подключился и стремящийся ввысь поток теплого воздуха. Помощник мастера, он понимает работу ветра, он знает, что тому нужно, он занимается верхушкой облачного сооружения. Хватает облачко, маленькое, проплывающее мимо облачко, сжимает чуточку по высоте и вот оно водружается на вершину практически готового туманного строения. Мгновение и на вершине шедевра облачной архитектуры один за другим вырастают острые зубцы. Секунда и они, туманные, размытые, обретают форму, становятся лепестками геральдических лилий – символом рыцарских времен. Чуть движутся они, подталкиваемые ветром, шевелятся, будто живые, покачиваются, будто распускающийся цветок. Последний штрих, венцом творенья, довершением совершенства над центром парящего в небе оборонительного сооружения взлетела струйка пара, дополнила башню последней деталью – флагштоком. Наверняка еще немного и на нем взмоет, развиваясь, стяг…

– Просто ладья! Хоть садись и в шахматы играй, – Игорь отвернулся от облака и встретился с удивленно-насмешливым взглядом подошедшего ближе Анатолия Константиновича. Несколько раз мигнул глазами, растерянно пожал плечами. – А что я! Я ничего! Скучно, вот потому и засмотрелся, делать-то больше нечего. Хотя да, не спорю, здесь красиво и вообще надо чаще на природу выбираться…

30 июня 2013 года

Игорь

– После того как я добросовестно прогулял вчерашний день никак не могу настроиться! Хотя, если быть честным до конца, то и позавчерашний день тоже. Прогулял в смысле. Мы прогуляли. Нет, это не в том смысле, что «прогуляли», а именно прогуляли! В хорошем смысле этого слова, если таковой существует…

Да, ситуация такова, что, как ни размышляй, о чем ни думай, но после длительного бездействия у меня просто-таки двойственное чувство. Практически раздвоение личности! С одной стороны, очень хочется работать. Просто усидеть не могу на месте! А вот с другой – ни малейшего желания!

Правда, так и есть! Я и сам себя особо не понимаю (наверняка виной тому вчерашнее пиво!), но так охота обложиться приборами, заняться делом, провести замеры, нанести все на карту. Увидеть, воочию увидеть, результаты своего труда. И при этом ничего делать не хочется, вообще ничего…

Начинаю понимать – это все прогулка, да, сегодняшняя прогулка! Именно она, и именно прогулка, как иначе сие мероприятие можно назвать? Это и не разведка, и не вылазка. Так, прогулялись, лишь бы дома не сидеть! Прогулялся и я, облаками полюбовался. Оттого отсутствующее настроение и видимость нежелания работать. Да, именно видимость! Я ведь хочу, я очень хочу! Только хочу делать то, что приносит плоды, то, результаты чего можно увидеть! Вот чего мне не хватает…

И куда это меня понесло! Нет, точно я на облака насмотрелся. Еще и природа местная сказывается. Небо, деревья, прогулка, апатия, все это собранное вместе на меня влияет далеко не лучшим образом. Не идет мне такая комбинация на пользу. Фантазия берет верх над логикой и устремляется куда-то…

Думаю, надо бы что-то умное сказать, что-то чтоб по делу. Дневник все-таки научной экспедиции. Ладно, сейчас чего-нибудь придумаю этакого заумного…

Да, пока я бездельничаю. Радует, что недолго осталось. Все-таки хочу я работать! Сегодня, увы, нет, но уже завтра с раннего утра работа начнется. Обещают магнитометр привести, вот тогда я, да в поля, да с приборами, да с радостью!

Значит, план примерно таков: первым делом измеряем напряженность магнитного поля, наносим результаты наблюдений на карту (картой Константиныч меня снабдил, где только взял такую подробную, не иначе как у военных!), после замеряем радиационный фон, так, для полноты картины, сопоставляем данные с ландшафтом, учитывая перепад высот…

Спросите, что я собираюсь намерить? Не отвечу. Честно! Вот вы спросите, а я лишь улыбнусь, настолько глупо, насколько это только возможно, да плечами пожму. Нет, все честно, не пытаюсь я ничего утаить, нет никакого обмана – я даже и не представляю, что хочу получить в результате всевозможных измерений.

Тогда еще спросите, а зачем, мол, тебе что-то там измерять, если совершенно неважно, что в результате получится? Ну, это не совсем так. Все дело в том, что интересующая нас территория, если верить карте, а теперь и собственным глазам, очень даже обширна. Мы физически не сможет контролировать все, что там происходит. Пусть даже нас будет не пятеро, а человек, скажем, сто, и с нами камер – штук… не знаю сколько. Вот для этого и нужны измерения, надеюсь, можно будет вычислить те места, где показатели наших приборов будут отличными от общего фона. Тут даже и не важно, какие именно показатели, каких именно приборов. Тут бы хоть что-нибудь…

А вообще, прелесть всего происходящего в том, что никто ничего подобного до нас не делал. Так сказать, нет наработанных методик, признанных авторитетов тоже нет. Никто нам не скажет, как правильно искать цветок, как его окружать, заманивать… тьфу, не иначе как от Витьки заразился!

В общем, я планирую выполнить распоряжение Анатолия Константиновича на все сто процентов, а именно провести полное исследование территории. Самое полное. Я так понимаю, тут надо задействовать все, что имеется в нашем распоряжении. А потом буду разбираться, что за результаты мы получили, нужны они нам или нет. Примерно так.

Получается, нам нужна геомагнитная карта. Радиацию меряем, сомневаюсь, что где-то «затрещит», но все возможно, да и не зря я счетчик Гейгера с собой тащил! Это еще не все, у нас с десяток сейсмических датчиков имеется, нет, спрогнозировать землетрясение я не планирую, просто они столь чувствительны, что человеческие шаги могут засечь за сотню метров, а могут и не человеческие. Еще парочку метеостанций надо будет установить, точки на месте выберем, простые температурные датчики надо грамотно расположить. Еще пробы грунта возьму на самых интересных участках, но это на дальнюю перспективу. Все-таки без лаборатории я ничего с ними не сделаю. Ну и камеры. Обязательно все более или менее подозрительные участки перекрываем камерами. Они у нас дневные, ночные, несколько штук и вовсе в ультрафиолетовом диапазоне отлично видят. Словом, полезная вещь, можно будет контролировать все происходящее, буквально не вставая со стула.

Конечно, чуть не забыл, пожалуй, главное – необходимо дерево на роль мачты выбрать, связь наладить. Простенькую сеть организовать «точка-точка». Без нее никакого удобства не будет. Сомневаюсь, что все так сразу заработает, расстояние приличное, скорее всего, придется усилители ставить…

Ну и ладно. Прорвемся!