Пантера 1-1. Не так безопасен мир, как кажется…

Они устало облокотились о лопаты, понимающе глядя друг на друга. Наташа проклинала тот день, когда мама задумала переехать из Гилеоштадта в проклятый Казахстан, где ценят не людей, а то, что за ними стоит: положение, деньги, связи. Она не могла сказать, что Германия – запад Эдема, но там… ей нравилось. А здесь… Но она благодарила бога за встречу с Одином, он – подарок судьбы, единственное живое существо, могущее ей помочь не сойти с ума от одиночества, а она – ему. Судьба, нет – жизнь, связала их воедино, хоть Один об этом пока не знает и поймет это не скоро. «Я спасу тебя, Один!»

– Один, полетишь со мной в Германию? – с надеждой спросила Наташа.

… Наталья первой услышала тихие шаги, затем – Один. Кто-то шел по тропке, не скрываясь, явно к ним, но Наталья чувствовала реальную угрозу, исходящую от субъекта. Субъект вышел на открытое пространство во всей красе. Это был крепкого телосложения, здоровый, аки бык, мужчина лет тридцати пяти. Наголо брит, глаза жутко-черные, усмехающиеся, на губах застыла хищная самоуверенная улыбка, тело плотное, тренированное, широкоплеч, хотя не является горой мышц, этаким куском накачанного мяса. В росте достигал метров двух, ноги и руки слегка согнуты, словно намеревался прыгнуть и схватить кого-нибудь. Он одет в черную футболку с изображением живого окровавленного трупа какой-то обезьяны, кажется, орангутанга, черные кожаные, плотно облегающие ноги, трико и обут в бежевые, с толстой металлизированной подошвой, ботинки.

– Вот я тебя и нашел, Пантера! – нахальным голосом заговорил незнакомец. – Наконец-то тебе обрубили крылышки и ты теперь одна, без защиты стервы-матери. Я оторву тебе голову и вырву из груди сердце! Предупреждаю, маленькая кошечка: я не человек, я – киборг с мозгами и нервами маньяка-убийцы!

Один судорожно сглотнул слюну, сердце бешено в страхе колотилось, его трясло от ужаса, а на глазах снова проступили слезы. Ему уже до смерти все надоело, но он заметил изменения в Наташе, заставившие его отойти от нее на пару десятков шагов: ее глаза расширились и налились чистым голубым цветом, они излучали ледяную колючую ярость, зубы оскалились и четыре клыка удлинились, немного вытянулись, вместо ногтей на пальцах рук и ног появились коротенькие коготки. Один не выдержал такого испытания и мозг автоматически отключился, чтобы сократить резко возросшую на сердце и сознание психическую нагрузку.

А Наташа действительно изменилась, она уже не была той милой очаровательной девочкой, за каковую ее принял Один, она стала необузданной и неконтролируемой хищницей в девичьем обличье с некоторыми поправками на внешние физические изменения.

– Тебе не поможет твой образ черной кошки, ты гораздо слабее своей ныне мертвой матери!

Но девочка с диким бешеным рычанием, безумным блеском в глазах, набросилась на незнакомца со скоростью молнии.

Мужчина попытался обнять ее в смертельные тиски и получил глубокие царапины на ладонях, пальцах и левой голени. Дикая кошка отпрыгнула назад, слегка нагнув тело, согнув колени, держа руки раскрытыми ладонями вперед немного позади. Она была расслаблена и готова к новому прыжку.

Киборг удивленно посмотрел на раны, совсем не ожидавший подобной прыти от маленькой девочки, хоть боли он и не ощущал – жизненно важные органы и биомеханизмы не задеты. Потом он самодовольно улыбнулся, хищно потрепал языком.

– А ты хороша, кошечка, лучше, чем думал. Жаль – я робот, а так бы «пригвоздил» тебя, я ведь не только убийца, но и в прошлой жизни был насильником – насиловал маленьких и больших девочек, а затем медленно и мучительно убивал их! – похвастался садист своими прошлыми деяниями. – Рассказать как? О-о!..

Наташа вновь быстрее молнии атаковала киборга, сделала обманный выпад в глаза и легким молниеносным движением полоснула в прыжке по горлу коготками, ухватилась пальцами за плечи и мягко саданула пятками ему в подколенные изгибы, откусила часть губы, выплюнула кусок. Она спрыгнула с него. Он упал на колени, схватился ладонями за горло, из глотки вырвался хрип, однако кровь текла довольно скупо для таких ран. Наташа злобно ударила ногой в грудь киборга, резко повалила на землю, оседлала и наметила когти в глаза. Ее глаза горели бешеной яростью холодно-чистого голубого цвета.

