5 правил счастливой жизни

К пяти часам подошел Дэмиен, что был в приподнятом настроении. И Лори, наконец, смог немного отдохнуть от нагнетающей его болтовни, превращаясь в дружелюбного слушателя, а не напряженного вещателя. В сравнении, сейчас он был счастлив даже такой перспективе.

Проболтав еще около полутора часов, ребята отправились обратно в пансион к своей привычной рутинной жизни.

***

Если бы можно было просто закрыть глаза, чтобы не видеть это жуткое нечеловеческое лицо перед Дэмиеном, то он бы выколол себе их. Но помимо глаз, у него были уши, Арей крепко держал его за руки, сидя на его кровати прямо перед ним. Лори крепко спал в своей кровати, даже не представляя, что сейчас происходит в этой комнате. Дэм ощущал себя во время убийственного шторма, когда волны разрезают корабль на части, а в глубине вод ждет огромный кракен, чтобы разломать каждую щепку, погружая ее на самое дно. Он крепко сжимал его пальцы своими ледяными руками, похожими на липкий пластилин, а смердящее дыхание Арея заставляло Дэмиена время от времени тихонько кашлять, не в силах выносить это зловоние. Пахло смертью, страхом и землей. Отвратительное сочетание невообразимых ароматов, что учуять просто так, в настоящей жизни, достаточно сложно, если не приложить усилия. Дэм же удостаивался такой чести каждый раз с приходом мертвеца.

– Что они сделали со мной. – Стонал Арей, смотря невидящими глазами на Дэмиена. – Просмотри. Посмотри на мои раны.

Дэм отворачивался, подавляя в себе приступ тошноты, когда в свете луны мог разглядеть глубокие рытвины на теле и лице Арея. Они походили на струпья из-за тяжелой болезни: кровавые засохшие корки, перемешанные с гноем и грязью.

– Я не могу их простить. Никого из них. – Он сильнее сжимал пальцы Дэмиена, и тот начал невольно морщиться от боли. – Посмотри, разве они достойны прощения?

Дэм почувствовал, как проваливается в прошлое Арея, постепенно, словно ему ввели общий наркоз. Картинка реальности размывалась и блекла перед страшными событиями, произошедшими более четырех лет назад: Он видел маленького Арея, на вид ему было около четырнадцати лет. Тот кричал на своих родителей, находясь в своем доме во время празднования своего Дня Рождения. Его перекошенное от злобы лицо перекликалось с удивленными лицами родителей.

– Зачем? Зачем вы их пригласили? – Кричал со всей силы Арей.

– Они наши родственники. Почему ты так себя ведешь? – Недоумевал его отец, пытаясь успокоить сына.

– Я же говорил, я просил не звать его больше никогда! Ни одного из их гребаной семьи!

– Арей!

– Я ненавижу этого с*чьего м*дака! Уберите его сейчас же!

– Арей, сейчас же прекрати истерику, – мать попыталась приобнять его, но Арей ловко вывернулся от ее рук.

– Не трогай меня. Не смей трогать! Почему вы просто не послали его к черту?!

– Давай поговорим спокойно. Я устал от твоих истерик, – его отец начал выходить из себя.

– Выгоните его! Иначе… иначе я убью себя прямо сейчас!

– О, Господи, – закатила глаза его мама, – дай мне силы на этого ребенка. Арей, мы никого не будем выгонять. Ты сейчас же успокоишься и выйдешь к гостям.

– Я предупреждаю! – Он подскочил к раме окна, пытаясь открыть его. – Я спрыгну, если вы этого не сделаете.

– Что за цирк ты здесь устраиваешь! – Отец все же вышел из себя и начал кричать в ответ. – Мне надоели твои вечные капризы. Тебе уже не пять лет.

Уже открыв окно, Арей заметил испуганное лицо Сирены, что все это время подслушивала их разговор. Он был настолько растерян, что чуть ли не поскользнулся в сторону улицы. Сирена тут же взвизгнула, привлекая к себе общее внимание. Отец Арея, подойдя к ней, мягко положил руку ей на плечо.

– Не волнуйся, здесь всего лишь второй этаж. Не разобьется.

Услышав такие слова от собственного отца, Арей впал в ступор. Он не мог понять, говорит ли тот серьезно или же просто издевается над ним. Прыгать расхотелось. Но не из-за родителей, обеспокоенное лицо подруги смогло привести его в чувство, так что через некоторое время он спрыгнул обратно на пол. Богато, но со вкусом обставленная комната, была для него целым миром, пока он находился у родителей. Именно в своей комнате он, как правило, проводил каждый день, зарываясь в компьютере, но никогда не играя на нем в игры. Они вызывали у Арея панический приступ.

Родители ушли, оставив на него Сирену, зная, что ее Арей слушал гораздо лучше. В светлой комнате голубых оттенков, он почувствовал себя лишним. Усталость наваливалась волнами, рассеивая внимания. После истерик, Арей никогда не чувствовал себя удовлетворенным, скорее, наоборот, они высасывали из него последние капли энергии, которой с каждым годом становилось все меньше.

– Прости, – он подошел к своей подруге, бережно обнимая ее, в поиске поддержки.

И он ее получил. Сирена, будучи его одногодкой, была гораздо мудрее Арея. Она нежно гладила его по голове дрожащими руками, а тот чувствовал, насколько сильно нужен ей.

– Что произошло, милый? – Ее мягкий голос заставлял Арея сжиматься от стыда из-за прошлых действий. – Что случилось?

– Я в порядке, – он просто не мог сказать Сирене всего. Он слишком любил и дорожил ею, чтобы рассказать всю правду, что мертвым грузом оседала внутри него, – скажи, ты всегда будешь на моей стороне?

– Конечно, дорогой, – она продолжает крепко его обнимать, – мы всегда будем вместе. Ты знаешь, что можешь на меня положиться.

Арей ничего не ответил ей, лишь крепко зарываясь в ее густые кудрявые волосы, вдыхая такой родной аромат. Сирена была для него всем, его личной путеводной звездой в этом темном и ужасном мире. Она была единственной, кто понимал его с полуслова, кто всегда поддерживал и выручал в трудную минуту. Но именно из-за этого Сирена оставалась далекой для того, чтобы раскрыть ей свое настоящее Я. Арей попросту не имел права это сделать, так как знал, что это убьет ее. И он предпочел умирать самому, лишь бы не впутывать в свое спасение ту, что могла бы положить на это свою собственную жизнь.

***

Он уверенно постучал в кабинет директрисы, заранее готовясь к тому, что его попросту могут исключить за такую своевольность. Дэмиен вошел после разрешения, понимая, что бывал здесь подозрительно часто, но сейчас поводом были не его проступки. Он решил во что бы то ни стало узнать, что же на самом деле произошло с Ареем. А кто, как не директриса могла знать обо всем. Но вот скажет ли она ему правду – тот же вопрос. Но больше ждать было нельзя. Дело стояло ребром, накал рос, а Дэмиен больше попросту не мог ждать, пока Арей удосужится рассказать ему самостоятельно. Или же Дэму все-таки нужно разузнать самому?!

– Дэмиен, что-то случилось? – Директриса сидела за столом, перебирая стопку бумаг и иногда подписывая их.

Это была женщина средних лет, в строгом деловом костюме, но внимательным взглядом и несменной мягкой улыбкой. Марта Уайт в прошлом была школьным психологом, но, по прошествии двадцати лет трудового стажа, была перенаправлена в пансион «Пауэлл» в качестве директрисы. Должность ей нравилась, к тому же платили здесь в разы больше, чем в муниципальном учреждении. Увидев встревоженного ученика, она тут же поняла, что разговор ей предстоит не из легких, да и к тому же, она прекрасно знала о проблемах Дэмиена и старалась обходиться с ним как можно мягче.

Дэм не стал тянуть кота за хвост:

– Расскажите, почему вы запрещаете говорить об Арее?

Вопрос удивил Марту, но она постаралась сохранить спокойное выражение лица.

– От кого ты узнал о нем?

– От самого Арея, – ответил Дэмиен, надеясь, что ответ не будет выглядеть, как издевка.

Директриса и бровью не повела:

– Что же… а что конкретно тебя волнует?

– Почему он умер? – Ответил он, сильно нервничая и сжимая потные ладони в кулаки.

Она внимательно посмотрела на своего ученика, оценивая степень его напряжения. Немного поразмыслив, директриса пришла к выводу рассказать ему правду. Потому что ситуация, складывающаяся у Дэмиена, уж слишком напоминала начальное состояние Арея. И, возможно, сказав обо всем честно, будет возможно избежать дальнейших плачевных последствий.

– Арей был очень болен, – ответила Марта, не сводя глаз с Дэма, – у него была длительная и прогрессивная депрессия и, возможно, еще много всего, если бы только Арей согласился на полное обследование. К сожалению, об остальном мы никогда не узнаем.

– К чему вы клоните? – Нетерпеливо заерзал в кресле Дэмиен.

– К тому, что он отказывался от любого лечения, не пил назначенные таблетки, не ездил к психиатру. Его родители просили меня быть снисходительнее к нему, за счет его состояния. Но истерики, что устраивал Арей каждый раз, когда заходила речь о лечении, были слышны даже в моем кабинете, – она грустно улыбнулась, предаваясь воспоминаниям, – он был упрямым мальчиком, но никто не относился к нему здесь плохо. Я лично следила за этим.

– Так как же он умер?

– К сожалению, экспертиза не смогла выявить точную причину смерти. Он умер во сне. Просто в одно утро не пришел на занятия, а когда один из учеников пришел его проведать, то увидел… его, – директрисе было сложно это вспоминать, да и, к тому же, рассказывать обо всем такому же маленькому для нее мальчику, но шоковая терапия часто бывала успешной, – Но, знаешь… вскрытие показало, что его органы были, словно у девяностолетнего старика.

Дэмиену было сложно осмыслить услышанное. В голове все только еще больше перемешалось и перепуталось, ведь это совершенно не вписывалось в его картину восприятия. Арей умер во сне? Почему же тогда все говорят об убийстве?

– Разве его не убили? – Не смог удержаться Дэм от этого вопроса.