5 правил счастливой жизни

– Вот поэтому я и запретила любые разговоры об Арее. – Строго сказала Марта. – Нет. Не было ничего такого. Да и как ты думаешь, продолжил бы свое существование наш пансион, если бы здесь так спокойно могли убить ученика?! Пока я здесь, я отвечаю за вашу безопасность головой. Но, к сожалению, не могу полностью уследить за всеми вами. Ваше эмоциональное состояние я не в силах поддерживать, но, если у тебя появятся любые вопросы или проблемы – ты всегда можешь обратиться ко мне. Таким образом, я смогу помочь тебе.

– Я понял вас, – ошеломленно проговорил Дэмиен, все еще осмысливая услышанное, – спасибо за ответы.

– Всегда пожалуйста, Дэмиен. Я надеюсь, наш разговор останется в пределах этого кабинета?

– Да, можете на меня положиться, – он попрощался с директрисой и вышел из кабинета.

Он ступал по паркету Главного Здания, не слыша ни шума учеников, ни собственных мыслей. Шум в его ушах стоял оглушительно громко, ведь такого развернутого ответа Дэм услышать не ожидал. И ведь не было причин не верить директрисе, выдумать такое было достаточно сложно. Да и убийство действительно теперь воспринималось глупой шуткой, ведь и вправду, такое было бы просто невозможно скрыть от журналистов и родителей. Вряд ли бы они доверили учить здесь своих детей, зная, что по школе может прогуливаться кровожадный маньяк. Но от этого ситуация не становилась менее странной и пугающей. Если Арей действительно умер во сне, то почему это произошло? Что стало причиной такой внезапной и от этого страшной смерти? И, главное, почему Каспер сказала о том, что это она его убила?

Придя в свою комнату, первое, что заметил Дэмиен, это пачка антидепрессантов, что он кинул вчера на тумбочку после приезда. Немного подумав, он вытащил из блистера одну штуку.

***

В кабинете у психотерапевта пахло дорогими духами от Chanel и пылью. Дэмиен продолжал принимать таблетки, и эти были гораздо лучше предыдущих. Из побочных действий лишь иногда болела голова и немного тошнило. Он не мог сказать, помогают они или нет, так как таблетки были накопительного действия, но ночью они действительно успокаивали его, так что Дэм мог спокойно спать всю ночь и утром не чувствовал себя скверно. Его морально вымотали истории Арея, хотелось поскорее разобраться во всем и заняться своими личными делами, так как проживать две жизни в подавленном состоянии было трудно. Он смотрел на своего психотерапевта, что в этот момент забавно шевелил губами, явно обращаясь к нему.

– …иен?

– Простите, что? – Выпал из своих раздумий Дэм.

– Я спрашиваю, как твоя прошедшая неделя.

– Я… не знаю. Все, как обычно: учеба и все.

– Может, расскажешь, как ты чувствовал себя все это время? – Спросил психотерапевт.

Дэмиен задумался, вспоминая их диалог с директрисой. Арей действительно умер сам? Неужели, он и вправду самостоятельно довел себя до такого опасного состояния? Но что, если все это время Дэм тоже был в опасности, подвергая свою жизнь постоянному стрессу и бессоннице? Сможет ли он сам теперь выбраться?

– Знаете, есть кое-что, – на этот раз, Дэмиен решил собраться с силами и рассказать о том, с кем еще никогда до этого не делился. Самая сокровенная и болезненная тема – его мать.

Сначала говорить было сложно, слова не собирались в предложения, так что начал он бессвязно. Извинениями, с запинками и стеснением. Через некоторое время болезненный поток начал рассасываться, и речь стала более четкой. И вскоре наступило время для слез. Но это уже были не слезы бессилия, а, скорее, облегчения. Первый барьер был пройден. Самый сложный и опасный. Дэмиен смог преодолеть самого себя, спустя долгие годы молчания и беспросветного одиночества. Вспоминая пустые глаза Арея, у него появилось желание бороться за свою жизнь. Потому что иначе Дэм мог упустить момент желания, уступая безразличию, в которое он, время от времени, проваливался. Но пока его голос с ним, пока слезы еще не высохли окончательно, нужно продолжать борьбу. Или же это вовсе не борьба? Разве можно бороться с собственным сознанием? Это ли не глупость? Нет, борьбы никакой быть не должно, лишь обоюдное сотрудничество и взаимопонимание. Дэмиен четко и уверенно протягивал руку перемирия своему больному, но еще живому сознанию.

А когда словесный поток иссяк, время сеанса подходило к концу. Дэм не чувствовал себя удовлетворенным, скорее, опустошенным. Но он точно знал, что придет на сеанс еще раз и будет пробовать снова. И снова. И снова, пока у него не получится убрать эту самую пустоту внутри него.

– Я думаю, ответ уже есть внутри тебя, – спокойный голос психотерапевта расслаблял, – если тебе так дорога твоя мать, то отчего бы тебе лично не поговорить с ней об этом? Разговор важен. Даже если она не поймет с первого раза, то это не значит, что разговор был бесполезен. Ведь ты понимаешь, для чего и кому говоришь эти слова.

– Спасибо вам, – у Дэма сильно дрожали руки, но в душе разливалась непонятная ему эйфория, – я думаю, что мы с вами решим это.

– Конечно, но решишь именно ты, – улыбнулся он Дэмиену, – потому что я чувствую в тебе большую силу духа. Надо только немного помочь ей раскрыться.

Уже отъезжая от больницы, Дэм попросил маму отвезти его в пансион.

– Разве ты не встречаешься с Каспер? – Удивленно спросила его она.

– Нет, я бы хотел поехать вместе с тобой. Если ты не занята.

– Конечно, я отвезу тебя, – растерянно ответила Дэму мама, поворачивая в сторону Мерсед-авеню.

Было рано возвращаться в «Пауэлл», но он чувствовал себя уставшим и измотанным, так что встречаться с кем-либо было выше его сил. К тому же, Дэмиен хотел немного пообщаться со своей мамой, как и советовал ему психотерапевт. Заряженный прошедшим сеансом, он был под впечатлением и хранил в себе правильные эмоции для предстоящего разговора. И машина, из которой не было возможности убежать, казалась лучшим вариантом.

Первую половину пути, Дэм собирался с силами, строя в голове план того, что можно было бы сказать матери. На ум приходили и обвинения, и издевки, даже нецензурные выражения, но, в итоге, он понял, что так долго злился на мать, что сейчас вся его злость оказалась простым воздушным шариком. Стоило лишь немного ее задеть, как вся злость лопалась, не оставляя после себя абсолютно ничего. И «иголкой» оказался их прошлый яркий инцидент, что произошел после того, как мать ударила его. Больше места для злости не было. Осталось лишь желание разрешить недосказанное.

– Послушай, – он нутром почувствовал, как сжалась его мать от напряжения. Это Дэма, скорее, позабавило, – давай поговорим?

– Хорошо, – осторожно ответила она, – есть что-то конкретное?

– Да, – он сам не заметил, как начал ногтями соскребать обивку с сидения.

В мыслях представить их разговор было гораздо легче, чем попытаться сказать все в лицо. И хоть он пообещал себе расслабиться и говорить от сердца, внутри все холодело лишь при мысли о том, чтобы открыть рот.

– Послушай, – повторил он, судорожно выдыхая и, наконец, начиная говорить, – я все понимаю.

– О чем ты? – Мать еще сильнее напряглась, нервно сжимая руль в руках.

– О том, что я курсе твоего настоящего отношения ко мне, – эти слова дались ему особенно тяжело. Дэмиен почувствовал, как горький ком подкатывает к горлу, но он постарался подавить его, – но даже если это так, мы все равно остаемся родственниками.

Его мама ничего не ответила, ожидая продолжения сказанного. В машине наступила гнетущая тишина, что разбавлялась лишь шумом от проезжей части. Выдохнув и проглотив противный ком, Дэм продолжил:

– Я просто хочу сказать, что тебе не нужно заставлять себя любить меня, ладно? Если ты сейчас не можешь этого сделать, то мы можем попытаться быть друзьями? Не как мать и сын, а как два взрослых человека?

Тишина затянулась, а Дэмиен испугался, что сказал много лишнего. В любом случае, как и советовал его психотерапевт, он попытался. А попытка по губам бить не должна. Как раз сейчас и наступил момент проверки.

– Я… услышала тебя, – глухой голос матери не выражал ни единой эмоции. В ее взгляде читалась растерянность от услышанного. Такого она уж точно не ожидала.

– Это значит, да? – Решил «добить» ее окончательно Дэм.

– Да, – только и смогла произнести она, не отрывая взгляда от дороги.

Джерри не понимала, как именно ей стоит реагировать на слова сына, ведь они были такими внятными и логичными, что было непонятно, почему она сама не могла додуматься до этого ранее. Нет, она не предлагала бы сыну подобного, но до сих пор посмотреть на него с человеческой точки зрения, мыслей не возникало. Дэмиен всегда был просто ненужным сыном, занозой в ее идеальной жизни, но теперь туман рассеивался, представляя четкие очертания полноценного человека.

«Когда ты успел так вырасти…», думала Джерри, въезжая на трассу. Перед ней сидел взрослый парень, с серьезным взглядом, прямо как у своей матери, но чутким и добрым сердцем, что смогло тронуть даже такую, как она. Это не было победой Дэмиена, Джерри не собиралась признаваться сыну в безграничной любви или же родительском беспокойстве. Но теперь она видела варианты общения со своим ребенком. Со своим взрослым сыном, что был, к ее удивлению, умнее матери в некоторых вещах.

***

Дэмиен чувствовал, как одержал свою первую небольшую, но значимую победу в отношениях с матерью. Он ощущал себя победителем, так как не получил привычный отпор или же равнодушие. Дэм понимал, как задел своими словами мать за живое. И если не сейчас, то, возможно, в будущем она примет его таким, какой он есть. Даже, возможно, будет гордиться тем, что именно он ее сын. Правда, это всего лишь мечты Дэмиена, и они не всегда являлись пророческими.

Привычный вид их двухместной комнаты в первый раз не казался гнетущим. При мысли о том, что он живет здесь не один, Дэм воспрял духом. Все понемногу налаживалось в его тяжелой не по годам жизни. Он надеялся еще ненамного оттянуть момент своего взросления и успеть насладиться подростковой беспечной жизнью, но в душе прекрасно понимал, что за эти три месяца он поумнел так быстро, как никогда до этого. Его мысли стали взрослее и в какой-то мере тяжелее. Они тянули его вниз, но, вместе с тем, парадоксально заставляли двигаться вперед, сворачивать свои житейские проблемы, как горы в известной поговорке. В комнатах включили отопление, так как вечером становилось по-настоящему холодно, и теперь можно было позволить себе расхаживать по общежитию в одной футболке.

Наконец, дочитав книгу «Дети из камеры хранения», Дэм находился под впечатлением от концовки, которую он не ожидал. Книга оказалась странной и пугающей от начала и до конца. Но, благодаря ей, он смог ответить на свои некоторые личные вопросы. Она шла сложно, целых три месяца Дэмиен не мог осилить ее, но теперь пришла пора возвращать ее законному владельцу.

Лори вернулся после курсов около восьми часов вечера, уставший и вымотанный. Он продолжал ходить на нелюбимые им дополнительные курсы по биологии, так как не мог себя заставить разом сменить привычный ход жизни. К тому же, с его отцом такие капризы не сработали бы от слова совсем. Нужно было придумать долгосрочный и планомерный ход действий, что ослабил бы бдительность отца и позволил Лори самому хоть иногда принимать решения. В комнате его уже ждал Дэмиен, что, завидев своего соседа, начал давить из себя счастливую улыбку. Это смутило Лори, так как он не привык к таким эмоциям на свой счет, так что, скорее, сложившаяся на данный момент ситуация его напрягала.

– У тебя такой интересный вкус во всем, – заговорил с ним Дэм.

–Ты это к чему? – Уже приготовился оскорбляться Лори, но, оказалось, таким образом его сосед выражал свое восхищение.

– Я дочитал книгу. Если ты не против, я бы почитал что-то еще из того, что ты посоветуешь.

– Х-хорошо, посмотрю, что можно тебе предложить, – промямлил тот, готовясь к походу в душ.