Впереди Авангарда

– Грыцько.– подал он руку не Ваньке, а музыканту.

– О!– Вот дурак так дурак! Развеселился Иван. – С кем здоровкаешься? Ты мне тоже дай руку на всякий случай. Я Иван. А ты кто есть такой?

– Я Гриша Лаптев. Колобок – почетное имя. Вишь я какой? За три года круглым стал. В столовой работал поваром. Там отъелся, конечно. Но суть не в том. Я весной выпил три стакана «столичной» после дня трудового и дождался ночи. А тогда в темноте кромешной спёр три здоровенных кастрюли- выварки. Одна с перловым гарниром, другая с салатом из редиски и лука, А в третьей, оказывается, шеф повар коньяк свой прятал и кубинский ром. Зачем именно кастрюли стыбзил понятия не имею. Просто каждый день я обязан что- нибудь украсть. Хоть у себя самого. Болезнь, видно, такая у меня. А кроме кастрюль всё попрятали, сволочи. Так вот… До ворот уже дошкандыбал, а тут сторожа выскочили, и сам шеф с женой. Они дома не ночевали никогда, а жили в его кабинете. Чтобы продрать глаза – и ты уже на работе. Фанатики, если цензурно выразиться.

– Побили? Мусорам сдали?– Пожалел Гришу Лаптева Ванятка, человек жалостливый и к чужим бедам чуткий.

–Да ну! – Гриша потёр ладошки пухлые.– Я ж Колобок. И от дедушки ушел, и от бабушки свалил, да от сторожей. И жил потом в доме для престарелых. У меня там кореш заведует. Но мне тридцать всего. Деды да бабки коситься начали. Ем – то я побольше, чем они всей гурьбой. Вот они меня в «мусорню» точно затолкали бы. Бабки – суровая публика. Ну, корефан рассказал мне про храм- дурдом. Приняли как родного. Написали в бумаге, что я идиот. Койку дали, жратву от пуза. И сказали, чтобы и молился побольше. Грехов – то у меня и без тех кастрюль – на троих хватит…

– Ну, ты отменный дурак. Экстра класса. Как индийский чай «три слона» Подходишь ты нам, да, Олег Иваныч?

– А чего воровать- то будем?– Прошептал Колобок.– Не тырить ничего я больше недели не могу. Болеть начинаю. Понос несёт и сердце ноет.

– Мы втроём коммунизм будем строить. – Ваня похлопал третьего компаньона по плечу.– Наворуешься до чёртиков. Аж тошнить начнёт. Чтобы построить коммунизм, надо сперва аккуратно и благородно, не нарушая Уголовного кодекса, разворовать социализм. Плюс капитализм заграничный ополовинить на деньги да товары. И всё добытое вкладывать в новое светлое общество. Понял? Я сам воровать не буду. Другие задачи есть: бухгалтеров прикармливать, чтобы клевали на наши удочки и писали то, что надо нам и не понятно для ОБХСС.

– А я только на трубе могу.– Опустил глаза Олег Иваныч.– И то без «си – бемоль» пока.

– Ты про музыкальное похоронное творчество забудь на год.– Иван поднял вверх указательный палец.– Будешь ездить по заграницам. Я с Папой Римским и Лизаветой Второй, королевой английской, договорюсь. Это кореша мои. Везде тебе пропуск будет. И там будешь просить всякой материальной помощи для постройки коммунизма в одном колхозе. Потом, скажешь, покажем всем желающим этот коммунизм в богом забытой дыре и поклянёмся всё так же сделать по всему СССР. Буржуи аж зацелуют тебя от радости! И все дадут нам много – много денег и всяких вещей, чтоб мы его по быстрому сварганили, а они его лет за пять развалили. Мечтают. На мечту любые деньги дадут. А мы – то так построим, что ничем его не сломишь. Я знаю как надо. И будем жить в раю на Земле.

