5 правил счастливой жизни

«Интересно, какой же все-таки код», – подумал он, чувствуя нежное касание к своей руке. Сзади него был Арей, сомнений не было. Но, казалось, его облик был другим. Более маленьким и беззащитным. Рукой Дэмиена, Арей поворачивал железные колесики в правильной комбинации, пока не послышался щелчок открывающегося замка.

Приняв это побуждением к действию, Дэм, шумно выдохнув, открыл дневник…

– Что за… – в ужасе проговорил он через некоторое время, забыв, как дышать.

То, что было написано в дневнике, казалось абсурдным. Настолько диким, неправильным и отвратительным, что Дэмиен не мог поверить прочитанному.

Перед ним встал маленький рыжеволосый мальчик лет десяти. Его красное заплаканное лицо выражало такой сильный испуг, что он время от времени судорожно вздрагивал, словно сзади его били электрошоком.

– Скажи, это правда? – Обратился к нему Дэм, на самом деле не желая знать ответ.

Мальчик закрыл глаза, обхватив руками голову Дэмиена. Тот почувствовал прилив сильного давления, а также покалывание где-то внутри, в самом мозге. Взгляд Дэма был направлен на страницы дневника, исчерченные и перечеркнутые во многих местах, но с возможностью прочитать написанное. Постепенно буквы начали сливаться воедино, перемешиваясь между собой, образуя картинки. Смотря словно через экран телевизора, Дэмиен мог видеть ванную комнату, в которой купался маленький десятилетний мальчик.

Арей не имел привычки закрывать ванную комнату у себя дома. Вот и в этот раз, попрощавшись с приехавшими погостить родственниками и пожелав им спокойной ночи, он отправился принять душ перед тем, как лечь спать. Горячие струи воды бились о тело, расслабляя каждую мышцу, и Арей чувствовал себя в полной безопасности. