Свинка Апельсинка и лето

Свинка Апельсинка и лето
Светлана Бобовская

Лето наполнено приключениями, как Новый год подарками. Это знают все дети. Именно летом чудесным образом можно отыскать логово дракона или заброшенный замок. Даже если ты не был дальше пыльной детской площадки в дворе многоэтажки. Рыжая свинка не осталась в городе. Она поехала со своим другом в деревню. Там её ждёт настоящее лето с лесом, речкой и таинственным исчезновением. Кто же пропал? Читайте.

Глава 1

Пожарная машина мчалась во весь опор. Справедливости ради, стоит сказать, что пожарная машина мчалась во весь опор, когда она выехала по шоссе из небольшого городка. И после, свернув на просёлочную дорогу, тоже во весь опор. Пожарным было очень нелегко. На ухабах пожарные дружно подпрыгивали на деревянных скамьях: «Ух!», потом они также дружно приземлялись: «Бух!». Блестящие каски последними дружно опускались на головы пожарных: «Звяк!» Поэтому «весь опор» звучал так: «Ух-бух-звяк!» И снова: «Ух-бух-звяк!» А ещё рычал двигатель, грохотал кузов и выла пожарная сирена.

Чтобы срезать путь машина рванула через вспаханное поле. Вот здесь «весь опор» кончился. Огромные колеса изрядно буксовали во влажной почве, подминали под себя свежие борозды и отплёвывались комьями земли. Вы когда-нибудь видели, как работает миксер? Представьте, что внутри машины включили огромный миксер, и вы поймёте, как себя чувствовала пожарная команда в продирающейся через поле машине.

Уже почти доехали. Пожарные видят злополучное дерево. Старое и голое, как столб, торчит оно высоко над полем. Видят гнездо аиста на лысой макушке дерева и довольно крупного мальчишку на краю гнезда. Мальчишка беспорядочно размахивает руками. Упадёт! Точно упадёт и шмякнется вниз нелепым слётком. Машина, взвизгнув тормозами, встала у самого ствола и тотчас мальчишка безрассудно шагнул в воздух. Вот он барахтается в вышине и в тот же миг его настигает золотая стрела. Стрела не пронзила мальчика насквозь, она крепко ухватила его за шиворот и плавно опустила на весёлую майскую травку.

Ладно, сдаюсь: мальчишку схватила не стрела. Это было поросячье копытце. Просто появилось оно стремительно, как стрела. Вы конечно понимаете, что пока копытце держало мальчика, вся остальная супер-свинка (а копытце, безусловно, было её) плавно снижалась к земле.

Пожарные очень дружные. Увидев, что мальчишка спасён, они дружно выдохнули: «Фуф!» Рыжая свинка распласталась на мягкой траве и закрыла глаза. Она никак не могла отдышаться. Мальчик с удивлением и восторгом разглядывал свою спасительницу. Пожарные устроились в тени машины.

– Как прекрасен этот розовый дирижабль в лучах заходящего солнца, – воскликнул один из них, указывая в направлении заката. – Уходящая натура эры воздухоплаванья.

Свинка приподняла голову, открыла один глаз и отыскала в небе бледно-розовое пятно знакомой формы.

– Мама, – прошептала она.

Дирижабль приблизился и все разглядели, что это крупная свинуха с круглыми боками и сосредоточенным взглядом. Свинья с невероятной быстротой загребала ногами воздух. Она спешила. Под животом летуньи болталась бельевая корзина.

Когда Рекордная 9 подлетела достаточно близко, чтобы разглядеть пустое гнездо, невредимого мальчишку и всю остальную компанию, она перестала молотить копытцами воздух и с облегчением перевернулась на спину. В нескольких метрах от земли свинуха вновь развернулась животом вниз, как и положено порядочным свиньям, и степенно опустилась на ноги.

– Апельсинка, ты успела, – невозмутимо произнесла она и хрюкнула от гордости за свою рыжую дочурку. Из бельевой корзины высунулись любопытные пяточки крошечных поросят.

Глава 2

– Это всё белки! – Апельсинка кричала из ванной и в то же время вытряхивала воду из ушек. Она трясла головой сначала влево, потом вправо. Поэтому Гвалт, который ждал её в комнате слышал:

–Это всё белки!

Апельсинка перевернулась вниз головой и продолжила рассказ, балансируя на передних копытцах:

– Задурили голову мальчишке!

Тут она грациозно шлепнулась, потеряв равновесие. С минуту Гвалт слышал бодрое повизгивание: Апельсинка часто пела в ванной. Наконец свинка, завернутая в желтое махровое полотенце, шагнула в комнату. Гвалт зажмурился:

– Свинка, ты как «Подсолнухи» Ван Гога.

– Ослепительная? Или не забываемая? – с готовностью поинтересовалась Апельсинка.

– Скорее подвижная.

Рыжая свинка с сомнением посмотрела на друга.

– Гвалт, – помедлив начала Апельсинка, – напрасно ты купил этот альбом с разными картинками. Хотя бы не сиди целыми днями уткнувшись в него. А то забьется в угол дивана, смотрит… Видела я эти подсолнухи в твоем альбоме. Они неподвижные, они же нарисованы!

– Нет, Апельсинка, они живые, дышат, двигаются… – не уступал Гвалт.