– А не пришьют ему статью за вымогательство?– Озаботился Колобок. -А то у него тоже прежних грехов не замолить года за три…

– Вымогательство, это когда ты у жены ночью вымогаешь безответно.– Подбодрил его музыкант.– А у тебя вообще благородное дело. Скромно просить материальную помощь для обездоленных простых людей, чью деревню похоронил потоп. Огромная, вторая после Амазонки река Тобол разлилась и всё, что ниже десяти метров, погребло навечно. Ну, конечно и тырить попутно будешь в Союзе всё, что лежит плохо или стоит хорошо. Воруй и думай, что тоже получаешь чистосердечную материальную помощь для достижения светлого будущего.

– И тогда мы вместе своё дело святое исполним на пятёрку с премией от Червонного- Золотова. Ему коммунизм нужен для потрясения командных верхов куда больше, чем нам.– Иван взбодрился.– Я звоню Папе Римскому, ты летишь к нему, музыкант. Колобок начинает клянчить и тырить всё сначала в небольшом русском городе Ярославле и складывать всё в схроне за Зарайском. Схрон выкопай сам огромный, чтоб всё влезло. А потом расширимся. Ну, а я пошел охмурять бухгалтеров, людей умных. Потому как я дурак и просто обязан свернуть им мозги кренделем.

Переночевали в беспокойных снах. Ивану снилось, что главбух швейной фабрики «большевичка» даст ему только три рубля мелочью и банку консервов «кильки в томатном соусе» из жалости к его нищете. Колобок не спал и думал как он будет из Ярославля перевозить в плацкартном вагоне золото, серебро и драгоценные камни в мешках, чемоданах и ящиках. Музыкант видел Папу Римского в подштанниках и холщовой нательной рубахе. Который ждал его на вокзальной скамейке с пачкой билетов в разные страны и бумагой с адресами и явками самых буржуйских буржуев.

Это была последняя спокойная ночь в жизни трёх отважных борцов за построение коммунизма в залитом по колено пивной лужей колхозе «ни свет, ни заря».

Утром Иван на свежую пустую голову снова изучил бумагу главврача отца

Симеона и не восхитился как вчера. Был в ней изъян, который не даст пути ему к бухгалтерам и подпольным миллионерам, которые тайно творили всё, чего не планировал для прекрасного Зарайска и области «госплан».

– Отец Симеон.– Поймал он возле алтаря главврача.– Вот Вы мне выправили докУмент. Восторгаюсь слогом и мыслью. Но он годен для милиции только. Если бумажку мимо урны брошу или плюну в плакат « слава и почёт рационализаторам». Но в других местах, в бухгалтериях, допустим, попрут в шею. Вот читайте ещё раз.

«Разрешить больному Лысому Ивану, страдающему легкой формой заболевания «дурь обыкновенная, не отягощенная маразмом» свободно отлучаться из диспансера в любое время суток».

Но это же истинная правда!– Удивился Афанасий Ильич.– У тебя дурь выдающаяся в башке. Ни маразма, ни деменции. Сознание ясное, чистое! Аж на просвет сквозь голову видно. Не путаешь ничего, галлюцинаций не наблюдаешь. Ты чего, Вань?

– Ну, ладно, Вам – то я скажу, хоть вы и не врач в натуре. Вот в автобиографии моей Королева Елизавета, Папа римский, Герцог Эдинбургский. Друзья, блин. Это что? И родился я не пойми где, а утром в Лондон полетел, звание эсквайра получил. Заслуженное, между прочим. Начальник британской разведки просил меня построить коммунизм в одиночку, чтобы буржуи потом его уничтожили. Как Вам это? А ночью перед укладкой в храм – дурдом и черти ко мне домой прилетали, ангел мой Димитрий Маслобойников в прошлом, тётка в ступе и с метлой. Яга – зовут её. Советов дала кучу. И коммунизм обещала не позволить никому развалить. Ты, говорит, только построй его, а сохранить обязуюсь лично. Клянусь, говорит, почившим недавно Змеем Горынычем. Это не галлюцинации, не паранойя?

– Не, Ванёк.– Погладил его по сивым кудрям отец Симеон, главврач Афанасий Ильич.– Паранойя у Хрущёва. Навязчивая идея осчастливить советский народ коммунизмом. Работай если хочешь, а бери себе просто так всё, что пожелаешь. Бред! Только ты не говори никому. А у тебя – всё по- настоящему было и есть. Ты же простой дурак. А дуракам всегда везёт. И тебе повезло. Таких людей знаешь! Елизавета Вторая свадьбу тебе организовала. Да плюс такую миссию тебе самые выдающиеся личности доверили исполнить! Коммунизм построить хоть в одной деревне для начала.

Ангела своего встретил, Бабу Ягу. Кому ещё так пофартит? Но насчёт справки ты, увы, прав. А я, как главврач психдиспансера никаких других полномочий дать не в силах. Господь не одобрит. Тебе надо к Червонному – Золотову попасть. Он выпишет тебе бумагу с такими полномочиями, каких и у самого- то нет. Ради торжества коммунизма в Зарайске и области. Он же заслугу постройки коммунизма сразу себе прикарманит. Потому иди и как было, и как будет – всё расскажи. Автобиографию дай ему почитать. Он охренеет! И всё тебе выпишет.

– Я к Бабе Яге быстрее попаду, чем к нему.– Иван поморщился.– Это ж туз бубновый. К нему запись за месяц вперёд.

– Ты в автобиографии не присочинил ничего? – Осторожно спросил протоиерей.– Тесть у тебя натурально Черчилль?

– Ну, в пятый уже раз толкую всем.– Ваня даже рубаху на себе легонько порвал от горла до пупа.– Сел писать, гляжу- ручка в руке золотая. автоматическая. Чернила внутри у неё. И всего семь- восемь минут кто- то быстро начал ручкой по бумаге бегать- водить. Сильный, блин! Я только рот открыл, чтобы спросить – кто про меня такую фантастику сочиняет. А уже, бляха, и написано всё. И роспись моя, главное, в конце.

– Тут всё, как есть на самом деле.– Сказал кто-то прямо в голове моей.– Просто техническая ошибка вышла у Создателя. Случается такое. Он же без передыха всё направляет, распределяет и регулирует. А народа – то миллиарды. Вот он по запарке и затолкал тебя в Зарайск. А папаня и маманя с братовьями – твои. Настоящие. Только батя твой не арматурщик на железобетонном заводе, а король Норвегии Олаф V, а матушка – королева Марта. Братья- принцы. Ну, и ты тоже. Не смотря на территориальную путаницу. Не туда вас заслал.

– Тоже принц?– захохотал я, после чего голос в голове сказал «дурак ты, Иоанн четвертый» и заглох. Вот так и было. Ну, раз он правду сказал, что я дурак, то, стало быть, и остальное не придумал. Да и зачем ему? Это ж наверняка апостол Пётр был или Николай угодник. Думаю так.

Симеон истово перекрестился на все четыре стороны и на лик Христа в серебряном окладе.

–Ты вот что – Отвёл главврач Ваню подальше от всех ликов святых. К притвору. Автобиографию твою литконсультант прочёл и, сто процентов, рассказал главному редактору. А тот Червонному – Золотову. У нас короли да принцы, знакомые Папы римского, ему даже после двух бутылок коньяка не снятся в снах фантстических. – Иди к главному редактору, А он тебя отвезёт к первому секретарю. Всё расскажешь. И нужную бумагу, чтобы ты даже в Белый дом дверь пинком открывал – Червонный тебе со слезами радости напечатает. Ему коммунизм нужен пошибче, чем капиталистам деньги немеренные.

И пошёл Иван – дурак в редакцию, откуда поведёт его прямой путь к самому родному высшему обществу и к светлой цели- построению коммунизма в несчастном колхозе.

– Надо и Колобку с музыкантом ксивы «вездеходы» нарисовать. Втроём- то мы за год управимся вполне. В душе его птицы райские пели. Ну, во- первых, он принц. А во – вторых одному ему на Земле доверили всего за год разместить советских людей в долгожданном и чудесном светлом будущем.

Глава седьмая

Солдаты удачи

Иван Лысой с утра двинул в редакцию. К литконсультанту, потом с ним вместе к редактору, который свезёт его на чёрной волге к правителю Зарайской области Червонному – Золотову. Чтобы получить три бумаги для себя и компаньонов, разрешающие вообще всё. Использовать для дела всю нечистую силу: чертей, бабу Ягу, бухгалтеров и даже руководство Всесоюзного Центрального Совета Профессиональных Союзов. ВЦСПС – чтобы не ломать язык и не засорять мозг. Нёс он за пазухой две тетрадки. Одну с краткой головоломной автобиографией своей. В обкоме зачитать. А в другой покоились два стихотворения. Он написал их лежа точно под фреской лика преподобного Серафима Саровского в храме- дурдоме. Койку ему там главврач поставил и тумбочку.

–Сперва отдам произведения. Пусть печатают – Прикидывал Ваня – а увидят их люди в газете и думать будут, что я умный. Какой дурак дурака в самой областной партийной газете опубликует? Там и цензура, да гордость профессиональная. Читают газету все поголовно. И власти, и совслужащие да ещё и работяги, жуки навозные. Я по начальству блукать буду, деньги вытряхивать из казны, а начальство- то раньше увидит мою фамилию на странице, запомнит и сообразит, что я умный. А с умным и дела вести приятно и совместно свою бухгалтерию потрошить.

Только из калитки выскочил Иван, а прямо перед ним камень. Ещё вчера не было. Здоровенный, плоский, мхом поросший. На камне долотом слова выбиты. «Направо пойдёшь – мимо пройдёшь. Налево пойдёшь – жена со свету сживёт. Прямо иди. Кому сказано, придурок!»

Оскорбил маленько камень Ивана. Какой он придурок, если дурак полный!

–Не знаешь ты людей!– Грубо ткнул Ваня камень кулаком.– Тебе тыща лет, судя по наросту мха, а в людях не сечёшь ни фига. Я-то дурак готовый, а ты меня унизил. Ну, ладно. Ты булыжник и нет в тебе мозгов. Значит прямо мне?

– Лезь через меня и тогда иди верёд, не сворачивай.– Послышалось, видно, Ваньке. Вроде камень это сказал. А, может, не показалось. Чего он только ни

наслушался, ни насмотрелся после написания вместе чёрт знает с кем своей автобиографии.

Перебирался Ваня через камень час, не меньше. С сырого мха соскальзывал, руки ободрал до локтя, рубаху порвал, штаны помял и ботинок левый развалился. А возвращаться и переодеться – примета дурная. Да и порвал бы новое точно так же. Поэтому пыхтел Иван до потери сил. А когда они кончились – перевалился через вершину этого идиотского булыжника моментально. Как птица перелетел.

– Вот теперь топай прямо. Как по струнке. Через заборы, чужие дворы, через биллиардный стол в парке перелезь и там тебя встретят. Совет дадут и пойдут с тобой в редакцию и обком. Но видеть и слышать их будешь ты один. И всё у тебя сладится.– Дружелюбно сказал камень.

Обернулся Иван, чтобы спасибо сказать, а позади нет ничего. Ни камня, ни следа его на мягкой земле.

– Яга балуется- усмехнулся Ваня и пошел точно по маршруту указанному.Сел за биллиардным столом на скамейку, выдохнул и тут же слева на скамейку приземлилась Яга эта. Неплохая, кстати, тётка. И метла новая была, с крашеным под милицейский жезл черенком.

– Что, Ванятка, стартуем в большую жизнь?– Утвердительно спросила тётка Баба-Яга.– Слухай сюды! Ты сейчас идёшь куда собирался, а я стану силой, даденной мне Нечистой силой, вынуждать всех делать всё, что тебе надо. Понял? Меня они не почуют, не переживай. Ну, давай, трусцой – сперва к консультанту и далее по расписанию.

Воробьёву Ванька сразу отдал тетрадку со стихами. Валерий Петрович нетерпеливо и с удовольствием стал читать вслух. Не спросил даже как Иван смылся из психдиспансера, куда он его лично с большим желанием пристроил.