Истоки российского ракетостроения

Вопрос 5. НАСКОЛЬКО ОБОСНОВАННЫМ ВИДИТСЯ ВАМ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ УЧАСТНИКОВ ЭТОЙ ПРОГРАММЫ, ЧТО НЕУДАЧА ПРОЕКТА ВО МНОГОМ СВЯЗАНА С ПРЕЖДЕВРЕМЕННОЙ КОНЧИНОЙ С.П. КОРОЛЕВА? КАК МОГЛА БЫ СЛОЖИТЬСЯ СУДЬБА ЛУННОЙ ПРОГРАММЫ, ЕСЛИ БЫ СЕРГЕЙ ПАВЛОВИЧ ПРОЖИЛ БОЛЬШЕ?

– Основные технические решения по ракете-носителю Н1 и комплексу Л3, методологии их создания и функционирования были приняты при С.П. Королеве. История не знает сослагательных наклонений. Но если представить себе такую возможность, то, по моему глубокому убеждению, С.П. Королев со своей прозорливость мог бы значительно раньше понять несостоятельность ряда принятых технических решений по комплексу Н1-Л3 и внести необходимые изменения.

Вопрос 6. КАКИМИ КРИТЕРИЯМИ РУКОВОДСТВОВАЛИСЬ НАШИ ВЫСШИЕ ПОЛИТИКИ, ПРИНИМАЯ РЕШЕНИЕ О СУДЬБЕ ЛУННОЙ ПРОГРАММЫ? ЧТО ПРЕОБЛАДАЛО В ЭТИХ РЕШЕНИЯХ – СООБРАЖЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА, НАУЧНАЯ ТЕХНИЧЕСКАЯ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ РАЗРАБОТОК, ЛИЧНЫЕ ПРИСТРАСТИЯ? КТО ИЗ ВЕДУЩИХ КОНСТРУКТОРОВ КОСМИЧЕСКОЙ ОТРАСЛИ В НАИБОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ ПОЛЬЗОВАЛСЯ РАСПОЛОЖЕНИЕМ НАШИХ РУКОВОДИТЕЛЕЙ?

– Подробный ответ на первую часть вопроса уже дан в пункте 3. Только хочу подчеркнуть, что в подобных делах личные пристрастия не играли никакой роли. Отношение к ведущим конструкторам было объективным. Они все – Королев, Глушко, Янгель, Челомей и другие – делали важное дело, каждый на своем месте. Все они высоко оценивались за свои заслуги перед государством и удостоены звания Героев Социалистического Труда, лауреатов Ленинских и Государственных премий СССР. За научные достижения избраны членами Академии наук СССР.

Вопрос 7. ЛУННАЯ ПРОГРАММА НЕ ЗАВЕРШЕНА, НО КАКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ ОКАЗАЛА ОНА НА РАЗВИТИЕ СОВЕТСКОЙ КОСМОНАВТИКИ? КАКОВ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ И ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ОПЫТ, НАКОПЛЕННЫЙ ПРИ РАБОТЕ ПО ЭТИМ КРУПНЫМ ПРОЕКТАМ?

– Материальное воплощение концентрированного опыта, накопленного при работе над проектом Н1-Л3, реализовано в системе «Энергия»-«Буран», созданной коллективом «королевской» фирмы. Реализация этого проекта по сложности, естественно с учетом накопленного опыта и прошедшего времени, не уступает, а превосходит программу Н1-Л3. Не последнее место в разработке системы «Энергия»-«Буран» занимает преодоление тех недостатков в принципах и методах проектирования и отработки, которые были присущи Н1-Л3. Логичным образом в систему «Энергия»-«Буран» вписались сооружения и элементы, созданные для Н1-Л3: производство, стенды, техническая и стартовая позиции и так далее.

Вопрос 8. ПРОЯВЛЯЛ ЛИ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ В ЛУННОЙ ПРОГРАММЕ Л.И. БРЕЖНЕВ И ДРУГИЕ ЧЛЕНЫ ВЫСШЕГО РУКОВОДСТВА? В ЧЕМ ВЫРАЖАЛАСЬ ИХ ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬ?

