Когда не взойдёт солнце

Утро выдалось суматошным. Максим Александрович вскочил в шесть часов и безуспешно пытался дозвониться до бывшей жены. В семь утра ему нужно было выйти из дому, чтобы приехать пораньше в поликлинику, а Галя всё не собиралась забирать ребёнка. В шесть тридцать он поднял Артурчика и принялся расхаживать перед ним из стороны в сторону, бормоча себе под нос:

– Это что такое получается?! Я же совсем опоздаю в поликлинику! И на работу точно не успею! Это что такое получается?!

Галя всё не приходила, а телефон не поднимала. Морта ловка взобралась на шкаф и совиным взглядом следила за происходящим в квартире. Ничего любопытного не происходило. Максим Александрович, не дождавшись бывшей жены, покормил Артурчика очередной порцией бутербродов, но сам к еде не притронулся.

В восемь утра, когда он уже в отчаянье ломал себе голову, размышляя о том, куда бы определить мальчика, в дверь позвонили.

– Галя! – вскрикнул Максим Александрович, увидев на пороге бывшую жену. – Ты же говорила на час!

– Артурчик, пойдём золотой, – позвала сына Галя, совершенно игнорирую бывшего мужа. – Мама на работу опаздывает.

– А я, значит, не опаздываю?! – возмутился наш герой.

Артурчик проскользнул в дверной проём к матери, и они тут же ушли прочь. Максим Александрович, растоптанный и униженный, закрыл дверь и встал посреди квартиры. Простояв в ступоре секунд десять, он спешно схватил портфель и побежал к двери. На пороге он обернулся и взглянул на Морту, притаившуюся на высоком шкафу. Взгляд кошки показался ему не самым лестным. Она словно усмехалась над ним. Пока Морта будет вылизываться и метаться без дела по квартире, ему предстоит сначала опоздать на рентген в поликлинике, а затем и на работу, после чего выслушивать возмущения Магомеда. А вечером непременно явится хозяйка квартиры, обещавшая зайти ещё вчера. А в добавок ко всему прямо сегодня он может узнать, что у него рак, от которого он непременно помрёт. Еле удержавшись от желания кинуть что-нибудь в вызывающе смотревшую на него кошку, Максим Александрович покинул квартиру.

***

В демократичном обществе ратуют за наличие выбора у каждого человека. У больного человека тоже есть выбор: быть уничтоженным болезнью или самим обществом.

Очередь в рентген-кабинет будто застыла, но Максим Александрович твёрдо решил выждать и узнать, наконец, что с ним происходит. Однако выбор этот дался ему нелегко и не с первого раза. Поначалу он собрался уйти, чтобы не опоздать на работу, но у порога поликлиники произошло то, что сумело загнать его обратно. Невольно он подслушал любопытный разговор: девочка-подросток просила бабушку вернуться назад к врачу, но старушка отпиралась, мол, раньше надо было приходить в поликлинику, а не сейчас, когда она уже шагнула одной ногой в обрыв. Внучка обливалась слезами, а на лице старушки читалось решительное бесстрашие перед лицом смерти. Уверенная в неминуемом конце, она твёрдо решила не тратить остаток дней на тщетные посещения поликлиники. Внучка использовала свой последний аргумент и предупредила, что, отказавшись от лечения, бабка потеряет годы жизни. Но те пару месяцев, которые предпочла старушка, позволят ей делать всё, что её душе угодно, ведь ни за что из содеянного она попросту не успеет понести ответственность. Максим Александрович очень уж хотел узнать, что задумала бесстрашная бабушка, но, в то же время, его одолел неизвестный страх. Что-то в это быстрое мгновение, пока он стоял у двери и смотрел вслед старухе, кольнуло его в левой половине груди, что-то родилось и засияло. Он боялся принять это откровение, поэтому непременно поспешил вернуться назад в очередь.

