Король Дарлии и Призрак Синего леса

– Да! Как только она явилась во дворец, короля словно подменили. Да что я говорю, вы и сами все прекрасно знаете… Так вот, с этой Селестой Сигизмунд совсем забыл про мать, и Анна стала понемногу сдавать. А потом еще все эти бесконечные распри между королями… Ну, а смерть Сигизмунда ее совсем подкосила, – печально констатировал Аброн. – Хорошо, что она не видела всего того, что с ним произошло, – он вздохнул. – Правда, теперь она никак не может поверить, что король мертв, и в каждом мужчине видит своего сына, – Аброн покачал головой. – Иногда я слышу, как она ходит по длинным коридорам дворца и поет ему, словно маленькому, колыбельную песенку… Честно говоря, от ее завываний мне иногда становится даже страшно. Одна надежда: пройдет время – и она придет в себя…

– Да, время – лучший лекарь, – согласился Константин, который раньше знал Анну радушной и веселой.

– А кроме тебя и Анны, во дворце есть еще кто-нибудь? – поинтересовалась Ольгерта.

– Да, дочь часовщика Лика, – ответил Аброн. – Она недавно потеряла отца… Его казнили в Алькатосе, и добрые люди привели ее сюда к нам… Бедное дитя… Мать умерла, когда она была совсем крошкой, а теперь вот еще и отец… В какое же страшное время мы живем, – посетовал библиотекарь.

– А про моего сына тебе что-нибудь известно? – вдруг спросила Ольгерта и пристально посмотрела на Аброна, в ее глазах светилась надежда.

– Про Феликса? – уточнил библиотекарь, Ольгерта кивнула. – Его здесь нет… Я слышал, что его вместе с подружкой притащили сюда во дворец стражники. Кстати, с ними же за компанию арестовали и отца Лики… Потом их всех якобы увезли в тюрьму… А через какое-то время я вдруг увидел Феликса из окна на площади… Как он тут оказался, для меня полная загадка. Он же должен был сидеть в Алькатосе и вдруг стоит себе живехонький под самым носом короля. Тут же во дворце кругом стража…

– Ну, он появился на площади, а дальше что? – направила разговор в нужное русло Ольгерта.

– А дальше, я видел, как стражники схватили вашего сына и потащили к колодцу, чтобы бросить его к королевским псам-меркулам. Но, к счастью, из-за придворных вышел Эдгар, племянник советника. Мальчишка направился прямо к Сигизмунду, и тут случилось невероятное… Он только дотронулся до короля, как они оба запылали. Это был такой огромный костер, что страшно представить… У меня от всего этого даже сердце ушло в пятки… Стыдно признаться, но я, чтобы не видеть всего этого ужаса, закрыл глаза, – Аброна передернуло, видимо, он снова вспомнил все, что случилось. – Мне иногда даже снится весь этот кошмар на площади, – пожаловался он.

– Ну, а потом что? – поторопила Ольгерта, мучаясь от нетерпения.

– Когда я, наконец, снова решился посмотреть в окно, там ни вашего сына, ни Сигизмунда с Эдгаром уже не было. А также куда-то испарились и Селеста с Рипроком, впрочем, как и все придворные, и стражники в придачу… Осталась только толпа людей на площади и все…

– А девочка? Рыжая такая… Ее ты видел? – продолжала расспрашивать Ольгерта.

– Я не знаю, рыжая она или нет, – сказал Аброн, – из окна не разглядеть… Я видел только, как ее вывели на крыльцо стражники… Хрупкая такая и вся закутана в темный плащ… Так было жаль ее бедняжку… Я так понял из рассказов людей, что ваш сын, королева, вызвался заплатить за ее спасение своей жизнью… Отважный мальчик… Достойный сын короля Гордиона… Он бы им гордился…

– А что ты еще видел? – спросила Ольгерта. – Ну, попытайся еще что-то вспомнить… Это очень важно.

Аброн наморщил лоб и замер на минуту, видимо, копаясь в самых потаенных уголках своей памяти.

– Больше ничего не могу сказать, – развел он руками. – Когда я посмотрел на площадь, там началась полная неразбериха… Толпа повалила во дворец, стража и придворные разбежались кто куда, а девочка и Феликс исчезли с площади. Честно говоря, я слегка струхнул от всего этого и заперся у себя в библиотеке… Так и сидел в ней, пока все не закончилось и стало тихо. Я бы вообще ушел отсюда в город, но Анна… Сами понимаете, в таком положении ее нельзя оставлять одну… А потом еще мне привели дочь Хрона… Я и не знал раньше, что у часовщика есть дочь. Видимо, он скрывал ее ото всех. Ведь ей четырнадцать, а вы сами знаете, что это означало, – покачал головой Аброн. – Ну, теперь-то пророчество Теи сбылось, и возраст больше не имеет значения, – уже весело закончил он. – Ладно, заболтался я… Вы, наверное, устали с дороги и хотите отдохнуть?

– Неплохо бы, – ответил Константин и взглянул на спутницу.

– Нет-нет-нет! – запротестовала Ольгерта. – Никакого отдыха! Мы зашли буквально на минутку и пойдем дальше искать моего мальчика.

– Куда же ночью-то, – мягко возразил Аброн. – Да и опасно, кругом еще полно стражников. Не ровен час, они вас узнают…

– Послушай, Ольгерта, нельзя же так… Ты совсем вымоталась, – сказал Константин. – Тебе нужно хоть немного отдохнуть.

После его слов женщина как-то вся сникла и замолчала, видимо, в душе смирившись с вынужденной остановкой. Она без слов разрешила взять себя за руку и послушно побрела за Константином наверх.

Аброн проводил гостей до своих комнат, а потом отправился к себе. Он еще долго удивлялся внезапному появлению столь важных особ, которых он, да и многие другие, уже не чаяли здесь увидеть. «Вместе исчезли из замка и также вместе появились, словно из-под земли… Поговаривали, что их давно уже нет в живых, как и Гордиона, – думал он. – Сколько же лет прошло с тех пор? – он наморщил лоб. – Где-то около полутора десятков… Вот только что-то не припомню, чтобы у Ольгерты был сын…, – он задумался. – Ну да ладно, не мое это дело», – Аброн махнул рукой и побрел дальше, время от времени зевая на ходу.

Вскоре библиотекарь оказался в своей комнате и направился прямо к кровати. Перед тем как лечь в постель, он потянулся к фиолетовой лакированной шкатулке на тумбе у самого изголовья. Он всегда обращался к ней, когда от сильного волнения не мог заснуть. Аброн открыл крышку, с внутренней стороны которой виднелась надпись «Нашему лучшему другу Аброну от Эльзы и Рома», и из-под нее появились изящные женские фигурки, и полилась чудесная музыка. Фигурки задвигали крошечными ручками и закружились в волшебном танце.

Библиотекарь смотрел на это, и через какое-то время его глаза, наконец, стали слипаться. Он закрыл крышку, поставил на место шкатулку и уже полусонный улегся в постель.

2

Оказавшись у себя в комнате, Ольгерта огляделась, и у нее защемило сердце. Все, что ее сейчас окружало, было до боли знакомо: массивная кровать с узорчатыми спинками и голубым шелковым покрывалом с желтыми цветами лотоса, резной стол с двумя креслами по бокам и высокий массивный трехстворчатый шкаф с зеркалом. Женщина пробежалась по всему этому взглядом и прошла к шкафу, чтобы убрать туда свой плащ. Она скинула его перед зеркалом и вдруг охнула, увидев у себя за спиной знакомое отражение. Это был ее погибший муж король Гордион, русоволосый мужчина с дерзкими серыми глазами и резко очерченным ртом.

– Солнышко мое, тебе надо поторопиться, – строгим голосом проговорил он своей жене.

– Нет, без тебя я не сделаю и шагу, – нахмурив брови, возразила Ольгерта.

– Ты должна идти… Тебя ждет Константин… – настаивал Гордион, и в его голосе слышалось нетерпение.

Он, скрестив на груди руки, с мрачным видом стоял прямо напротив шкафа и смотрел на свою жену.

– Пойдем вместе… – попыталась убедить мужа Ольгерта.

– Мне нужно остаться здесь на какое-то время… Я скоро приду, только взгляну в глаза Сигу…

Сигом он называл короля Сигизмунда, которого всегда считал своим другом.

– Ты что не доверяешь Пергусу? Ты думаешь, он обманывает нас? – спросила Ольгерта.

– Ну что ты, я ему верю… Просто, может, он ошибся… Я хочу лично услышать все от Сигизмунда…

– Но, – начала было Ольгерта, но Гордион ее оборвал.

– Иди, Ольгерта… Не тревожься обо мне… Я смогу за себя постоять… – сказал он голосом, не терпящим возражений.

– Но позволь мне остаться с тобой? – взмолилась она.

– Нет, – прервал ее Гордион. – Я не могу рисковать ни тобой, ни нашим еще не родившимся малышом…

Ольгерта прильнула к зеркалу и ласково провела по нему ладонью. Воображаемый образ мужа тут же рассыпался, как песок. Точно также тогда рассыпалась на кусочки и ее счастливая семейная жизнь. «Гордион, почему ты меня не послушал? – тяжело вздохнула она. – Сейчас бы мы были вместе». Тут же в голову пришла невеселая мысль о Феликсе, который никогда не увидит отца.

Королева тяжело вздохнула, небрежно свернула свой плащ и сунула его вниз шкафа. Затем она быстренько скинула платье и нырнула в холодную постель. Под одеялом она вскоре согрелась, и ее мысли неспешной рекой снова потекли назад, в прошлое, которое ее никак не отпускало. Она вспомнила, как, не дождавшись Гордиона, они с Константином, как затравленные звери, бежали от погони, как через портал проникли в мир людей и как у нее там родился Феликс.

Они бы так и жили в Ключах, маленьком городке среди семи холмов, не претендуя на королевский трон, но посланники Сигизмунда нашли их и там. И снова им пришлось пуститься в бегство и, как преступникам, скрываться ото всех. Сейчас она сильно жалела, что отправила Феликса одного в школу Людвига, посчитав ее безопасным местом. «Лучше бы спрятать его там, на Земле среди людей», – задним умом думала она. Рыжая девочка тоже не давала ей покоя. А вдруг она заодно с Селестой и Рипроком? А вдруг они все трое устроили Феликсу ловушку? От этой мысли внутри нее все сжималось, и к горлу подступал комок. Представив Рипрока и его пустые холодные глаза, она окончательно пришла в ужас и совсем не могла уснуть.

Пришлось приложить усилие, чтобы загнать свои страхи в угол и начать думать о другом. Она представила себе Сигизмунда, как он извивается и корчится в огне, и это принесло ей некоторое облегчение. «Это тебе за Гордиона», – со злорадством подумала она. Затем от Сигизмунда мысли перетекли на камни. «Где теперь находятся осколки Турмалиона? Куда ты их спрятал?» – мысленно обратилась она к Сигизмунду и представила себе белую, красную, синюю, желтую и зеленую пирамидки. Белый камень Белоник должен был принадлежать королю Дарлии, красный Краст – королю Гелии, синий Синарион – королю Лангалии, желтый Желтурин – королю Нурии. Так завещал великий и могущественный Гилмар.

Она рассчитывала, что камни где-то во дворце, хотя не исключала, что их забрала Селеста. Эта ведьма, судя по всему, еще была жива. «А вдруг жрица добралась и до Орвина, и теперь у нее все пять камней? – подумала она и почувствовала, как в ее душе снова нарастает страх. – Так, не будем паниковать раньше времени, – строго одернула она себя, – скорее всего камни находятся здесь во дворце». Ольгерта на секунду приободрилась и тут же снова расстроилась, представив себе бесконечную вереницу комнат королевского замка. Не так-то просто будет отыскать в них осколки Турмалиона!

И все же она верила, что, в конце концов, отыщет все камни. И тогда, мечтала Ольгерта, она передаст их законным владельцам, и все будет, как и раньше: пять королевств и пять королей, между которыми будут царить мир да любовь. От этой мысли лицо Ольгерты просветлело, она представила себе всех королей: Орвин, Константин, Феликс, Пергус и брат королевы Анны Федор вместо погибшего Сигизмунда. Правда, о судьбе Орвина и Пергуса она ничего не знала, но надеялась, что они оба живы.

Вдруг ее лицо снова сделалось напряженным. Селеста и Рипрок, по всей видимости, тоже были живы и продолжали творить свои черные дела. Это сильно беспокоило Ольгерту. Она вспомнила дьявольский взгляд красноволосой жрицы и беспощадные глаза Рипрока, и от этого ее охватила дрожь. «Где сейчас ходят эти два чудовища? – подумала она. – Что они замышляют и где нанесут свой смертельный удар?»

В конце концов, она приказала сама себе спать и закрыла глаза. Однако тревога и беспокойство не отпускали ее и вылились в ночной кошмар. Ольгерте приснился Феликс, и она все пыталась его обнять и прижать к себе. Вроде сын, как ей казалось, был совсем рядом, но как только она тянула к нему руки, он ускользал от нее, превращаясь в бестелесный призрак и растворяясь в воздухе. «Феликс, сынок, куда же ты?!» – закричала она ему вдогонку и проснулась.

В комнате было уже совсем светло. Ольгерта потянулась, скинула с себя одеяло и поднялась с кровати. Сегодня предстояло много дел. Она оделась и привела себя в порядок, потом спустилась на первый этаж в трапезную. Константин находился уже там. Он в одиночестве сидел за белым мраморным столом с золочеными ножками и держал в одной руке изящную чашечку с чаем, а в другой – покрытую шоколадной глазурью булочку. После ночного отдыха он выглядел еще более свежим и полным сил. Увидев в дверях Ольгерту, он приветливо заулыбался.

– Доброе утро, – поприветствовала его Ольгерта и устроилась за столом напротив него. – А что Анна уже позавтракала? – спросила она.

Она рассеянным взглядом оглядела стоявшие на столе лакомства и никак не могла решить, что выбрать. На широком блюде лежали булочки, пирожные и печенье разных форм и размеров на любой, даже самый изощренный вкус.

– Аброн отнес ей завтрак прямо в кровать, – ответил Константин. – Похоже, она снова всю ночь бродила по замку… Я пару раз проснулся и слышал, как кто-то тихонько поет за дверью.