– Мне всё понятно, – перебила свинка, – тебе пора отдыхать: всю зиму за мольбертом провёл, сейчас ерунду городишь про живые картины. Тебе надо в деревню. И мне, между прочим, тоже.

– В деревню, – мальчик помолчал, пытаясь установить связь между своим альбомом с репродукциями и деревней, – Апельсинка, по-моему, я чего-то не знаю. Начни по порядку: виноваты белки.

– Да, белки. – С готовностью поддержала свинка и вдруг унеслась в ванную, чтобы отнести полотенце. Через секунду она вернулась:

– Знаешь, Гвалт, душ – это очень правильно. Это просто домашний дождик. Когда моешься в корыте…

– Апельсинка, – вздохнул мальчик, – ты же начала рассказывать: во всём виноваты белки.

– Точно, – Апельсинка забралась с копытцами на диван и устроилась рядом с другом, – виноваты белки. Они заморочили Басу голову. Ты же знаешь его? Бас – это мальчишка, который живет по-соседству с Пашотом и Женуаз. Такой с трёхколёсным велосипедом. То есть, прошлым летом он был с трёхколёсным велосипедом, но ты его ещё не знал. Гвалт, ты видел его зимой. Он был в нарядных гетрах полосатых, как арбуз. Кстати, у Ван Гога есть такая картина: «Арбузы»?

– Так, свинка, – вскипел Гвалт, – не отвлекайся, расскажи, чем белки заморочили Басу голову!

– Спасибо, что напомнил, – мило свинка. – Итак…

– Ты! Рассказываешь! Про голову! – раздражённо перебил Гвалт.

– Про голову!? – изумилась рыжая свинка.

– Да! Про голову Баса, замороченную белками. Но лично я подозреваю, что моя голова от одной свинки пострадала ничуть не меньше.

– Не отвлекайся, – укоризненно заметила Апельсинка. – Тут всё просто. Ещё тогда, зимой, Бас видел, что я научилась летать. Помнишь, мы с тобой и твоими родителями уезжали в город, и я решила сделать на память снимок нашей деревни. Вот этот, – Апельсинка кивнула на большую фотографию на стене, – Для этого мне пришлось подняться высоко в небо, чтобы вся деревня поместилась в кадр.

– Да, помню. Ты висела над ёлкой, как полная луна, – подхватил мальчик.

– Взлетела выше некуда. Поэтому на снимке есть все. – Свинка сняла со стены фотографию, чтобы её рассмотреть. – Женуаз и Пашот стоят в обнимку на крылечке, твои папа и мама зачем-то растянули во дворе одеяло. Так и не спросила, почему они вдруг решили его выхлопать, да ещё таким странным образом: бегали с ним туда-сюда, будто ждали, что в него упадёт звезда.

– Так они и ждали, – вставил Гвалт.

– Смотри, – свинка ткнула в снимок, – вот Шпатель рядом с деревенским магазином, вот старушка Крекер собирается прокатиться на лыжах. А вот Бас. Видишь, он машет рукой, это я помахала ему, а он ответил. Да, чудесный был денёк!

Свинка мечтательно улыбнулась, повесила снимок на место и предложила:

– Знаешь, сегодня тоже отличный денёк. Бежим гулять, чур сначала в салочки!

Апельсинка рванула с дивана, но Гвалт ухватил её за копытце.

– Стой. Ты. Рассказываешь. Про белок. – слишком отчетливо произнёс Гвалт.

– Точно. – свинка шлёпнулась на ковёр, – Ещё зимой Бас решил научиться летать. Помнишь, я тебя тоже учила? Но видимо у людей нет склонности к полётам. Я ещё не до конца поняла в чём тут дело, но, по всей вероятности, это оттого, что вы слишком привязаны ко всему на земле. Люди тянутся вниз к семье, друзьям, дому, родине. У свиней не так.

Бас не научился летать. Он научился очень здорово лазать по деревьям и прыгать с ветки на ветку. Видимо этого белки стерпеть не могли. Какой-то упитанный мальчишка с восхитительной быстротой снуёт по их деревьям. Вот они и задурили Басу голову. Придумали, что надо выпрыгнуть из гнезда аиста, чтобы научиться летать. Полнейшую чушь несли. Плели что-то про антигравитационные свойства аистовых гнёзд, про рост коэффициента подъёмной силы у детей младшего школьного возраста. У кур научились, это точно. Куры и мне что-то такое рассказывали, но я половины не поняла. Если тебе, Гвалт, интересно, спроси в курятнике: там «Науку и жизнь» выписывают, лекторов приглашают, дискуссии, конференции… Скукотища, одним словом.

Белки наверняка в курятнике наслушались. Тёмные эти белки. Запомнить толком ничего не могут, не разберутся, а плетут что попало. Почему Бас им поверил? Видимо, ему очень хотелось поверить. Потому и полез в гнездо, а оно знаешь на каком высоченном дереве? Ужас как можно расшибиться. Хорошо, что есть куры. Разведка у них хоть куда. В бинокль за Басом проследили, госпоже Крекер доложили. Старушка, сам знаешь, чуть что пожарников вызывает. А мне куры сами позвонили, пока ты с родителями в музей зубрительного искусства ездил.

– Изобразительного, – поправил мальчик.