Мерцание зеркал старинных. Странная любовь

Правду о том, что было между нами, я сказать не могла.

– Да, мы говорили о тебе. Недолго побеседовали, и он покинул мои покои.

– А что же он сказал? Неужто совета спрашивал? Наверняка стыдится…

Я, глубоко вздохнув, посмотрела на нее. Не хотелось мне больше куражиться над этой бедной девушкой, не хотелось смеяться над ней, унижать. Хотела я только одного: чтобы она поскорее вышла из этой комнаты и закрыла за собой дверь раз и навсегда. Больше не видеть ее, жалкую, словно побирушка. Ее жизнь была поломана, для меня это стало совершенно ясно. Да она и сама уже понимала.

– Аня, послушай, вот тебе добрый совет. Лучшее, что ты сейчас можешь сделать, это привести себя в порядок. Убрать волосы, переодеть платье и тотчас покинуть усадьбу. Поезжай домой, в Петербург, дожидайся его там. Не думай о нём! Ходи на балы, танцуй, веселись! Пусть вокруг тебя будет множество кавалеров. Не пиши ему, не ищи встречи! Он сам должен тебя найти, понимаешь? Сам!

Она подняла на меня глаза, полные слёз:

– Как же это можно, Наташа? Ведь я отдала ему самое дорогое, что у меня было. Как же я теперь к родителям вернусь? Как дяде об этом скажу? Он и так на меня косые взгляды бросает.

– Немудрено! Посмотри, как ты выглядишь! Отвратительно! Даже я на тебя подобные взгляды бросаю, а ведь на мне юбки, а не кюлоты. Ни один уважающий себя мужчина не посмотрит на тебя, головы не поднимет и в твою сторону не повернет. Я сказала, что тебе нужно делать, и это твой единственный шанс!

Слёзы потекли из ее глаз, и она, запинаясь, спросила:

– Ты всё же отобрала его у меня? Скажи честно! Ну пожалуйста, не ври. Ведь ты знаешь, горькая правда – она всегда лучше, чем ложь. Ложь, она ведь потом откроется, и правду принимать еще больнее будет. Пожалуйста, не убивай меня, Наташа, скажи правду! Ты забрала его у меня?

Я не успела открыть рот, чтобы как-то ее утешить, когда дверь стремительно распахнулась и в комнату вошел Николай. На нем был прекрасный дорожный костюм, который ему очень подходил, – замшевый, темно-коричневого цвета, сшитый ниточка к ниточке. Он был великолепен в этом одеянии. Его лицо сияло, глаза блестели, губы улыбались. Он смотрел на меня, не видя или не желая замечать Анну.

– Ну что, Наташа, ты готова? Едем!

Я нервно подскочила и снова затеребила перчатки, которые уже успела натянуть. Палец за пальцем я снимала их и надевала обратно. «Горе мне, горе! Молодая девушка… Зачем я так? А, Бог с ней! Сколько дур по этой земле ходит, не могу же я каждой свою голову на плечи приставить. Вперед! Бросок… Обратно, назад. Нет! Я не должна… – Я вдруг вспомнила Наденьку, Лизу, всех тех, кому причинила столько боли… – Я должна остановиться! Через Анну, через эту несчастную влюбленную девушку искупить хотя бы часть того, что я натворила. Не могу я сдвинуться… Шаг вперед – десять назад…» Он стоял в дверном проеме, протягивал ко мне руки и отчаянно не хотел ее замечать.

– Ну что же ты? Едем! Все готово, нас ждет экипаж. В путь!

– Ни слова! – ответила я. – Закрой дверь!

– Что-о-о? – бросил он мне в лицо. – Ты отказываешься?

Он резко развернулся и вышел.

– Не-е-ет! Не-е-ет! – замотала я головой.

«Да пропади оно всё пропадом: Надя, Лиза, Аня – всё! Бегом! Десять вперед, ни шагу назад! За ним, только вперед!»

– Аня-а-а, прости-и-и! Да, я забрала его у тебя! Да, у нас всё было! Ты такая дура! Последуй хоть одному моему доброму совету! Сделай, как я говорю. Пока-а-а… – это я кричала, уже несясь вниз по лестнице вслед за ним.

Я уж не помню, как мы оказались в экипаже. Лошади поднимали копытами тучи пыли, мы неслись вперед. Нам предстояло проехать много верст.

Николай молчал и неотрывно смотрел на меня. Мысли в моей голове мелькали с такой скоростью, с какой проносились за окном деревья. А двигались мы очень быстро.

Я успела заметить, что за графским экипажем следует и моя карета, чему несказанно обрадовалась: «Значит, будет возможность уединиться… барышне, в столь долгой дороге, это крайне необходимо».

А пока мы сидели вместе, друг против друга, и восторженное волнение охватывало нас обоих.

– Ну что же ты молчишь? Расскажи мне что-нибудь, позабавь, – улыбался он.

Я подняла на него глаза и как будто посмотрелась в зеркало, увидела в нём свое отражение. Если бы я родилась мужчиной, то была бы, наверное, точно такой же: с этими красивыми глазами и волосами, длинной шеей и прекрасным торсом. И с таким же сволочным, отвратительным характером. Мы были с ним очень похожи, как брат и сестра, поэтому очень быстро притянулись друг к другу.

– Да вы сволочь, милостивый государь! – бросила я.

– Отчего же, дорогуша? – в том же стиле ответил он.

– Вы же растоптали невинную юную душу, плюнули, перешагнули и пошли дальше. Как же еще я могу вас назвать?

– Ну-у-у, – улыбнулся он саркастически, – не вам меня судить, дорогуша! Уж поверьте, я немало слышал о ваших похождениях от своих петербургских друзей. И о загубленных вами невинных душах тоже наслышан. Или думаете, я не интересовался вами? Давно мечтал встретиться, познакомиться поближе, еще до того, как увидел вас в Фонтанном.

«Э-э-э, – подумала я, – как же так? Двум гнилушкам в одной корзинке тесно… Ну и пусть! Пусть он такой же, как я!» Меня это даже забавляло, как будто у меня вдруг появился старший брат, и это мне льстило. Вглядываясь в него всё пристальнее, я как будто даже начала замечать внешнее сходство между нами. Мы безумно подходили друг другу, будто были сделаны из одного теста. Но от беспокойства всё же сосало под ложечкой… За кого я беспокоилась? За себя! Ведь я прекрасно знала, на что способна, на какие подвиги и на какие глупости. И меня останавливало лишь то, что я рождена женщиной, на мне юбки, и я стеснена правилами женского поведения в высшем обществе. У него не было юбок, для него не существовало правил. У него было всё, чего только можно пожелать! Молодой, красивый знатный повеса с огромным состоянием. Его ничто не останавливало! И если Федор был моим демоном, то тут, извините, надо было еще разобраться, сколько демонов сидит в этой прекрасной груди! «А не сожрут ли они меня? – засомневалась я на секунду, осознав наконец, чем вызвано мое беспокойство. – Надо же, какая встреча! Удивительно!»

Глава 149. Фрегат Victory

Три дня в дороге пролетели как один миг – в остроумных беседах, вспышках страсти, интересных путевых впечатлениях. Я на себе почувствовала все преимущества богатства и знатности!

И вот уже Петербург. Если бы я только пожелала отправиться домой… До Лигова было рукой подать. Но я не стремилась домой! Я хотела остаться с ним, со своим «братом». Так я и звала его все эти дни, не Николай, а «братик мой». Услышав это впервые, он разразился заливистым смехом, так же как и я отбрасывая голову назад. «Мамочки, как удивительно мы похожи, даже страшно…»

Наша карета остановилась у пристани, где на рейде качался шереметьевский корабль. Наконец-то мы достигли пункта назначения! Я увидела стоящие у причала большие торговые суда, баржи, лодки… Всюду сновали люди, кто-то громким голосом отдавал команды.

Многие товары – мебель, ценные породы дерева, посуду, одежду – привозили в Петербург из-за границы. Столичная знать желала обставлять свои дома диковинками со всего света. Морским путем получить желаемое было проще всего.

На Бирже возле порта привезенное хранили, здесь же заключали сделки. Тут и там маячили сторожевые будки, ведь товар нужно было охранять, и этим занималась специальная служба. Таможенники досматривали грузы, а негоцианты суетились вокруг и всячески угождали им, не желая разгневать грозных стражей порядка. Неподалеку купцы выбирали посуду, черепицу, голландскую плитку…

Николай отдал приказ, чтобы мой экипаж освободили от багажа, вымыли и вычистили с дороги и карету, и лошадей, а после незамедлительно отправили к отцу. Я оценила галантный жест по достоинству, но удивилась: выезд вполне мог подождать моего возвращения в графских конюшнях. Смеясь, я спросила об этом «братца», в шутливом тоне упрекая его в жадности: не объедят, дескать, тебя мои лошадки.

– А знаешь ли ты, милая сестренка, сколько времени нам предстоит провести в плавании?

Он с радостью подхватывал все мои шутки. У нас словно была одна голова на двоих. «Интересно как всё устроено…» – удивляясь такому совпадению, думала я.

– Не знаю. Быть может, несколько дней?

– Ха-ха, – бросил он в ответ, – несколько. Отсюда до французских берегов двадцать четыре дня пути!

– А-а-ах! – вздохнула я.

– И это на самом быстром фрегате – VICTORY, который принадлежит мне. Ты, душа моя, оценишь его совершенство, – Николай от сознания собственной важности даже голову выше задрал. – На каждую нашу потребу на корабле найдется специальный человек. И всё-всё, чего ты только пожелаешь, будет немедленно брошено к твоим ногам! Дни, что мы проведем в дороге, пройдут с наивысшим комфортом, и ты не пожалеешь о потраченном времени. Это будет прекрасное путешествие!

Наконец я ступила своей маленькой ножкой на палубу великолепного фрегата. Николай держал меня за руку и спешил показать всё, чем так безумно гордился. Точно так же, как я гордилась своими платьями и драгоценностями…

Мы неспешно шли, осматривая корабль, и я пребывала в полном восторге от увиденного. В центре кормы был прикреплен огромный герб Шереметьевых, поддерживаемый с двух сторон фигурами воинов. Богатая наружная отделка поражала многообразием форм и деталей, на моем пути встречались то фигура Посейдона, то наяды и тритоны…

– Нравится ли вам здесь, Наталья Дмитриевна? – я восхищенно вздохнула и кивнула, а Николай начал рассказ. – Это английское судно. Смею вам заметить, Британия – страна, где лучше всего строят корабли. Создавали его долго, и в отделке принимал участие сам Растрелли, царствие ему небесное. Такие гении – большая редкость на нашей земле. Вот, взгляните на фриз по знаменитому сюжету «Триумф Нептуна над Амфитритой», это творение десницы мастера.

Я когда-то читала этот древний миф о том, как Нептун добивался взаимности нереиды Амфитриты с помощью разных морских существ, и залюбовалась декоративной композицией, которая расходилась от носа по бортам корабля в виде сплошной горизонтальной полосы, и картинки ни разу не повторялись. Когда мы подошли к окончанию блистательного фриза, где два кудрявых мальчика приоткрыли рты от испуга и вцепились в стремительно несущихся коней колесницы Нептуна, я восхищенно вздохнула и захлопала в ладоши.

– Что, милая барышня, впечатляет?

– О, да! Это поистине прекрасно…