Записки бедного студента

Записки бедного студента
София Михайловна Смирнова

Жизнь не простая штука. Кажется, что только начинаешь жить, и всё у тебя налаживается, но вдруг происходит то, что переворачивает всё с ног на голову. Моя история о выпускнике исторического факультета, о его жизни после университета. Что же в этой истории интересного? Могу сказать лишь одно, один человек может подарить смысл жизни, и он же его заберёт. Если вы подумали о близких людях, то спешу сказать, что это может быть едва знакомый человек.

Часть 1

11 июня.

Свет. Лучи скользят по всему, что стояло в комнате. Но… что это за комната. Я никогда до сего утра не бывал в этих стенах. Меня окружали коробки, бутылки, склянки и прочий хлам. Сам я проснулся почему-то на полу. Было тихо. Так тихо, что аж звенело в ушах. Это даже приятно. Я шевельнулся. Почувствовал нестерпимую боль в голове. Я пытался вспомнить, что вообще со мной происходило до этого утра. Вот я стаю, в руках у меня диплом. Красный диплом. Неудивительно. Вчера я наконец окончил университет. Все отлично.

Наверно всё же стоит встать и выйти из комнаты. Вышел. Моё сознание стало проясняться. Я различил знакомую картину с корабликом на стене в коридоре. И, о чудо! Я понял, что я в своей маленькой съёмной квартирке. И, судя по всему, причина моей головной боли и того, что я не смог различить комнату собственной квартиры (к слову это была кладовка), была в той самой комнате рядом со мной на полу.

Ничего примечательного в этот день больше не произошло. Целый день просидел дома.

18 июня.

Целую неделю я ничего сюда не писал… Да потому что нечего было. И только сегодня пришло осознание того, что всё – я окончил университет. Все отлично. Значит надо работать. Но кем? Кем может работать выпускник исторического факультета? Ну, первое что приходит на ум – архив. Боже, мне всего 23… нет, архив отпадает. Музей. Да, музеи я любил всегда. Экскурсовод на первое время – неплохо.

25 июня.

Теперь я работаю в музее. Экскурсовод для бедного студента – не так плохо. Бывшего студента. Русский музей. Красивейшее место что снаружи, что внутри. Ах… Наверно, я никогда не забуду коринфские капители колонн, фронтоны с греческими войнами и его жёлтые как солнце в пасмурный день стены.

Если честно, то я последние дни находился глубоко в своих мыслях. Чёрт!? Я учился всю свою жизнь. И теперь я наконец закончил и мне надо жить. А, как оказалось, жить я не умею. Кто же мог подумать, что жить тяжело. Я настолько ушёл в себя, что забыл о своём дне рождении. Да, собственно, никто и не напомнил. Таких детей, как я, у родителей много, а друзей, увы, у меня нет.

26 июня.

Что ж… На удивление, первый день на работе был вполне хорош. После экскурсии люди меня благодарили. Я даже слышал фразу: «Такой молодой, а столько знает!». Ещё бы, красный диплом. Какая-то группа требовала, чтобы именно я провёл у них экскурсию. Наверно, всё будет хорошо. Но меня никак не покидала мысль, что я на учебной практике.

27 июня.

Наверно, когда люди находятся в коллективе, у них обязательно появляются друзья. Про себя так, по крайней мере пока, сказать не могу. Но, возможно, я иронизирую. Из всех мне почему-то приглянулась странная по составу компания. Считаю нужным ознакомить лист бумаги с этими людьми. Настенька. Девушка не на много старше меня. К слову, это был первый человек, с кем я познакомился. Глаза чёрные. Волосы тёмно-русые. Всегда улыбается. Наверно, таких девушек называют красивыми. Хотя не мне о ней судить. Зинаида Ивановна – женщина очень преклонных лет (я бы сказал далеко на пенсии). В тёмных волосах белая седина. Почему-то её волосы напоминали мне землю весной с ещё не до конца растаявшим снегом. Зелёные глаза заточены в чёрную широкую оправу в виде узких прямоугольников. Я видел её и раньше, когда ходил в музей просто посмотреть на свои любимые две картины. Зинаида Ивановна всегда была в тёмно-зелёном колючем свитере и тёмно-коричневой юбке. Волосы завязаны в тугой узел.

Но человек, который приглянулся мне сразу – это человек большого ума. Сергей Владимирович Астраханцев. Ему около 29 лет. Успел поработать в школе (судя по его выражению лица, когда речь заходит о школе, хорошо, что я туда не пошёл), наверно, именно поэтому его все и всегда называли по имени-отчеству. Даже не знаю, чем Сергей Владимирович мне так приглянулся.

28 июня.

Всё хорошо. Из интересного: пришло письмо от мамы с поздравлениями. Даже дату написала правильно. 23.06, обычно она почему-то вместо 6 пишет 7.

29 июня.

Как я сразу не вспомнил, что люди любят выделяться!? Случилось то, о чём я никак не думал. Какой-то молодой человек, может лет 35, решил блеснуть своим умом. Вида этот человек был престранного: клетчатые брюки на подтяжках, белая рубашка, в воротнике которой виднелась красная бабочка. Я всегда думал, что такие персонажи встречаются только в кино, но, оказывается, вот он, передо мной (лучше бы его не было). От киношного героя его отличал только не к месту завязанный на шее шарф, как у художника или какого-нибудь режиссера в театре. Что же он такого сделал? Он постоянно, практически у каждой картины пытался что-нибудь да вставить посреди моего повествования. Для меня это что-то из ряда вон выходящее, потому что сам по себе я человек довольно робкий, особенно среди людей, которых я знаю плохо. Если можно промычать или ответить на вопрос, пожав плечами, то я так обязательно сделаю. Что ж, мне оставалось только смириться с его присутствием. Я уж было стал совсем его не замечать, но в самом конце он задал мне вопрос, ответ на который я не знал. Мои глаза стали бегать где-то на полу, но, естественно, там не было ответа. Этот человек сказал что-то вроде: «Смотри-ка, не знает! А ещё экскурсовод!». В толпе пронеслась волна смеха.

Боже, какое облегчение наступило, как только он ушёл. Обидная ситуация вышла, особенно для новичка.

2 июля.

В минувшие выходные мне было особенно тоскливо. Тяжело осознавать, что, придя с работы, будет не с кем поговорить. Я решился на отчаянный шаг и пригласил странную компашку в гости. Как это случилось, не знаю… С детства не любил посторонних людей в доме. Ну, в моей ситуации посторонних быть не может, ибо мне невероятно одиноко.

5 июля.

Во мне проснулся полный жалости и сострадания человек. Я шёл с работы, как обычно смотря в асфальт, в небо я уже насмотрелся. У самого дома за мной увязался очень пушистый с не понятным серо-белым окрасом кот. Раньше я бы прошёл, скорее всего, мимо, но сегодня мне было особенно одиноко. Погода сегодня была так себе. Пасмурно и накрапывал дождь. Итак, кот. Он дошёл со мной до парадной. Почему я его взял домой?

Кошка (да, это была именно кошка) сопротивлялась лезть в ванну. Спустя полчаса кошка была вымыта, а мои руки исцарапаны. Я решил назвать её Дуня. Ей понравился стол на кухне.

6 июля.

Сегодня я впервые стану принимать гостей. Сейчас 19:40, гости придут к 20:00. И в мою больную голову только сейчас пришло осознание того, что у меня только один стул. Пошёл к соседям. Вернусь позже.

Стулья оказалось не так просто найти. Нашлись они только на десятом этаже, я жил на пятом. Пришлось три стула нести одному. Если бы кто-нибудь меня увидел, точно бы покрутил у веска. Стулья мои играли в чехарду. Сначала нёс 2 стула, один ставил на ступеньку, обходил его, ставил два стула, перекидывал через них один, а сам почти перепрыгивал через стулья на свободную ступеньку. На моей узкой кухоньке с плитой и столом еле уместилось 4 стула.

Теперь о людях. Посидели мы скромно, с чаем и тортиком, который принесла Настенька. Настенька, к слову, оказалась выпускницей филфака, а в музей пошла, потому что до ужаса боится детей. Зинаида Ивановна – кандидат исторических наук. Она два года назад уволилась из университета.

В этот вечер я понял, чем мне так понравился Сергей Владимирович. Говорил вечером в основном он. На каждую новую тему у него находилось что-нибудь интересное. Но самое главное, я никогда не слышал, чтобы люди так красиво и не навязчиво излагали свои мысли.

Когда все уходили, было уже за полночь. И да, я ещё не сплю. На следующей неделе Сергей Владимирович позвал меня с собой в гости к какому-то его другу-профессору. Сказал, что мне будет интересно с ним познакомиться.

8 июля. Воскресенье.