– Контроль за выполнением работ, подключение смежных предприятий и отраслей, рассмотрение вопросов организации работ проводилось комиссией Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам. При необходимости вопросы выносились в Совет Министров, примером этому служит большое количество постановлений правительства, принятых по комплексу Н1-Л3. Л.И. Брежнев и другие руководители проявляли большое внимание к Лунной программе. Их заинтересованность выражалась в помощи КБ и заводам материальными ресурсами, подключением необходимых коллективов специалистов. Ход работ неоднократно рассматривался на заседаниях Политбюро ЦК КПСС и постоянно находился под контролем секретаря ЦК по оборонным вопросам.

Вопрос 9. КАКУЮ СВЯЗЬ ВЫ ВИДИТЕ МЕЖДУ СУДЬБОЙ ЛУННОЙ ПРОГРАММЫ И ОБЩИМ ЭКОНОМИЧЕСКИМ СОСТОЯНИЕМ СТРАНЫ, ПРИНЯТЫМИ В ТО ВРЕМЯ ПОЛИТИЧЕСКИМИ МЕТОДАМИ РУКОВОДСТВА?

– Такие крупные и сложные программы, как Н1-Л3 и «Энергия»-«Буран», могут быть реализованы только при концентрации значительных усилий большого числа коллективов, специалистов, институтов, КБ и заводов. Естественно, что общее экономическое положение страны влияло на подходы к отработке комплекса, так как руководители проекта базировались на имеющихся возможностях строительных, производственных мощностей.

На примере программы «Энергия»-«Буран», принципы руководства которой были такими же, как у программы Н1-Л3, видно, что неудача с комплексом Н1-Л3 не связана с «политическими» методами руководства.

Вопрос 10. КАКОЕ МЕСТО ЗАНИМАЕТ ЛУННАЯ ПРОГРАММА В ВАШЕЙ СОБСТВЕННОЙ ЖИЗНИ? ВОЗВРАЩАЕТЕСЬ ЛИ ВЫ В СВОИХ ВОСПОМИНАНИЯХ К ЭТОМУ ВРЕМЕНИ? КАКИЕ ЭПИЗОДЫ КАЖУТСЯ НАИБОЛЕЕ ЗНАЧИТЕЛЬНЫМИ, ХАРАКТЕРНЫМИ ДЛЯ НАШЕЙ ТЕХНИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ В ЦЕЛОМ?

Этот вопрос чрезвычайно ёмкий. Конечно, я постоянно возвращаюсь к воспоминаниям событий из своей жизни. Ведь я проработал 48 лет в оборонной промышленности. Многие воспоминания связаны с разработкой и созданием оборонной техники и, особенно, с ее очень важной частью – ракетной и космической техникой.

В моей жизни многие годы связаны с деятельностью таких крупных ученых и конструкторов, как С.П. Королев, В.П. Глушко, М.В. Келдыш, М.К. Янгель, В.Н. Челомей и многими другими учеными.

Будучи директором Московского центрального НИИ автоматики и гидравлики, я впервые в 1950 г. встретился с С.П. Королевым по вопросам разработки ракетной техники. В 1953 г. на первом в нашей стране серийном заводе по ракетной и космической технике, директором которого я был в то время, С.П. Королев принимал активное участие в освоении технологии серийного производства ракет, разрабатываемых в его ОКБ. Он умело и заботливо руководил работой не только своего КБ, но и уделял внимание работе и развитию смежных организаций, участвующих в разработке ракетных и космических комплексов. Наши постоянные контакты в работе на всех этапах развития ракетной и космической техники продолжались до безвременной кончины Сергея Павловича в январе 1966 года. Это был удивительный человек – гениальный ученый, талантливый конструктор и крупный организатор.

В тот период ракетная техника развивалась высокими темпами. Нужно было за короткие сроки от первых ракет, летавших сотни километров, достичь межконтинентальной дальности в 8 – 10 тыс. км. Для ускорения решения этой проблемы КБ на серийном заводе было преобразовано в ОКБ и были приняты меры по его развитию. Был назначен главный конструктор этого ОКБ – Янгель Михаил Кузьмич, который прошел большую школу по разработке боевой авиационной техники, работавший заместителем главного конструктора С.П. Королева, а затем директором НИИ по ракетной технике. После изготовления необходимого количества ракет по проектам С.П. Королева завод освоил технологию и начал выпускать ракеты и космические аппараты, разрабатываемые в ОКБ М.К. Янгеля.