И вот, казалось бы, человек сделал логичный выбор в пользу своего здоровья и решил бороться за жизнь, ведь ему может быть ещё так не поздно, как старушке. Но как только он решился, сразу же завистливая и коварная судьба наказала его. За ту минутку, что он потратил на возню у выхода из поликлиники, очередь увеличилась на треть. Он точно двигался против течения. Но почему всё устроен именно так? Почему жизнь не просовывает крепкие палки в колёса, когда человек пробует первую сигарету, выпивает первую бутылку пива, впервые залазит рукою в чужой карман, складывает первую мозаику лжи, поднимает впервые руку на женщину или когда вдруг решает вскрыть синие сосуды на запястье? В такие моменты жизнь становится услужливой, предоставляет транспорт, включает зелёный свет на всех светофорах, прогоняет голодных полицейских с улиц и настраивает попутно судьбоносный ветер. Неужели, подобно системе, стремящейся к энтропии, жизнь человека стремится к пропасти? Ведь сколь тернисты пути к вершинам, столь же гладки и заманчивы тропы бездны.

Максим Александрович всегда начинал с конца. Подобно бегуну, которого вырвали из одного забега и поставили на старт у нового. Пока остальные только разогревали выспавшиеся и насытившиеся тела, он уже переводил дыхание и вытирал солёные капли пота со лба. Пока в очереди в рентген кабинет парочка сонных студентов зевала, настраивая себя на грядущий новый день, Максим Александрович уже молился о скором конце всего происходящего. Уставший и выведенный из равновесия с раннего утра, он чувствовал, что его страдания длятся одной бесконечной полосой, даже не пытающейся хотя бы раз прерваться, чтобы дать ему вздохнуть. Он словно начал читать огромный том книги, автор которой не удосужился разделить монотонный сплошной текст абзацами, в то время как вокруг него все читали какой-нибудь тоненький детектив с чудесной обложкой, разделённый на десяток частей, а каждая часть на десяток глав, а каждая глава на десяток отрывков, и всё это порой могло уместиться на одной странице. В его книге диалоги встречались единожды на сто страниц, у других же диалогами всё и было писано. Вот и пока все вокруг хвастались, что прочли пару книг за неделю, он месяцами не мог расправиться с одним назойливым романом. Такова была его участь.

Но герой наш не сдавался. Что-то стойкое не унималось внутри него и толкало вперёд. Терпеливый и выносливый, Максим Александрович прожил тридцать пять лет, поэтому непременно он выждет эту бесконечную очередь в душном коридоре, стоя на ноющих ногах, вытерпит хамство злопамятной старой работницы рентген кабинета, просидит потом ещё час, чтобы забрать результаты, поднимется к участковому терапевту, стерпит её истеричную сцену по поводу его прихода накануне обеденного перерыва, а всё для чего? Чтобы в конце концов услышать, что у него, Максима Александровича Смирнова, посередине левого лёгкого обнаружено образование, вполне способное оказаться раком? Но зачем ему переживать раньше времени, если он ещё не прошёл процедуру бронхоскопии с биопсией, способной окончательно подтвердить роковой диагноз? Зачем же ему задавать столько назойливых вопросов участковому врачу, когда она вот направит его сейчас к онкологу, к которому на приём попадёшь только на следующей неделе, и вот он-то на все вопросы и ответит? И почему же надоедливый пациент всё никак не покинет кабинет, когда врачу уже пора закрыться за обед? Максим Александрович слышал все эти речи истеричной врачихи как эхо в тумане, но ему понадобилось ещё немного времени, чтобы осознать, что у него и вправду может быть смертельное заболевание, ещё минутку, чтобы воздержаться от попытки рассыпаться на пылинки на этом жёстком стуле, а также ещё пару секунд, чтоб, наконец, встать и выбежать в коридор, а потом и на улицу. И там, на улице, всё ему теперь виделось через призму «раковых очков»: прекрасным, желанным, но упущенным и недостижимым.