– Я все расскажу, все – только не глаза! – запел совсем иную песню бесстрашный киборг, – песню страха за свою биомеханическую жизнь и потрясения до глубины души, если она есть.

– Твоя мать совершила большую глупость, решив переселиться на новое место. Лена вычислила ваши новые координаты, выследила, когда вы прилетите на новое место, определила время. Вначале она послала меня из Еленополиса, затем приказала хуанолонам устроить «маленькое» землетрясение в Казахстане, но они немного промахнулись и эпицентр сместился в Лениногорск, что примерно в ста двадцати километрах на восток отсюда – и тем не менее Елена добилась главного – уничтожила твою мать. Но вот чего она не знает, так это то, что ее дочь – достойнейшая замена ей. И все равно – глупо умерла женщина-воительница.

– Почему Лена в Гилеоштадте не устроила землетрясение? Быстро отвечай!!

– Хорошо, хорошо! Просто Еленополис расположен в пяти километрах к югу от главного полицейского участка Гилеоштадта и толчки на такой дистанции могли завалить обиталище Лены, а мелкие землетрясения устраивать нет смысла.

– Как найти Еленополис?

– Очень просто – около Бездонного карьера, в скале замаскирован вертикальный люк. В недостроенном городе полно мутантов, киборгов и прочих воинов плюс сюрпризы, подчиненных исключительно Лене. Тебе не победить одной. Я сказал тебе все, что знал сам, а теперь отпусти, ты же знаешь, что я стал безобидным для тебя.

Наталья серьезно задумалась на минуту по поводу последнего предложения, не теряя бдительности. Если сейчас его отпустить, то вполне естественно, что он не вернется к кибернетической повелительнице подземного города, слишком много он выболтал ценной информации фактически без сопротивления, там его встретят как следует, поэтому киборг будет прятаться от праведного гнева Лены и продолжать убивать, как это делал человек, которого заново возродили, добавив к органике электронику гармоничным образом. Если же она убьет его, то совесть будет чиста, потому как убьет не человека, а машину пусть даже с существенной приставкой «био-«. Наверно, сотни тысяч людей пострадали от Лены, причем не только сегодня. Она постоянно дает о себе знать, посылая убивать простых людей убийц вроде этого киборга, зная, что от людей они почти неотличимы, разве во много раз сильнее и мощнее, на электронные детекторы они добровольно не полезут и затолкать под них практически невозможно. Определено: биомашину на утилизацию как пришедшую в негодность.

И Наталья воткнула когти в глаза и в переносицу. Глазные яблоки стали вытекать, засочилась кровь.

Он попытался неуклюже скинуть с себя девочку, но она ловко перевернула его на живот, ухватилась за голову и с усилием повернула ее почти на сто восемьдесят градусов, щелкнули шейные позвонки, выдернутые со своих мест, порвались сухожилия. Киборг конвульсивно-механически задергался: органическая часть машины умерла, а электронная начинка пока функционировала, пыталась вернуть к жизни ткани и органы, давая им дополнительные электрические импульсы. Электроника перегорела, автоматически включилась программа самоуничтожения. Наталья поняла это, когда из всех щелей пошел сизо-черный дым.

Наташа длинными прыжками достигла Одина, все еще лежащего без сознания и накрыла его собой. Раздался взрыв, огненная волна накрыла все в радиусе двух метров от эпицентра взрыва.

Наталья привела себя в чувство, поправила помятую юбочку, встала. Коготки и клыки реформировались обратно в человеческие ногти и зубы, а вот пигмент глаз по-прежнему давал чисто-голубой цвет, разве что ярость в них сменилась грустью и неизбежностью событий, текущих не в том, в каком хотелось бы, направлении. Она посмотрела на то, что осталось от биомашины, а если точнее – на кучку пепла, раздуваемого легким ветерком, и подумала: «На самом деле, чтобы сломать шею такому киборгу, необходимы силы как минимум такого же киборга или… «Трона». Она беззлобно рыкнула на глупых гарланящих птиц, но они даже не услышали ее.

