Мерцание зеркал старинных. Наташа – рождение яркой кометы

– Ты посматривай, Глаша, укрывать ее не забывай. Сколько раз я тебя ночью спящей заставала, а Наташа раскрытая лежит, спит-то она беспокойно. Да свечу не гаси, а то ведь она темноты боится да вскакивает.

Это правда… Мне всё время казалось, что мама стоит где-то рядом, зовет меня… ждет. Я боялась этих ночных визитов и очень просила ее:

– Мамочка, ну пожалуйста, ты приходи днем, а то я очень боюсь и потом всю-всю ночь глаз сомкнуть не могу.

Катя гладила меня по голове и всегда подолгу сидела в ногах, ждала, пока я усну.

– Ты не расстраивайся, Наташа, она обязательно придет днем… – и отворачивалась, смахивала слезинки.

Но мама днем никогда не приходила. Никогда…

Я стала вытаскивать любимые игрушки, бросала их на кровать и даже что-то напевала.

– Катя!.. Я в новый дом еду, там тоже большое озеро есть, как у Гриши…

– Наташа, сядь и успокойся, я хочу сказать тебе что-то важное.

Я села и внимательно посмотрела на Катю. Она была какой-то уж очень серьезной.

– Наташа, я хочу, чтобы ты хорошенько послушала мои слова. – Она взяла мои руки в свои и села рядом. – Мария и Дмитрий Валерьянович – очень хорошие, добрые люди. Они заберут тебя и увезут подальше отсюда, – Катя вздохнула. – Отсюда, где много-много нехорошего происходило… Но, Наташа, здесь не место для юной барышни.

– А как же ты? Тебе разве место?..

– И мне не место, душа моя, но что делать: видно, так судьба распорядилась, не могу я ничего изменить, а тебе счастливый случай представился.

– Но ведь ты живешь здесь, Катя, совсем как барышня. Эвон, какие у тебя платья красивые, и служанки, и бусики яхонтовые.

– Да, Наташенька, только не это главное, – снова вздохнула она.

– А что же главное, Катя?

– Главное, чтобы тебя любили… А эти люди, я знаю, будут тебя любить.

– Это правда?

– Правда, Наташенька, я ведь тебя никогда не обманываю.

– А вот и обманываешь: говоришь, что мама вернется, а она не приходит.

– Ну-у… пока не время, наверное, дитятко, еще не время. Твоя мама не говорила, когда вернуться сможет. Я ее очень любила, Наташа… И очень не хотела, чтоб она уезжала, но, видно, так Богу угодно…

Она потупила взор и быстро заговорила:

– А там, Наташа, в новом доме, ты получишь хорошее образование, эти люди будут заботиться о тебе.

– Катя, о чём ты говоришь? Я не понимаю… решительно не понимаю.

– Смешная ты, Наташка, когда хмуришься как взрослая. Ах, мое милое дитя, ребеночек мой дорогой, как тоскливо мне расставаться с тобой. Но я буду обязательно тебя навещать, буду приезжать к тебе, и ты приезжай сюда. Ведь Гриша тебе разрешил? Насколько я знаю, запрета на это не было. Ну-ка перестань вертеться, дай причешу тебя. Я хочу, чтобы ты в свой новый дом настоящей красавицей вошла, чтобы само солнышко перед тобой померкло. Давай платье новое выберем, чтобы ты у меня была самая нарядная и чтобы мне стыдно за тебя не было.

– А тебе что, когда-то было за меня стыдно?

– Ой, Наташа… много раз.

Мы вместе захохотали, она крепко прижала меня к себе и сказала:

– Наташка! Я люблю тебя как родную, тяжело мне с тобой расставаться, очень тяжело. Мало времени у нас… Милая Наташа, как только ты чуть-чуть подрастешь и сама сможешь держаться в седле…

Я тут же захотела ее прервать и сказала с вызовом:

– Я прекрасно держусь в седле! У меня самые лучшие пони. И я всенепременно заберу их с собой!

– Конечно, заберешь, об этом уже отданы распоряжения. И графский подарок с вами поедет! Он отправится в новый дом и поможет тебе привыкнуть к новой обстановке.

– Подарок?! – глаза мои загорелись.

– Да, Наташа! – Катя лукаво улыбнулась. – Граф купил тебе двух породистых жеребят, они поедут вместе с твоими пони.

У меня было два пони, я их очень любила, но это же карлики, а не настоящие лошади! И я закричала, радуясь и прыгая.

– Катя! Настоящие кони! Они большими вырастут?

– Ну да, большими! Если, конечно, ты за ними ухаживать будешь.

– Буду, Катя, буду! – заверила я.

– Один черный как смоль, настоящий арабский скакун, а второй точно шоколад, темно-гнедой орловский рысак. Только ты, пожалуйста, будь с ними осторожна, пообещай мне!

– Я обязательно буду, Катя. Давай скорей собираться!

Катерина усмехнулась, ласково глядя на меня.

– Чистое, невинное дитя, – прошептала она и, помолчав, добавила: – Наташа, и еще пообещай мне, что, если что-то пойдет не так в твоем новом доме, ты обязательно будешь мне рассказывать! Всё-всё, что с тобой происходит! Как хорошо, что мы буковки выучили и писать ты уже умеешь. Напишешь мне, не обижают ли тебя, ладно?

Я подняла на нее удивленные глаза:

– Кать, ты же только что говорила, что люди они хорошие? И…

– Ну мало ли… Я им очень доверяю, они действительно хорошие люди, но чего в жизни не случается… Обо всём мне пиши, слышишь, милая Наташа? Каждый день пиши. Если хоть один пропустишь, я сразу же приеду.

Я поцеловала ее в обе щеки. Катя и правда была мне в этом доме самая родная.

– Я всегда буду помнить о тебе, и писать тебе буду, ты не беспокойся.

Но мысли мои уже были далеко, с моими лошадками… Я буду гулять с ними в парке, вокруг озера…

Катя помогла закончить сборы, распорядилась выносить мои вещи, и мы спустились вниз. Дяденька Дмитрий и его жена уже оделись и были готовы к отъезду. Я в последний раз обернулась и окинула взглядом дом, который так хорошо знала. Добрый господин («Ох, как же его зовут-то полностью… Валерьяный, что ли?» – я никак не могла запомнить отчество) взял меня за руку, и мы спустились с крыльца.

Все мои деревенские подружки и дворовые мальчишки пришли проститься и переминались с ноги на ногу, боясь подойти. Я их увидела, радостно замахала и уже хотела побежать к ним, но Катя шепнула мне на ухо: