Круг Земной

Симуна Ножны очень не любили из-за его поступка, и все его осуждали. Но рассказывают, что, когда Эйстейн конунг был схвачен, Симун послал человека к Инги конунгу, а тот сказал, что не хочет, чтобы Эйстейн показывался ему на глаза. Так велел написать Сверрир конунг.[548 - Неясно, какой именно источник имеется в виду.] А Эйнар сын Скули говорит так:

Закоснел в злодействах
Симун – днесь и князя
Предал, – нет пощады
Средь людей злодею.

Сага о Хаконе Широкоплечем

(Hаkonar saga her?ibrei?s)

I

Хакон, сын Сигурда конунга, стал предводителем тех, кто раньше следовал за Эйстейном конунгом, и они провозгласили его конунгом. Ему было тогда десять лет. При нем были тогда Сигурд, сын Хаварда Хёльда из Рейра, Андреас и Энунд, сыновья Симуна и сводные братья Хакона, и многие другие знатные люди и друзья Эйстейна конунга и Сигурда конунга. Они двинулись сперва в Гаутланд. А Инги конунг завладел всем их имуществом в Норвегии и объявил их вне закона. Он отправился на север в Вик и оставался там, но временами он жил и на севере страны. Грегориус был в Конунгахелле, подвергая себя опасности и защищая страну.

II

Следующим летом Хакон и его люди двинулись из Гаутланда в Конунгахеллу. У них было очень большое и хорошее войско. Грегориус был тогда в городе. Он созвал бондов и горожан на многолюдный тинг и потребовал войска для себя. Но он встретил мало одобрения и заявил, что он им не доверяет. Он уплыл на двух кораблях в Вик и был очень недоволен. Он хотел встретиться с Инги конунгом. Он слышал, что Инги конунг с большим войском движется с севера по Вику. Но когда Грегориус лишь немного продвинулся на север, он встретил Симуна Ножны, Халльдора сына Брюньольва и Гюрда сына Амунди, сводного брата Инги конунга. Грегориус очень им обрадовался. Он повернул назад, и они все поплыли вместе с ним. У них было одиннадцать кораблей.

Когда они подплывали к Конунгахелле, Хакон и его люди держали тинг перед городом и увидели их. Сигурд из Рейра сказал:

– Грегориусу не миновать смерти, раз он с таким небольшим войском идет к нам в руки.

Грегориус пристал к берегу против города и хотел там ждать Инги конунга, так как тот обещал приплыть. Но он не приплыл. Хакон конунг приготовился к сопротивлению в городе и назначил Торльота Чубатого предводителем войска, находившегося на торговых кораблях, стоявших перед городом. Торльот был викинг и разбойник. А Хакон и Сигурд со всем войском, которое было в городе, построились на пристани. Все в городе примкнули к Хакону.

III

Грегориус и его люди поднялись вверх по реке и затем пустили свои корабли по течению на Торльота и его людей. После недолгой перестрелки Торльот и его товарищи попрыгали за борт. Некоторые из них были убиты, другие выбрались на берег. Тогда Грегориус со своими людьми подплыл к пристани и велел спустить сходни со своего корабля прямо под ноги людям Хакона. Тут пал его знаменосец, как раз когда он хотел ступить на землю. Тогда Грегориус приказал взять знамя Халлю, сыну Аудуна сына Халля. Тот так и сделал. Он вынес знамя на пристань, и Грегориус шел сразу за ним и держал щит над его головой.

Но когда Грегориус взошел на пристань и люди Хакона узнали его, они отступили, и вокруг него стало пусто. А когда с кораблей сошло больше людей, Грегориус и его люди устремились вперед, а люди Хакона сначала отступили, а потом бросились бежать в город. Грегориус и его люди преследовали их и дважды прогоняли их из города и перебили многих. Говорят, что не бывало более славного похода, чем этот поход Грегориуса, ибо у Хакона было более сорока сотен воинов, тогда как у Грегориуса было неполных четыре сотни. После битвы Грегориус сказал Халлю сыну Аудуна:

– Многие в битве проворнее вас, исландцев, поскольку вы не так привычны к ним, как мы, норвежцы, но никто не отважнее вас.

Вскоре после этого прибыл Инги и велел казнить многих из тех, кто примкнул к Хакону. Некоторых он заставил откупиться, у других пожег усадьбы, еще других изгнал из страны и причинил им много зла.

Хакон отправился следующей зимой сухим путем на север в Трандхейм и приехал туда перед пасхой.[549 - Пасха в том (1159) году была 12 апреля.] Трёнды провозгласили его конунгом. Он должен был получить от Инги конунга отцово наследство – треть Норвегии. А Инги и Грегориус были в Вике. Грегориус хотел пойти походом на север, но многие не советовали делать это, и в ту зиму поход не состоялся.

