5 правил счастливой жизни

Странно, но никаких эмоций это умозаключение не принесло.

Его тело было тяжелым, даже глаза он с трудом держал открытыми. И, хотя Дэмиен чувствовал каждый мускул своего тела, сейчас бы он предпочел от этого отказаться.

Лори неспешно подошел к Дэму и сел на край его кровати. Он долго вглядывался ему в глаза, словно ища ответы на интересующие его вопросы, что не решался задавать вслух.

– Я никак не могу понять, – наконец-то начал говорить Лори абсолютно бесстрастным голосом, – Ты – бесполезный кусок д*рьма или…

Он замолчал, не отрывая глаз с Дэмиена.

Тот не уступал ему в пустоте взгляда.

Наконец-то.

Наконец-то он увидел настоящее лицо своего соседа. Не учтивую маску, не деланное безразличие.

А Пустоту.

Пустоту, что когда-то сожрала все дорогое в душе Лори; выела его органы, обглодала кости и выпустила кровь. Ту самую бездну, в которой плавал его сосед вот уже… но сколько? Месяцев? Лет?

Явно долго, в этом можно не сомневаться.

Добровольная пустота.

Такая родная и знакомая самому Дэмиену. Да вот только он совсем недавно понял, какую высокую цену нужно заплатить за вот такую пустоту и как невыносимо больно будет потом расплачиваться.

Что-то внутри него, глубоко внутри, кричало и рвалось наружу в нестерпимом желании предостеречь Лори. Пока ещё не поздно, пока все еще можно…

А можно ли?

Голос испарился. Его растворило в черной кислотной дыре, что теперь разъедала душу Дэма, делая его бесчувственным и равнодушным абсолютно ко всему.

В дверь три раза постучали. Лори неторопливо встал и отворил дверь медсестре. Та подошла к Дэмиену и протянула ему шипучий напиток:

– Как ты себя чувствуешь? Голова кружится? Это все перенапряжение. Слишком сложный год, я права?

Медсестра даже и не представляла насколько она права насчет тяжелого года. Вот только дело совсем не в учебе.

Дэм чуть приподнялся, чтобы выпить принесённый напиток. Оранжевая вода брызгала в нос, от лопающейся в ней таблетки, но вкуса он совсем не почувствовал. Все его рецепторы были отключены. Ему показалось, что, даже если в кружке был бы кипяток, и Дэмиену плеснули им на ноги, то и тогда не было никакой ответной реакции тела.

«А, может, я и вправду тогда умер?»

Все его тело окатило ледяным ознобом. Сон кусками вонзался в память, оставляя на ней кровавые наросты, что с течением времени не исчезнут, превратившись в уродливые шрамы.

То, что никогда не забудешь. То, что будет мучать всю жизнь, нарывая по ночам пульсирующей болью.

Это не было сном.

Дэм был уверен в этом. Он действительно тогда лежал в этом чертовом гробу и ощущал себя… не живым.

Погруженный в свои мысли, Дэмиен не заметил, как проливает все на свою рубашку и одеяло.

Оранжевая вода стекала по подбородку, лишь на немного останавливаясь в районе ключиц, находя там препятствие, и отпечатывалась въедливыми пятнами на тканях.

Отодвинув от себя чашку, он безразлично наблюдал за всполошившейся медсестрой, что тут же сдернула испорченное одеяло и предложила Дэму переодеться.

Рубашка неприятно липла к телу, но ему хотелось двигаться как можно реже.

– Мне уже лучше, – как можно бодрее ответил Дэмиен медсестре и даже попытался оскалиться в подобии улыбки, – Спасибо вам.

– И все-таки, мы осмотрим тебя. И с разрешения твоей мамы, отправим тебя домой на некоторое время. Лори рассказал нам о том, как ты чувствовал себя в последнее время.

Слова о матери болезненно вонзились в районе сердца.

С её разрешения? Смешно. Смогут ли они хотя бы дозвониться до нее?

– Вы связывались с ней? – не сумев сдержать любопытства, спросил Дэмиен.

– К сожалению, она пока что не ответила. Но мы отправили ей сообщение, и я уверена, что она скоро ответит, – с вежливой улыбкой говорила медсестра.

И хотя Дэму очень хотелось ей верить, горький опыт злобно нашептывал, что ничего хорошего из этого не выйдет.

– Вот как, – только и смог пробормотать в ответ Дэмиен, прежде чем снова погрузиться в свои мысли.

В кабинете медсестры он пробыл достаточно долгое время и прошел практически все процедуры, что были возможны в пределах школы.

К вечеру, уже изрядно измотанному, Дэму сообщили абсолютно фантастическую для него новость – его мама, мисс Максвелл, сама договорилась о недельном отпускном для своего сына, то есть, для него. И уже завтра, в районе полудня, она собиралась забрать его домой.

Голова Дэмиена затрещала от такого наплыва информации. Мысли путались и противоречили друг другу.

Его мама волнуется о нем настолько, что сама приедет к нему?

Ведь даже перед началом учебного года она была настолько занята, что не смогла отвезти его в школу и вызвала такси. Неужели все действительно настолько с ним плохо? Быть может, эта неделя – последняя в его жизни?

Дэму казалось, что лишь при таких обстоятельствах возможен приезд его мамы.

Он лежал на своей кровати, так и не притронувшись к принесенному ужину. Волнение перед ожиданием встречи было настолько сильным, что заглушало все рецепторы чувств и физические потребности.

Дэмиен был уже сыт. Давно сыт по горло обещаниями и вечными оправданиями. И если и на этот раз все окажется ложью…

Он старался не думать о таком исходе.

Сразу же представлялись жуткие образы, где его душа просто уходит из тела от такой несправедливости, не желая все это больше терпеть.

И сейчас, в свете тусклых ламп и относительной тишины, что разрушалась лишь от голосов за дверью, ему оставалось только томиться в ожидании и надеяться, что дальнейшая его жизнь не превратится в череду неудач и кошмаров.

II

Утро поприветствовало нескончаемым потоком воды – дождём это было называть оскорбительно – и серым стянутым небом. Меланхоличный и точный, словно тонометр, стук стекаемых струй воды, что бились о крышу и стекло, намекал на непроходимую слякоть вместо тропинок и дорог, что сейчас, наверняка, больше походили на размытые берега.