Решил писать дни недели.

Мы подружились с Дунькой. Все выходные я провёл с книжкой в руках и кошкой на коленях. Как я стал замечать в последнее время, человек я странный. Не могу на долгое время зачитываться, мне обязательно надо отвлечься. Я стал разговаривать с Дуней, а она только смотрела своими бездонными голубыми глазами прямо в душу и урчала. Кстати, я заметил, что моя новая подруга совсем не мяукает, а только урчит на разный лад. Да, кошки – это хорошо. Теперь точно знаю, что бы я ответил маме Дяди Фёдора на вопрос: «А от кота какая польза?». Я бы ответил: «Коты – тёплые».

11 июля. Среда.

Забрила странная мысль. Перечитывал записи. Кажется, что не о жизни своей рассказываю, а книгу пишу. Может это и хорошо. Хотя кому нужна книга, которую никто не прочтёт.

Часть 2

13 июля. Пятница.

Довольно загадочная дата, и ровно такие же обстоятельства. Сегодня мы должны были ехать к другу-профессору Сергея Владимировича. Дом профессора был за городом. Ехать долго. Но, когда приехали, я был поражён и испуган одновременно. Я никак не ожидал увидеть огромный особняк с колоннами. Но всё-таки мне пришлось его увидеть. В голове мелькнула мысль: «Значит так живут обычные профессора». Всё моё тело онемело, и я почти не мог двигаться. Но, преодолевая себя, я с огромными от ужаса и удивления глазами пошёл за бывшим учителем истории. Когда мы вошли в дом, нас встретила девушка лет двадцати пяти, судя по всему, домработница. Она приняла нашу верхнюю одежду, и, улыбаясь, повела нас в длинную комнату. По середине комнаты стоял длиннющий стол, покрытый белоснежной скатертью. Во главе сего стола сидел мужчина в возрасте, смею предположить, что ему около пятидесяти с небольшим. Одет в белую рубаху, а поверх неё – не застёгнутый чёрный пиджак. И изюминкой была красная бабочка. Толст. Серые с проседью волосы закрывали мочки ушей.

Когда седовласый увидел нас, он резко оторвался от смотрения в стену, быстро встал и с расставленными в стороны руками пошёл нам на встречу. Сначала он обнял Сергея Владимировича, а затем пристально посмотрел на меня и пожал мне руку. Представился Филиппом Прокофьевичем Альтером. Пригласил сесть за стол. Аннушка, так представил домработницу хозяин дома, стала носить блюда. Профессор стал меня расспрашивать о том, как я познакомился с Сергеем Владимировичем, почему пошёл работать в музей. Заметил у Сергея Владимировича довольно напрягающую привычку. Когда профессор заговаривал со мной, мой спутник складывал руки в замок, прикладывал ко лбу и пристально смотрел в стол. Так обычно сидят люди, когда им стыдно или они разочарованы в ком-то. На вопросах основное общение со мной закончилось, чему я был только рад. Я увлёкся самой комнатой. Стены были выкрашены в цвет между тёмно-зелёным и болотным. В стене были выдавлены множество ниш, в которых стояли чьи-то белые бюсты. Потолок был очень высокий. С него как будто на ниточках свисали лампы. Вполуха я слушал беседу двух очень умных людей. Иногда начинало звенеть в ушах, потому что голос Альтера был низок и говорил он эмоционально и громко. Иногда профессор спрашивал моего мнения. Я старался свой ответ вместить в одно предложение.

Наконец мы собрались уходить. Мы стали выходить из-за стола. Филипп Прокофьевич изъявил желание поговорить со мной пару минут наедине. Меня повели в кабинет с огромными стеллажами, на которых стояли книги. Профессор стал задавать мне вопросы, на которые просил отвечать как можно шире.

Далее наш диалог хочу описать подробно:

– По вашим ответам, Лексей Николаевич, видно, что вы человек умный и перспективный,– никто меня ещё не называл по имени-отчеству.– Так считаю не один, так же считает ваш друг. Он говорил, вы упоминали о том, что хотите написать книгу?

– Да. Говорил.

– Меня очень просил вам помочь ваш спутник. Говорил, что ваша речь очень хороша. Предполагает, что мысли излагаете на бумаге так же. Я готов вам помочь. Начните писать. Когда будет, что показать – приезжайте.

– Очень вам благодарен!

– Вы знали, что Сергей Владимирович пишет статьи?

– Нет.