Мерцание зеркал старинных. Наташа – рождение яркой кометы

Все по очереди подходили, представлялись. Обращались со мной уважительно, и это мне тоже понравилось.

Чуть в стороне стояли два мальчика, которые смотрели исподлобья. Дмитрий Валерьянович подвел меня к ним.

– Наташа, познакомься, это братья твои. Старший – Григорий, а это Иван, младший.

Мальчики нехотя подали мне руки и с поспешностью отдернули их. Я подняла глаза на Дмитрия Валерьяновича, но он только улыбнулся и погладил меня по голове:

– Вы обязательно подружитесь. Идем, Наташенька, я покажу тебе дом.

Я подала ему руку и весело зашагала рядом.

В добротном, просторном и красивом доме на первом этаже располагались кухня, столовая, небольшая уютная гостиная и главное парадное помещение – овальная зала, перекрытая куполом восьмигранного бельведера, который прорезали арки и полукруглые проемы. В бельэтаже находился кабинет отца и было устроено несколько жилых комнат. Дмитрий Валерьянович провел меня по всему дому, а затем сказал, открывая одну из дверей:

– Вот, это твоя комната, Наташа.

Я радостно вбежала внутрь.

Комната была просторной, гораздо больше, чем моя спаленка в доме графа. Я теперь буду так его называть – ведь тогда я еще не знала, что он мой родной отец…

– Папа, – закричала я, – здесь даже балкон есть!

– Да, Наташенька, есть, только осторожно, не надо так свешиваться вниз, – одернул меня отец, – ты ведь еще маленькая!

– Нет, папа, я не маленькая, смотри… – и я встала на цыпочки, чтобы казаться хоть немного повыше.

Он тихо засмеялся.

– Ну пойдем, егоза, я тебе еще кое-что покажу.

Он открыл дверь в коридор и сказал проходившей мимо Марии:

– Распорядись, чтобы обед подавали, мы сейчас спустимся.

– Я уже распорядилась, Дмитрий Валерьянович. Там внизу круговерть с утра: все на кухне стараются угодить нашей Наташе, – она улыбнулась. – Ну как, нравится тебе твоя комната?

– Да! Очень!

– Ну вот и хорошо, вот и ладно…

И она прихрамывая пошла по своим делам.

В моей комнате обнаружилась еще одна дверь, и, открыв ее, Дмитрий Валерьянович пригласил меня войти. Это была ванная комната, довольно большая, с окном, выходящим на просторы парка. Половину помещения занимала огромная чугунная купель. На изящном круглом столике стояли красивый кувшин и тазик для умывания. Один угол от пола до потолка украшала отделанная изразцами голландская печь. Это было восхитительно!

– Сейчас, Наташа, я приглашу девушек, которые помогут тебе умыться и переодеться с дороги, а после спускайся в столовую.

– А во что же я переоденусь? Я и не знаю, где мои платья…

Он улыбнулся.

– Пойдем.

Мы вернулись в комнату, он подвел меня к большому шкафу, рядом с которым висело огромное зеркало, и, открыв его, вопросительно посмотрел на меня. Я обомлела: гардероб был заполнен нарядами. Там имелись и платья, и туфельки, и сапожки… даже плащ и шубка. Я осторожно провела рукой по дорогим тканям и мехам.

– Это что? Всё мне?..

– Ну а кому же еще? – засмеялся Дмитрий Валерьянович. – Мне они не сгодятся, сынкам моим тоже, ну а Марии маловаты будут.

Я запрыгала от счастья.

– Обживайся, дочка, только не задерживайся: ровно в два часа обед подадут. Успеешь?

– Я мигом, – радостно ответила я, нисколько не печалясь, что меня привезли сюда.

Мы расселись за большим столом. Дмитрий Валерьянович устроился в красивом кресле во главе, напротив него Мария, по одну сторону стола сели Иван и Гриша, а я с другой стороны, на высоком стуле с подушечкой, рядом со своим теперь уже отцом. Я почему-то очень легко стала звать его папой, словно он всегда им был.

Братья, насупившись, ковырялись в тарелках, а я с удовольствием уплетала всё, что приносили. Отец пожурил мальчишек:

– Ну что вы копаетесь? Ешьте скорее, после обеда пойдем на конюшни. Доложили мне, что прибыли Наташины пони и два жеребенка, которых ей граф подарил.

Я подпрыгнула от радости и захлопала в ладоши. Мария укоризненно посмотрела на мужа.

– Дмитрий Валерьянович, негоже барышне за столом скакать да в ладоши хлопать, о лошадях после трапезы поговорите.

Он улыбнулся, но ничего не ответил.

Отобедав, я побежала наверх: мне велели переодеться. Я пожала плечами, недоумевая: «Сколько ж можно, всё переодеваться да переодеваться?» Но спорить не стала: уж больно хотелось на подарки графа посмотреть. Служанка помогла мне быстро поменять платье на суконную амазонку. Я сбежала вниз и подошла к дверям гостиной, но остановилась, услышав приглушенные голоса Марии и ее сыновей, чуть приоткрыла дверь и навострила уши.

– Мама, – бубнил кто-то из мальчиков, – она что, так и будет теперь жить с нами?

– Да, сынок, – спокойно сказала Мария. – Только ты ошибаешься, милый: не она с нами, а мы с ней жить будем. Этот дом принадлежит Наташе.

Но потом добавила:

– И нам тоже, ведь теперь мы одна семья, запомни это, мальчик мой.

Сын что-то недовольно буркнул.

По коридору ко мне тихо подошел Дмитрий Валерьянович:

– Ну, егоза, готова?

– Готова, – смущенно ответила я.

Мы шли на конюшню, я важно выступала за руку со своим новым отцом, стараясь делать большие шаги, как и он. Увидев своих пони, я запрыгала от радости, но в еще больший восторг привели меня два жеребенка. Один, гнедой, сразу потянулся к моему кулачку, в котором было зажато яблоко, и защекотал губами ладонь, забирая лакомство.

– Я назову его Яшей, можно?

– Конечно.