Глава 3: Всякой твари по паре

Отрицание, гнев, торги, депрессия, принятие. Максим Александрович не слышал о пяти стадиях принятия горя, через которые ему предстояло пройти через. Хотя казалось, он принял свой диагноз ещё до того, как прошёл рентгеновское исследование. В ночь перед этим, пока Артурчик играл на ноутбуке, наш герой бороздил просторы сети и выискивал всё о раке лёгкого. В интернете всякая жалоба может сводиться к катастрофе, но почти всегда упоминается, что если своевременно обратиться к врачу, то можно преуспеть в лечении или даже добиться полного излечения. Однако в случае рака лёгкого на просторах интернета вердикт звучал единогласно – прогноз неблагоприятный. Особенно в случае мелкоклеточного рака лёгкого. Ну само собой, именно эта разновидность должна была оказаться у Максима Александровича. Хирурги могут вырезать злокачественную опухоль из лёгких не всегда, зато почти всегда после таких жалких попыток рак быстро возвращается. Облучение без химиотерапии эффекта не давало, а химиотерапия убивала раньше, чем сам рак. Наш герой пытался найти в интернете людей, переживших рак лёгкого, и с большим трудом нашёл канал одного из таких больных на «Ютубе». Канал вёл племянник больного, обучающийся на первом курсе в медицинском университете. На протяжении нескольких месяцев он выкладывал множество видео, в которых либо самостоятельно рассказывал о происходящем, либо брал у дяди интервью. Максим Александрович залпом пересмотрел все эти видео в ночь перед походом в рентген кабинет и настрой его по началу улучшился. Блогер рассказывал, что его дяде удалили одно лёгкое, а теперь он получает новейший препарат из Америки, на который ему помогли собрать деньги подписчики. В последнем видео автор поведал, что дяде стало лучше и если им удастся пройти ещё несколько курсов терапии, на которые требовались деньги, то, скорее всего, он полностью излечится. Максим Александрович уже собирался хлопать в ладоши, как вдруг заметил: то самое последнее видео на канале было опубликовано год назад. Поспешив открыть комментарии, он поразился от увиденного: все желали дяде землю пухом. Наш герой остолбенел от страха и, задержав дыхание, перешёл по ссылке на социальную сеть автора канала. Тогда всё стало ясно: дядя скончался 5 августа 2021 года. Бедный мужчина перенёс инсульт после химиотерапии, и лечение пришлось отменить. Далее, в течение трёх месяцев, кидаясь на членов семьи и моля бога избавить его от мучений и забрать на небеса, несчастный мужчина выкашлял оставшееся лёгкое и умер. Максим Александрович швырнул телефон на тумбочку у кровати, а что произошло дальше, дорогому читателю уже известно.

Чудным образом после известия о найденном образовании на рентгеновском снимке произошла инверсия, и наш герой разубедился в своём диагнозе. Нет, нет и ещё раз нет! Какой же у него рак?! Это что ещё такое?! Он не курит, не пьёт, облучению не подвергается, живёт в маленьком городишке с низким уровнем загрязнения, среди близких и дальних родственников рака никогда не было, а ещё он весь прошлый год принимал витамины. Да как он только мог подумать о раке?! Никакой у него не рак. Рак может быть у той выжившей из ума старушки, сбежавшей недавно из поликлиники и отказавшейся от лечения. Но у него, молодого 35-летнего мужчины, который ещё лёгкими болезнями переболеть не успел, такой грозный диагноз быть не мог. И вообще, ему сейчас куда лучше, нежели вчера вечером. Да и к тому же, он чётко помнит, что хуже ему стало только тогда, когда налоговики испугали его и посоветовали обследоваться. Конечно, он в последние недели неважно себя чувствовал, но по большей части из-за работы и окружения. У него обычное эмоциональное выгорание, депрессия и авитаминоз. Нет, авитаминоза быть не может: он ведь целый год принимал комплекс витаминов. Но ведь полиненасыщенные жирные кислоты он не принимал! Конечно, куда же без них?! А ещё он принимал витамин Д без кальция! Как он мог допустить такую оплошность?! Вот и всё его лечение насмарку. Так что да, авитаминоз его мучал вместе с депрессией и эмоциональным выгоранием. Эта злосчастная триада обвела его вокруг пальца и заставила идти в этот проклятый рентген-кабинет и искать у себя не пойми что! Подумаешь, пятно какое-то! Да вот он сам же смотрит на этот диковинный чёрный снимок и видит сплошные пятна. Как вообще на этих размазанных линиях и кругляшках можно было узреть облик лёгких, а тем более найти какую-то опухоль?! Бред это всё и точка! Точка.

***

Максим Александрович шёл вот уже целый час. На работу идти не хотелось, да и не существовала она сейчас для него. Сложно сказать, что вообще существовало сейчас в его представлении. Всё теперь виделось заоблачным, туманным и размытым. А может быть его самого и не существовало? Может он призрак, который в силу своей одухотворённости видит реальность вокруг себя такой нереальной? Может он умер, ещё не успев родиться? Может он и не умирал, но вряд ли когда-либо на самом деле жил. Мозг его всё пытался сгенерировать хоть одно тёплое и светлое воспоминание, однако наталкивался на сплошной ковёр пасмурных и похожих друг на друга прожитых дней. Вскоре и прошлое перестало его заботить. Он точно заново родился и как дитя познавал мир вокруг. Вон там игриво качнулся рой зелёных листьев, нанизанных на молодые ветви дерева, питающегося соками жизни из чрева земли, точно младенец на груди у матери. А вот лужица в ложбинке на дороге, в которой отражаются пенистые облака, меж которыми бороздят горластые пернатые. Отовсюду летят птичьи песнопения, лёгкие разговоры молодых людей, смех бегающих друг за другом детишек, осторожные сигналы водителей, пробирающихся по дорогам, а также редкие капризы воздушных потоков, не стремящихся стать ветром – летят, замыкаются, сливаются в единую композицию жизни и наполняют глухие просторы. А сверху светит любезное солнышко, не знающее обид и предательств, выглядывающее каждый день без пропусков, любящее голодную до её лучей зелень и живность. Как всё просто и в своей простоте великолепно! Тусклые каменные квартирные дома теперь казались безупречно ровными, невероятно крепкими и завораживающе большими; автомобили поражали своей искусной отделкой и грацией; а люди вокруг восхищали своей уникальной красотой, и столь органично вплетались в происходящую действительность. Вот так просто остановиться, оглядеться и почувствовать столько удовольствия от одного лишь вздоха! Почему раньше Максим Александрович был столь слеп? Неужели обязательно нужно было надевать «раковые очки», чтобы узреть мир вокруг во всём его великолепии?

Погруженный в водоворот обрывчатых мыслей, герой наш сам не заметил, как забрёл в кафе у дороги и уселся за дальний столик в углу у панорамного окна. За окном взявшийся из ниоткуда озорной ветерок подхватил за углом опавшее, точно осенний лист, объявление, поднял его на своих воздушных крыльях и понёс вперёд, выделываясь завихрениями и завываниями. Солнце никуда не собиралось, разве что облака в небе чуток потемнели. Прохожих медленное, но верное изменение погодного настроения не волновало. Все куда-то шли, спешили, крепко держа в руках дипломаты, иной раз покупки, а чаще всего смартфоны. Максим Александрович рассматривал их тела, спрятанные под тонкой летней одеждой, и они казались ему крепкими, здоровыми и полными жизни. Сколь невероятно прекрасными виделись ему теперь их телодвижения. Сколько красоты было в каждой улыбке, в каждом беспокойном взгляде и в каждой пролившейся слезе. Он и вовсе бы растворился в наблюдениях за жизнью за окном, но из астрала его вырвала невероятной наружности официантка. Высокая, стройная, смуглая, с чёрными кудрявыми волосами, распустившиеся павлиньим хвостом на макушке головы, она смеялась, глаза её блестели, а грудь страстно приподнималась на каждый вздох. Девушка предложила сделать заказ Максиму Александровичу, однако он, совсем не слыша её слов, заглядывался в её глаза, по-детски подперев подбородок двумя руками. Неужели она ему нравится? А как же Аня из налоговой? Они обе ему нравились. Может ему сейчас нравились абсолютно все?

Нет, конечно. Вряд ли ему нравился кто-либо ещё. Паренье в облаках очень быстро завершилось, и он рухнул назад вниз, где его поджидала чёрствая и беспросветная реальность. Случилось всё сразу после того, как он заказал чашку кофе и творожный пирог. Творожные пироги он не любил с тех пор, как впервые попробовал в школе, а кофе ему хоть и нравился, но из-за изжоги пить его было нельзя. Однако он не смог сдержать необъяснимый порыв заказать ненавистное и запретное. Официантка, виляя бёдрами, удалялась обратно, а Максим Александрович не постеснялся проводить её взглядом. Но тут же его внимание привлекла пара за столиком, разговор которой перешёл на повышенные тона.

– Хватит манипулировать меня детьми! – кричал мужчина средних лет. – Попробуй хоть на секунду выбросить их из головы и подумать о нас с тобой!

– Как у тебя всё просто! – ответила девушка напротив, лицо которой успело раньше времени покрыться морщинами. – Вот только в реальной жизни детей никуда не выбросишь!

Парочка заметила на себе взгляды посетителей и притихла, чтобы не быть услышанной на всё кафе, но и не настолько тихо, чтобы не быть услышанной Максимом Александровичем.

– Я хочу большего от жизни, – продолжил мужчина. – Я не хочу свыкаться с мыслью, что все мои годы потрачены, а мечты загублены.

– А как же мои потраченные годы и загубленные мечты? По-твоему, я никогда не хотела большего?

– Вот и не будем лишать друг друга возможностей.

Мужчина встал из-за стола и покинул кафе. Жена его некоторое время просидела за столиком, вытирая слёзы с глаз и переводя дыхание, но вскоре удалилась следом. Максим Александрович точно побывал в театре и находился под впечатлением от увиденного и услышанного. В чувства его привела официантка, принёсшая кофе и творожный пирог. Но порадовать его своим присутствием долго она не могла: официанты проглядели уход той самой парочки, не заплатившей за счёт, и поднялась возня.

Максим Александрович тем временем накинулся на творожный пирог и нашёл его невероятно вкусным. Кофе и во все взбодрил его, отчего герой наш принялся усердно переваривать в голове всё произошедшее. Слова, сказанные парочкой друг другу, точно были обращены к нему, и в каждом слове ему виделся затаённый смысл. Однако более всего его поразил тот факт, что они оба ушли, не расплатившись за чай. Столь дикий поступок выбивался из его представлений о нормах мироустройства. Но сколь возмутительно запретным виделось для него это преступление, столь же привлекательным оно становилось. Сможет ли он ускользнуть из кафе и не заплатить? За этим последуют соответствующие последствия, возможно серьёзные: вызовут полицию, его немедленно разыщут и посадят в тюрьму, где творится невесть что! Последовать примеру парочки было не так трудно – страшно было столкнуться с последствиями. Как вдруг ему вспомнилась старушка, выбежавшая из поликлиники этим утром и отказавшаяся от лечения. Вот ей бы по силам было уйти из кафе не расплатившись. Она могла сделать всё что угодно, ведь ей не грозили никакие последствия. Не грозили потому, что она попросту не дожила бы до них. И одновременно наш герой вспомнил об образовании, затаившемся в его лёгком и вполне способным убить его в скором времени. Грозило убить и освободить от любых последствий. Он встанет, покинет кафе, не оплатив счёт, а сделать с ним за это преступление никто ничего и никогда не сможет.

***

Максим Александрович всё ещё не верил, что у него на самом деле может быть рак. Поэтому он быстро выбросил из головы мелкую криминальную идею и, расплатившись за кофе и пирог, отправился на работу. У двери он встретился с Магомедом, когда тот закрывал киоск на обед.

– Мог бы уже не приходить, Смирнов, – нерасторопно промычал тот.

– Я был у врача!

– И что тебе сказали?

– Ну…эм… пока ничего точно говорить нельзя. Но, скорее всего, у меня… у меня… эм…

– Я на намаз из-за тебя опоздаю, потом расскажешь. – Магомед медленно двинулся к стоянке, где с утра припарковал чёрный Гелендваген.

– Может, я всё же поработаю?! – крикнул ему вслед Максим Александрович.