Следует отметить большую взаимоувязку в работе подразделений ОКБ с цехами и службами завода, что способствовало существенному сокращению сроков разработки и освоения серийного производства ракет и космических аппаратов.

Первые в мире спутники, первые пилотируемые полеты в космос являются крупнейшими вехами в развитии ракетно-космической техники.

В настоящее время управление космическими полетами осуществляется из Центрального управления полетами, размещенного вблизи Москвы, а в начальный период космических полетов таких средств управления и линий связи не было. Управление полетами первых космонавтов осуществлялось с места старта – космодрома Байконур. Председателем Государственной комиссии по осуществлению полетов, как правило, был министр – Председатель комитета по оборонной технике. При полете Ю.А. Гагарина председателем Комиссии был К.Н. Руднев.

После назначения в июне 1961 г. К.Н. Руднева заместителем председателя Совмина СССР меня назначили на должность министра СССР, председателем Комитета по оборонной технике, а по существовавшему в то время положению и председателем Государственной комиссии по космическим полетам.

В Государственной комиссии по космическим полетам техническим руководителем был С.П. Королев и постоянными членом комиссии – академик М.В Келдыш как главный теоретик, много сделавший для развития различных направлений в космической технике, а также главные конструкторы – разработчики систем:

– по ракетным двигателям – В.П. Глушко,

– по системам управления – Н.А. Пилюгин,

– по старту и наземному оборудованию – В.П. Бармин,

– по системам дальней связи – М.С. Рязанский,

– по гироскопическим системам – В.И. Кузнецов.

Госкомиссия в таком составе осуществила в таком составе в августе 1961 г. полет Г.С. Титова и летом 1962 г. одновременные полеты А.Г. Николаева и П.Р. Поповича.

Будучи заместителем Председателя Совета Министров СССР – председателем Комиссии Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам в течение 23 лет, я занимался вопросами разработки и создания вооружения и военной техники, а также разработкой и изготовлением гражданской, как правило, сложной машиностроительной техники и товаров народного потребления. Объем гражданской продукции составлял 40 % общего объема продукции министерства оборонной промышленности. Поэтому круг моих интересов и обязанностей не замыкался на лунной программе, она составляла только небольшую часть моей деятельности

Не скрою, однако, что мне хотелось, чтобы она была реализована, и, как все участники, испытывал чувство глубокого разочарования и огорчения после ее неудачного завершения.

Космическая техника развивалась на базе ракетной техники, и они неразделимы.

Общеизвестны угрозы ядерного удара по Советскому Союзу, неоднократно высказываемые вскоре после окончания Великой Отечественной войны, в том числе в выступлении Уинстона Черчилля в Фултоне. В последующие годы угроза ядерной войны нарастала быстрыми темпами. В начале 60-х годов американцы в течение трех лет поставили на вооружение тысячу межконтинентальных ракет «Минитмен».

Нашей стране, особенно оборонным отраслям промышленности и многим НИИ и предприятиям других отраслей промышленности, многим научным коллективам союзной и республиканских Академий наук и военным специалистам пришлось принимать энергичные меры по созданию ракетно-ядерного щита нашей Родины. К 1969 г. в Советском Союзе было поставлено на вооружение межконтинентальных ракет сухопутных (главным образом) шахтных) и морских (на подводных лодках) не меньше, и, главное, по тактико-техническим характеристикам не уступающих, а по ряду основных характеристик превосходящих американские ракеты. Это позволило в 1972 г. при приезде в Москву президента США Никсона и госсекретаря Киссинджера завершить проводившиеся между СССР и США переговоры и заключить Соглашение об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1) и Договор о противоракетной обороне (ПРО) с установлением эффективной системы контроля за выполнением сторонами принятых решений совместной комиссией.

Эти соглашения являются началом тех процессов и инициатив в области разоружения, которые идут в настоящее время.

Таким образом, 60-е и 70-е годы в нашей стране были выполнены чрезвычайно энергичной работой:

– по созданию ракетно-ядерного щита страны (тем самым была существенно снижена, а точнее, в значительной мере устранена угроза ракетно-ядерного удара),

– по активному освоению космоса – пилотируемые полеты, создание околоземных космических станций, создание и реализация успешных полетов автоматических космических аппаратов, в том числе по исследованию Луны, а также лунная программа Н1-Л3 и программа «Энергия»-«Буран».

Пожалуй, эти направления были наиболее яркими и значительными для нашей технической политики в целом».

В этом интервью Леонид Васильевич подвёл итоги своеё жизни. Ответы дважды Героя Социалистического Труда Л.В. Смирнова на вопросы известинцев поставили их в тупик. Известинцы надеялись выудить у него ответы, удовлетворившие бы либералов и демократов. Но дважды Герой Социалистического Труда Леонид Васильевич Смирнов не поддался на дешевую удочку. Это не понравилось известинцам. Вспомним, что представляли из себя конец восьмидесятых и начало девяностых годов прошлого столетия? Разгул либерализма и демократических вывихов заполонил всю страну. Интервью Л.В. Смирнова не укладывалось в эти рамки. Поэтому и не было напечатано в «Известиях».

Это интервью Л.В. Смирнова вы не найдете ни в многочисленных книгах, посвященных лунно – космической тематике. Но оно не кануло в Лету. Тот, кто отважился его раздобыть и опубликовать в своем многотомном труде «Триумф и трагедия «Энергии», это один из главных создателей сверхтяжелой ракеты «Энергия» Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии Борис Иванович Губанов. Его четырехтомник стал редкостью, потому что был издан в 1999 году в Нижнем Новгороде всего в пятистах экземплярах.

11. Американцы первыми поняли, что политика – политикой, но в тех экономических условиях продолжение полётов на Луну – непозволительная роскошь!

В 2001 году в Москве в издательстве «ЛОГОС» вышла книга «Путь к «Энергии».

Ее автор – заместитель генерального конструктора Ракетно-космической корпорации «Энергия» имени С.П. Королева, руководитель научно-технического центра по средствам выведения в космос различных аппаратов, доктор технических наук, профессор, действительный член Академии космонавтики и международной Академии информатизации, Заслуженный конструктор Российской Федерации Вячеслав Михайлович Филин.

У Вячеслава Михайловича особое мнение о Н1. Его мнение – рассуждения хозяйственника с государственным масштабом.

В своей книге он отметил, что если оглянуться назад и вспомнить те времена, то трудно сказать, что было бы, если бы Н1 полетела. Ведь программ ее использования, кроме Лунной, практически не было.

Пугало здраво мыслящих специалистов не то, что H1 не полетит, а то, что она сможет ЛЕТАТЬ! Вот тогда и обнаружится, что «король-то голый».

Из книги «Путь к «Энергии»:

«Наша промышленность в то время еще не была готова к таким грандиозным проектам. Допустим, в космос вывели 100-тонный космический аппарат! А чем его начинить, ведь в нем только аппаратуры должно быть не менее 70 тонн! Чтобы создать эти семьдесят тонн новейшей электронной аппаратуры, способной разрешить в космосе самые грандиозные научные исследования, необходимо было бы задействовать всю мощность советской электронной промышленности! А ее производительность была всего те же семьдесят тонн в полгода, ну пусть в месяц. Что же, ради этого остановить другие отрасли: связь, телевидение, радиолокацию и так далее?! Позже, лет через десять – пятнадцать создатели «Энергии» это хорошо прочувствовали, когда успешные пуски ракеты «Энергии» поставили их в такой же тупик.

С другой стороны, и в Лунной схеме полета для ОКБ-1, а потом и для ЦКБ Экспериментального Машиностроения в определении трассы полета на Луну было много неясностей.

Американцы вспомнили о советском энтузиасте космоса Юрии Васильевиче Кондратюке, авторе наиболее оптимальной трассы полета, и взяли ее на вооружение при полете на Луну.

ОКБ-1, а в последствии и ЦКБ Экспериментального Машиностроения были связаны при определение трассы полета на Луну тем, что были сомнения в способности Н1 вывести к Луне большие массы модулей космического корабля. Ракета еще не «научилась летать», а уже полным ходом проводились мероприятия по повышению ее возможностей. Стали даже рассматривать варианты двухпусковых схем: например, первым пуском выводится разгонный блок к Луне, а вторым – пилотируемые корабли. Состыковать их на орбите. Но в те времена стыковка на орбите была занятием довольно сложным, было много отказов. Рассматривалась даже прямая схема, когда спускаемый на Землю аппарат с тяжелой защитной оболочкой доставлялся на поверхность Луны, а оттуда стартовал прямо к Земле. Схем было много, не было главного – ракета не летала».