У девочки в голове появился хороший план, который она хотела реализовать немедленно. Наташа бережно взяла на руки бесчувственного Одина, ведь он – часть плана, обошла пепел, направилась по тропке к «ГАЗели», нетронутой землетрясением, положила мальчика на диван позади водительского кресла, вернулась к руинам своего дома. Там она нашла несколько чемоданчиков, но взяла только один, похожий на чемоданчик Одина, вернулась к машине, села за руль, но в замке зажигания не оказалось ключа. Пришлось еще битый час искать в развалинах ключ, а потом заливать почти пустой бак из канистры, найденной в гараже. Она вывела из двора «ГАЗель» и прямиком отправилась в полуразрушенный город, зная, что в сложившейся ситуации ни один милиционер не остановит несовершеннолетнего водителя – с мародерами нужно бороться и спасать из-под завалов людей, думать, как жить дальше, а для Наташи ответ на этот вопрос был очевидным. Для начала же нужно хорошо потрясти маминых агентов, чтобы полулегально вернуться в Германию, заново открыв гражданство…

Город Гилеоштадт, Германия

Он пробуждался от долгого сна: вяло зашевелился, веки задрожали, дыхание участилось, сердце забилось быстрее. На лице застыла маска ужаса и боли. Один открыл глаза, но пока не осознавал, что происходит, где находится, что он, разум медленно просыпался, вникал в суть окружающих вещей.

Странный потолок, он состоял из однообразно узорированного пластика. Стены – они покрыты пушистыми большими персидскими коврами с персонажами из персидских же сказок и легенд. Слева – высокое и широкое окно, состоящее из равнозначных фрагментов, пол окна закрывала отдернутая ажурная штора, ярко светило солнце. Справа – вместительный гардеробный резной шкаф из настоящего дерева, чуть левее – входная (или выходная?) дверь бежевого и коричневого цветов, металлопластиковая ручка-дракон, на полу – жесткий ворсистый ковер. Кровать – она очень широкая, довольно длинная, с деревянным каркасом, металлической, туго натянутой, сеткой. На сетке удобные матрасы, застеленные идеально-белым постельным бельем, четыре подушки, два махровых одеяла: и он лежит в центре широченной кровати, стоящей в центре комнаты, к стене.

«Эта комната – не моя!» – мелькнула паническая мысль. – «Что я здесь делаю?!»

Один вылез из-под одеяла и обнаружил, что в одних темно-синих плавках, к тому же не его, сел на краешек кровати, провел ладонями по шелковистым волосам, зачесанным кем-то назад.

«Что я здесь делаю? Где я?!»

Он резко встал, быстро подошел к двери, дернул ее на себя – не открывается, – в обратную сторону – растворилась, вышел из комнаты, затворил за собою дверь, огляделся и вспомнил все, что с ним приключилось. В глазах заблестели слезинки: «Самал», случайные попутчицы, свидание с Наташей, неожиданное землетрясение, чудом избежал погребения, погибель родителей и брата под завалами собственного дома, самодеятельные похороны, страшный человек, потеря сознания и… все. Теперь он здесь. Где?

Слева сразу начиналась кухня, впереди прихожка с трюмо, на полке мобильный телефон, на стенке крючки, на одном висело малиновое бикини – ага, значит, в доме Наташи! Нет, ее дом тоже разрушен… На полу пара девичьих босоножек, узкий коридор.

Один направился по нему. Справа была еще одна дверь, слева две – значки на них без слов говорили, куда они ведут. Он отворил дверь справа на себя и вошел в комнату. На красивых двухъярусных столах расположились три компа, подключенные к сети, на мониторах развертывалось космическое пространство, довольно скучная заставка, приглашающая войти в них нажатием клавиши «Энтер».

«А где мой компьютер?»

Он проверил последнюю комнату рядом с компьютерной – длинный зал, разделенный двумя шкафами без ножек. Между двумя окнами – роскошный диван, по обеим его сторонам – кресла. Противоположную от дивана стену занимал огромный кинотеатр, на тумбочке – видеомагнитофон. Посреди комнаты – широкий письменный стол с выдвижными ящиками.

Один вышел из комнаты, двинул к двери в прихожке, дернул ее туда-сюда – не поддалась, – с тяжким вздохом зашел на кухню, обставленную, честно говоря, богато и со вкусом: повсюду просматривался женский стиль идеальных прибранности и чистоты. «Может, я в Германии? Да ну, как бы я сюда попал!?»

На столе разлиты готовые пища и черный кофе, пастеризованное молоко и сухие сливки. Только сейчас он почувствовал, насколько голоден, желудок требовательно заурчал. Мальчик с удовольствием набросился на еду, запивая все подслащенным кофе с молоком. Затем намазал кусок хлеба толстым слоем шоколада.

Удовлетворив голод, справил нужду, пошарился по дому, попытался безуспешно открыть окна и еще раз дверь, от безделья намылся в душистой ванной. Потом обсох, попробовал отпереть шкафы в зале – заперты, поэкспериментировал с кинотеатром – также безрезультатно. Поскучал с кабельными компами, так и не нашел интересных программ, игры отсутствовали вовсе. Полежал, поспал, потанцевал, попрыгал, попел – все быстро надоедало, и за окнами нет ничего интересного: трава, кустарники, тропы, зашедшее за угол солнце, чистое голубое небо без единого облачка. Нашел чистую бумагу в рабочем столе зала, написал несколько строк: «Ты остался один, Один, ты теперь никому не нужен. Наташа держит тебя в плену, сама пропала куда-то. Что делать? Чем заняться? Скучно и тоскливо. Мама, папа, братик – я скучаю по вам очень. Хоть я и маленький, но я выживу ради вас, вырасту, доучусь, найду работу и буду всегда-всегда помнить о вас, буду навещать – обещаю! – и больше ни одна слезинка не скатится по моей щеке, папа, ведь ты всегда хотел, чтобы я рос мужчиной. Мама, я найду себе хорошую девушку и буду заботиться о ней по-человечески и любить, как люблю тебя. Братишка, я всегда буду с тобой рядом. До свидания».

Один действительно не стал плакать и проливать слезы, но еще как-то нужно выбраться из дома наружу, сориентироваться на местности, определить свое местоположение. Однако, как выскользнуть? Остается терпеливо ждать прихода Наташи, если она придет, в одних плавках, так как нигде своей одежды не обнаружил, а в гардеробном шкафу, в спальной, исключительно женская. Не надевать же ее!? Но и вот так разгуливать по дому негоже, под одеялом жарко. Он сел, прислонился спиной к двери в спальную, согнул колени, сложил на них руки и закрыл глаза, прокручивая в голове всю свою сознательную жизнь, точнее те фрагменты, что сохранились в памяти.

Наташа открыла калитку, вынула из карманов голубого платья ключи, подошла к дому, открыла замок, отворила дверь, вошла и замерла с удивлением. Один сидел на полу, прислонившись к двери, ведущей в спальную, с закрытыми глазами. В нос ударил запах экстрактов ароматных цветов. Определенно мылся. Он лениво открыл правый глаз, пристально-недовольно осмотрел ее и снова закрыл. Она довольно улыбнулась: слава богу, ожил и физически, и душевно, даже застывших слез нет. Скучает – правда, но не плачет и не рыдает, как это делал бы среднестатистический ребенок, не мечется и не вопит. В нем присутствуют мужество и воля, сила и терпимость. Теперь ему нужно объяснить и пояснить, дать новую цель в жизни, сделать своим лучшим другом и мужчиной. Смерть мамы не сломила ее, наоборот, придала решительности и стали к воле, желание жить и бороться с невзгодами, горестями, самой смертью. Ведь недаром ее прозвали Пантерой, совсем не ложно она является духом и воплощением черной кошки и хозяйкой универсального оружия, именуемого «Трон».

– Один!?

– Что?

– Ты в порядке?

– Да.

– Один, я должна тебе все рассказать, но не в коридоре, а в зале. Идем.

Он подчинился, встал и поплелся за ней.

– Изучал дом? – спросила она.

Вопрос был задан, потому что открыта дверь в зал, но он не счел нужным ответить.

Они сели на диван, откинулись на его спинку и Наташа не медля начала:

– То землетрясение, что мы испытали, не природного характера, толчки произвели при помощи каких-то импульсов шестилапые ящерицы хуанолоны. Сами ящерицы безобидны, но они обладают разумом и качественным оборудованием. Только не спрашивай, откуда я все это знаю… Хуанолоны обитают в подземном городе – Еленополисе, названного, наверно, в честь его правительницы – Лены. Я также знаю, что Лена, хуанолоны и ряд обитателей приземлились извне.