Магомед, не останавливаясь и не оборачиваясь, демонстративно проронил на землю ключи. Наш герой подошёл и поднял их с земли. Испепеляющим взглядом он глядел вслед Магомеду, но видел лишь его широченную спину. Ему хотелось подбежать сзади и вонзить ключ в его жирную шею. Вот только Магомед убьёт его, прежде переломав все кости. Как же Максим Александрович жалел, что всё в жизни имеет последствия. Как же ему хотелось, чтобы в жизни всё было, как в его любимой игре ГТА Сан-Андреас: там ты можешь угнать машину, ударить прохожего, устроить пожар и завязать войну с полицейскими – и в любой момент можно перезапустить игру и обнулить свой опыт. Игра, в отличие жизни, не была столь злопамятной и мстительной. Однако в глубине его подсознания не угасал огонёк, разжёгшийся недавно в кафе. Этот огонёк напоминал, что если у него действительно подтвердится рак, то это будет сродни возможности выйти из игры и избежать всех последствий. Следовательно, он обретал полную свободу действий.

На обеденный перерыв Максим Александрович ларёк не закрыл, и один только этот факт лучше всего прочего демонстрировал насколько сильно переменилась вся его жизнь. Он сидел за прилавком, не раскрывая ноутбук с любимым сериалом, его не интересовали шоколадки, которые он в отсутствие Магомеда втихомолку поедал, не оплачивая за них деньг. И самое удивительное, что клиентов совсем не было. Раньше стоило ему только закрыть дверь, как в неё начинал кто-нибудь ломиться. Сейчас же, когда дверь держалась нараспашку, пропуская освежающие порывы летнего ветра, никому не хотелось чего-нибудь купить или что-нибудь отксерить. Всё замерло в волшебной тишине. Максим Александрович слышал своё дыхание и сердцебиение. Они казались совершенно ровными, мирными и спокойными. Он не чувствовал жар или боли, и его совсем не донимал кашель. Конечно же, у него не было никакого рака, а это пятнышко на рентгеновском снимке что-то совсем незначительное и безвредное. Всё нормально. Пластинка с таблетками ибупрофена опустела с утра на треть, но это тоже нормально. Просто обезболивающее. Всё в порядке.

Максим Александрович едва ли не задремал, как вдруг его слух уловил знакомые щёлканья шпилек по асфальту. Знакомый грациозный и безупречно ровный темп шагов, а вскоре и воспламеняющий душу цитрусово-цветочный аромат парфюма. Он открывает глаза и видит, как в киоск входит лёгкая, цветущая и прекрасная богиня с собранными в заколку молочными кудрями, тонкой талией, безупречными белыми ножками под чёрной обтягивающей юбочкой и с волнующе выпирающей грудью.

– Вы сегодня не закрыты на обед? – лепетал мягкий голосок Ани.

– Н-нет, мы всегда открыты, точнее только сегодня, но для вас были всегда открыты, то есть, закрыты, но если бы вы постучали, мы бы непременно открыли, но вы и не стучали, хотя стучали другие, но как же разобрать ваш стук, но если бы вы позвонили…

Максим Александрович стоял и мялся перед девушкой, младше его на полтора десятка лет. Она мило улыбалась в ответ и, казалось, была совершенно спокойна и невозмутима.

– У меня нет вашего номер, Максим, – сладостно прошептала она, прервав плеяду его взволнованных речей.

– Да, я… э… вы можете записать мой номер!

Аня достала телефон и готова была записывать, но наш герой страшно растерялся, начал путаться и сначала назвал ей свой номер задом наперёд, а потом и вообще продиктовал номер своей матери. Пока он мялся и исправлялся, в киоск забежал один из нахальных налоговиков, ухлёстывающих за Аней.

– Аню нашу кадришь? – усмехнулся он, услышав, как Максим Александрович диктует номер. – Поздно, Аня сегодня идёт в кино!

– В кино? – удивилась она.

Налоговик вытащил из кармана два билета и с довольной ухмылкой выставил перед ней. Аня смущённо заулыбалась.

– Там директор ругается, что мы все вместе уходим, – добавил он. – Иди, я принесу нам кофе.