IV

Весной Хакон отправился в поход на север. У него было около тридцати кораблей. Люди из Вика плыли на восьми кораблях впереди войска Хакона и разоряли оба Мёра. Неслыхано было раньше, чтобы шла война между торговыми городами.[550 - Т.е. между Бьёргюном и Каупангом.] Йон, сын Халлькеля Сутулого, собрал войско бондов, напал на них, захватил Кольбейна Неистового и перебил всех до одного на его корабле. Затем он стал искать остальных и вышел против них на семи кораблях. Завязалась битва, но Халлькель, его отец, не приплыл к нему на подмогу, как они договорились. Много доблестных бондов погибло в этой битве, и сам Йон был ранен.

Хакон поплыл на юг в Бьёргюн со своим войском, но когда они доплыли до Стьорнвельты, они узнали, что Инги конунг и Грегориус приплыли с востока в Бьёргюн несколько дней тому назад, и они не решились зайти туда. Они поплыли на юг мимо Бьёргюна, держась открытого моря, и встретили три корабля с дружинниками Инги конунга, которые позднее других отправились с востока. На этих кораблях были Гюрд сын Амунди, сводный брат Инги конунга, – он был женат на Гюрид, сестре Грегориуса, – также Гюрд Законник сын Гуннхильд и еще Хавард Клининг. Хакон велел убить Гюрда сына Амунди и Хаварда Клининга, а Гюрда Законника взял с собой и поплыл на восток в Вик.

V

Когда Инги узнал обо всем этом, он отправился на восток в погоню за ними. Они встретились на востоке в Эльве. Инги конунг вошел в реку по северному рукаву и велел разведать, где Хакон и его люди. Инги конунг пристал к берегу у Хисинга и ждал там сообщения разведчиков. Вернувшись, разведчики явились к конунгу и сказали, что видели войско Хакона конунга и разведали его расположение. Они сообщили, что корабли Хакона стоят у корабельных свай и привязаны кормами к сваям.

– У них два больших торговых корабля, и они стоят по краям.

На мачтах и на носу обоих кораблей были укрытия для стрелков из лука.

Когда конунгу все это стало известно, он велел трубить сбор всему войску на домашний тинг. Когда тинг собрался и был открыт, конунг стал просить совета у своего войска. Он обратился к Грегориусу сыну Дага и Эрлингу Кривому, своему зятю, и другим лендрманнам и предводителям кораблей. Он рассказал обо всем, что было известно о войске Хакона. Грегориус ответил первым и высказал свое мнение.

– Мы уже несколько раз встречались с Хаконом, и обычно у него бывало больше войско, но победа бывала за нами. Теперь же у нас много больше войска, и люди, которые недавно потеряли из-за них своих добрых родичей, конечно, решат, что представилась хорошая возможность отомстить, ибо они долго не давались нам в руки этим летом. Мы часто выражали желание, чтобы они нас подождали, и теперь, как нам сообщают, они ждут того, чтобы мы напали на них. Что касается меня, то я хочу вступить с ними в бой, если это не против воли конунга, ибо я уверен, что, как это и раньше бывало, они не выдержат нашего натиска. Я же нападу на них там, где другим покажется всего труднее.

Речь Грегориуса была встречена с большим одобрением, и все сказали, что готовы вступить в бой с Хаконом и его людьми. И вот все корабли поплыли вверх по реке, пока войска не увидели друг друга. Тут Инги конунг и его корабли отошли со стрежня за остров. Конунг обратился ко всем предводителям кораблей и велел им приготовиться к бою. Он обратился затем к Эрлингу Кривому и сказал – и это было верно, – что он самый мудрый человек в войске и самый отважный в бою, хотя у некоторых более горячие головы. Затем конунг обратился еще к некоторым лендрманнам и назвал их по имени. Под конец своей речи он попросил каждого высказать совет, который тот сочтет нужным, и призвал всех действовать потом заодно.

VI

Эрлинг Кривой так отвечал на речь конунга:

– Я должен, конунг, ответить на Вашу речь. И если Вы хотите знать, каков мой совет, я его от Вас не утаю. Намерение, которое здесь было высказано, мне совсем не по душе, так как я считаю невозможным сражаться с ними в этих условиях, хотя войско у нас большое и хорошее. Если мы на них нападем, плывя против течения, то из каждых трех человек один будет грести, а один защищать его щитом. Но не будет ли тогда только треть нашего войска сражаться? Мне кажется, что те, кто гребут, сидя спиной к врагам, будут беззащитны в бою. Дайте мне время подумать, и я обещаю, что, прежде чем истекут три дня, я придумаю, как всего лучше напасть на них.

Из речи Эрлинга было видно, что он хочет предотвратить бой. Тем не менее многие настаивали и говорили, что иначе Хакон снова сбежит на берег.

– И тогда мы их упустим, – говорили они, – между тем войска у них мало, и они в наших руках.

Грегориус сказал всего несколько слов и обвинил Эрлинга в том, что тот стремится предотвратить бой только потому, что хочет провалить его, Грегориуса, предложение, а не потому, что лучше, чем другие, разобрался в положении.

VII

Инги конунг сказал тогда Эрлингу:

– Зять, мы послушаемся твоего совета, как нам напасть на врага, но раз так предпочитают предводители кораблей, мы нападем на него сегодня.

Тогда Эрлинг сказал:

– Пусть все мелкие и легкие корабли обойдут остров, подымутся по восточному рукаву и затем поплывут на вражеские корабли по течению и попытаются открепить их от свай. Тогда мы на больших кораблях подойдем к ним и посмотрим, будут ли те, кто рвутся в бой, сражаться лучше, чем я.

Этот совет всем очень понравился. Между ними и войском Хакона выдавался мыс, так что войска не видели друг друга. Но когда мелкие корабли поплыли вниз по реке, то Хакон и его люди увидели их. А перед этим они совещались и держали совет. Некоторые из них предполагали, что Инги конунг и его люди нападут на них, но большинство полагало, что они не решатся напасть, раз они так медлят, и они полагались на свою готовность к бою и свое войско. В их войске было много могущественных людей. Там был Сигурд из Рейра и оба сына Симуна. Там был также Николас сын Скьяльдвёр и Эйндриди сын Йона Жирный Нос. Он был самым знаменитым и уважаемым человеком в Трёндалёге. Было там также много других леддрманнов и могущественных мужей.

Когда Хакон и его люди увидели, что люди Инги на многих кораблях плывут вниз по реке, они решили, что те хотят бежать, и они отвязали корабли от свай, взялись за весла и хотели преследовать бегущих. Корабли быстро поплыли по течению, но когда они обогнули мыс, который раньше разделял их, они увидели, что главные силы Инги стоят у острова Хисинга. А люди Инги увидели тогда корабли Хакона и решили, что те хотят напасть на них. Поднялся сильный шум, раздалось бряцание оружия, они стали воодушевлять друг друга на бой и издали боевой клич. Но люди Хакона повернули свои корабли к северному берегу, сошли со стрежня и вошли в бухту, которая там была.

Они расположили в ней свои корабли, пришвартовали их к берегу, поставили носами к реке и связали. Оба больших торговых корабля они поставили по краям, один выше по течению, другой ниже, и связали их с боевыми кораблями. В середине стоял корабль конунга, рядом с ним – корабль Сигурда. С другого борта корабля конунга стоял Николас, а рядом с ним – Эйндриди сын Йона. Все меньшие корабли стояли дальше. Почти все корабли были нагружены камнями и оружием.

VIII

Сигурд из Рейра заговорил и сказал так:

– Похоже на то, что наша встреча с Инги, которой мы давно ждем, наконец произойдет. Мы очень давно к ней готовимся, и многие из наших людей похвалялись, что не побегут и не дрогнут, встретившись с Инги конунгом и Грегориусом. Уместно теперь вспомнить об этом. Но мы могли бы быть меньше уверены в себе, поскольку раньше нам изрядно доставалось от них и, как каждый слышал, в сражениях с ними нам не раз приходилось плохо. Тем не менее нам необходимо проявить возможно большее мужество и держаться как можно тверже, ибо у нас нет другого выхода, если мы хотим победить. И хотя у нас войска несколько меньше, чем у них, пусть судьба решает, кто одержит верх. Лучшая надежда в нашем деле – то, что, как известно богу, право на нашей стороне. Инги уже зарубил двух своих братьев, и никто не слеп настолько, чтобы не видеть, какую виру он готовит Хакону конунгу за его отца: он хочет зарубить его, как он зарубил других своих родичей, и сегодня это станет очевидным для всех. Хакон с самого начала просил только треть Норвегии, то же, чем владел его отец, и ему было отказано. Но, по моему мнению, у Хакона больше прав на наследство Эйстейна, его дяди, чем у Инги или у Симуна Ножны или других людей, которые убили Эйстейна. Казалось бы, что тот, кто хочет спасти свою душу и виновен в таких великих преступлениях, как те, которые совершил Инги, не должен бы дерзнуть перед богом называться конунгом, и я удивлен, что бог терпит эту дерзость. Низвергнуть его – воля божья. Давайте же сражаться отважно, ибо бог дарует нам победу. Если же мы падем, то бог возместит нам великим блаженством то, что он дал силы злым людям одолеть нас. Сохраняйте спокойствие и не дрогните, когда начнется битва. Пусть каждый защищает сам себя и своих товарищей, а бог защитит нас всех.

Речь Сигурда была встречена с большим одобрением, и все обещали не ударить лицом в грязь. Хакон конунг взошел на один из больших торговых кораблей, и люди стали вокруг него, образовали стену из щитов, а знамя его осталось на боевом корабле, на котором он был раньше.

IX

Теперь надо рассказать о людях Инги. Когда они увидели, что люди Хакона готовятся к битве, – а их разделяла только река, – они послали быстроходную лодку за кораблями, которые уплыли, с приказанием, чтобы те вернулись. А конунг и остальное войско ждали их и готовились к битве.

Предводители совещались и говорили людям, что они должны делать, и прежде всего, какие корабли должны стоять всего ближе к неприятелю. Грегориус сказал: