Если бы куклы могли говорить

– Как? – Майкл невольно подался вперед.

– К сожалению, сыграв в ту же игру, что и Совет, – старый алхимик довольно хмыкнул, видя такую заинтересованность ученика. – Видишь ли… Меня выставили как противника главных правил общества. Я, видите ли, не достоин их уровня. Впрочем, слухи и прочую ерунду обо мне ты уже слышал.

Майкл кивнул.

– Вас не раз называли изменником. Мол, вы строили заговоры против совета.

– О да, – Данарел хохотнул, словно услышал отличную шутку. – В том, что ты свободный алхимик много плюсов. Но есть и минус: тебя боятся, и тебе приходится сталкиваться и с такими обвинениями. Другое дело, что жужжание мухи можно не замечать, а можно прогнать ее.

«Или убить» – тут же подумал Майкл.

– Ладно, – молодой алхимик повел плечами, – что вы предлагаете?

– Представить Совету Майкла Эшнера с новой стороны, – улыбка Данарела стала шире. – У тебя будет месяц, за который тебе придется показать не только те знания, что есть у тебя, но и знания, которые ты можешь получить. Быть на шаг впереди всего Совета с их идеями и требованиями.

– И что вы хотите? – Майкл встал с дивана и прошелся по комнате. – Запихнуть мне в голову пару книг по алхимии?

– Ага, а заодно и парочку томов по стратеги, и опытом приправить. – Данарел взмахнул рукой, словно отгоняя идею ученика. – Не смеши меня. Ты должен за этот месяц вести себя так, словно годами работал в самых сложных условиях. Реагировать быстро, видеть ситуацию со всех сторон…

– То есть стать другим человеком? – Майкл хмыкнул и посмотрел в окно. Внезапно до него дошло, что предлагал ему Данарел. Парень замер, не зная, что думать.

– Смена облика, – пробормотал он через пару минут. – Вы хотите пройти испытательный срок за меня?

За его спиной зашуршала ткань – старый алхимик встал с кресла, но никуда не уходил. Ждал. Майкл развернулся и внимательно посмотрел на Данарела. И по его улыбке понял, что угадал.

– Начинаешь соображать, – учитель смотрел на ученика с одобрением.

Майкл молчал. То, что предлагал ему Данарел, по-сути, было самым суровым нарушением правил общества. Если их поймают – ему можно забыть о карьере алхимика. Навсегда. Но если он не рискнет – то у него не будет шансов пробиться в Совет. Молодой алхимик ощущал себя полководцем, приведшим свою армию на главную точку сражения. Идти вперед – не факт что выживешь. Идти назад – прослыть трусом и предателем.

– Ты ведь и сам все понимаешь, – Данарел словно читал его мысли. – Если не пройдешь испытательный срок, останешься не более чем фоном, на котором в очередной раз вознесли Лэира. К тому же… Твой провал еще раз докажет твоим друзьям, что они правы. А я не уверен, что они тебя понимают. В конце концов, зависть – довольно сильное чувство.

Последняя фраза больно ударила по сознанию Майкла. Все правильно. Он просто обязан добиться своего. Если не сможет – и Линда и Эрик ткнут его носом в свои доводы, еще раз укажут, что он не должен был лезть туда, где, как им кажется, ему не место. Ну вот этого он просто не мог допустить. Признать их правоту – все равно, что приклонять колени перед генералом вражеской армии – противно и мерзко. Надо обязательно добиться успеха, доказать им, что он не изменился, что все контролировал.

Майкл сжал кулаки и кивнул Данарелу.

– Можно рискнуть. Но ведь Совет тоже не так глуп. Они могут распознать изменение облика. Наверняка у них много способов это сделать. В конце концов, военная алхимия тоже на них работает.

– Я ведь тоже не дурак и не просто так покидал город, – Данарел заметно приободрился, после слов ученика. – За те года, что ты выбивал себе место под солнцем, я пообщался со многими алхимиками, и узнал пару любопытных моментов. Например, о том, как усилить изменение облика. Причем настолько, что ни один проверяющий не распознает.

– В чем подвох? – Майкл решил остаться скептиком.

– По сути это будет не просто смена облика, а перенос сознания из тела в тело, – Данарел сказал это так просто и обыденно, что Майкл невольно подумал, что он так шутит.

– Что? – Парень ошарашенно уставился на старика. – Вы хотите перекинуть мое сознание в свое тело? На целый месяц?

– А что такого? – Данарел заметно посуровел. – Хочешь сказать, тебе мое тело не нравится? Между прочим, оно у меня в лучшей форме, чем у многих молодых.

Майкл не был склонен особо верить в это заявление. Но стоило признать, выглядит Данарел не на свой возраст, даже если учесть, что алхимики, как и маги, стареют медленнее.

Парень отвернулся и потряс головой. Ну и положение. Отказаться – ну так стоит признать, что один он испытание совета не пройдет. У него достаточно опыта, чтобы выдержать его на честных условиях. Но зная в каком свете его выставляют – без вариантов. К тому же на периферии сознания маячили фигуры Линды и Эрика. Было страшно, но желание доказать всему миру, что он достоин быть в Совете оказалось сильнее.

Майкл потер лицо ладонями, успокаиваясь. Наконец, он развернулся к учителю.

– Ладно. Рискуем. Если против нас играют нечестно, то и мы можем смухлевать.

Данарел улыбнулся и кивнул.

***

Только после обеда они закончили приготовление к эксперименту. Данарел сам рисовал сдвоенные круги. Сам же заносил в них знаки и символы, программируя схему на изменения объектов в ней находящихся. Майкл, как ни старался, не мог в них до конца разобраться. Было слишком путанно, к тому же в круги примешивались и заклинания. А это был уже высокий уровень. Мешать магию и алхимию не каждый рисковал. Основные направления работы кругов он понимал без труда. Вот знаки замены, направляющие линии, что на что менять. Но в описании объектов начиналась чехарда символов алхимических и магических. Если бы Майкл засел за разбор кругов, подучил магические знаки, он бы рисунок прочитал за пару минут, но Данарел рисовал уже готовую схему, по памяти. Молодой алхимик в который раз с восхищением следил за работой учителя. Если все получится – у него будут шансы добиться таких же успехов.

– Ну? – Данарел выпрямился и размял шею. – Чего смотришь? Иди лучше поесть приготовь. Я не люблю работать на голодный желудок.

Майкл с сожалением оторвался от изучения кругов. В сознании зародилась тревога, а не может ли учитель что-то скрывать от него? Но он отмахнулся от этой мысли, просто не понимая – зачем бы. Авторитет Данарела и его желание помочь Майклу не позволяли ему думать о старом алхимике плохо. Не сейчас.

Обедали бутербродами и кофе. И на этот раз Майкл добавил столько сахара, сколько хотелось именно ему.

– Ну что, приступим? – Данарел встал из-за стола первым. – Готов познать новое и неизведанное чувство, связанное с изменением облика?

Майкла передернуло, но он быстро справился с волнением. Еще не хватало отступать от намеченных целей. Это недостойно алхимика, стремящегося вступить в Совет.

В комнате-лаборатории были сумерки. Майкл даже не сразу понял, что это его учитель задернул шторы. Он удивленно посмотрел на Данарела.

– Незачем светиться перед соседями, – коротко ответил его учитель. Заметив, что удивление Майкла не покинуло – добавил. – Я знаю сотню способов слежки. Я сам ими пользуюсь. И прекрасно знаю, как одно незакрытое окно может разрушить все планы. Лишние возможности увидеть, что происходит, нам ни к чему.

Майкл кивнул. Может, именно такая паранойя и позволила Данарелу добиться его сегодняшнего статуса свободного алхимика, которого все побаиваются. Все, кроме круга избранных, и он в этом круге. Боятся нечего.

– Тебе в левый, мне – в правый, – скомандовал меж тем старый алхимик и первым шагнул в круг, начерченный мелом на полу.

Майкл сглотнул, и занял свою позицию напротив учителя. Их разделяло чуть меньше метра пола, исписанного знаками и символами.

– Ты ничего не делаешь, – Данарел давал последние указания. – Круги я сам активирую. Ты, главное, не дергайся лишний раз.

Он присел и легко коснулся пальцами ближайшей меловой линии. С его правого запястья свисал прозрачный удлиненный кристалл – активатор. Именно от правой руки по линии на полу и побежала искорка, передавая энергию алхимика кругу, активируя его и все вписанные заклинания. Знаки и символы, нарисованные мелом с примесями кристаллической пыли, сияли белым светом. От мелового рисунка поднимался легкий химический запах.

Майкл следил за тем, как наливаются светом линии и знаки. Свечение усиливалось, глаза начинали слезиться. Парень хотел зажмуриться, но тут боковым зрением увидел изменение в символах круга, которых раньше точно не было. Он мог поспорить, что раньше в этой части речь шла о живой материи. Но теперь там было четкое описание безжизненного предмета. Который в ближайшее время станет вместилищем духа. Молодой алхимик не сразу сообразил, что круг, представлявший ранее шанс на победу медленно, но верно превращается в ловушку. Были потеряны считанные секунды, которые могли ему помочь.

Когда Майкл сообразил, что надо бы выбираться прочь из кольца света, сияние за его спиной замкнуло линии, активируя оба круга. Света было слишком много, голова кружилась. Парень понял, что сейчас потеряет сознание. Последнее что он увидел, прежде чем провалиться в темноту, было лицо Данарела, оплывающее и меняющееся. Но больше всего пугала его улыбка. Довольная улыбка победителя, погубившего своего врага.

Зрение и сознание возвращались постепенно. Словно перед его лицом было запотевшее стекло, и кто-то невидимый постепенно протирал его, раз за разом очищая, делая окружающие предметы все более и более четкими. Майкл лежал на полу и осознавал себя. Пытался понять, что произошло, и к чему привели все эти манипуляции с кругами. Самое страшное и непонятное открытие молодой алхимик сделала через пару секунд после того, как зрение вернулось полностью. Он не мог двигаться. Вообще. Даже головой повернуть. Более того – даже взгляд не мог перевести или моргнуть. При этом дискомфорта от пересохших глаз не было. Он просто лежал на полу и смотрел в одну точку на потолке. Вернее, созерцал весь потолок и куски стен.

Где-то справа послышался стон. Затем, голос, который никак не мог принадлежать его учителю, произнес:

– Ну что, могу тебя поздравить, у нас все получилось.

Голос был слишком молодым для Данарела. Майкл понял: та часть плана, в которой старый алхимик изменил своею внешность, вполне реализовалась.

«Отлично, и что я? Со мной-то что?» – взвыл Майкл про себя.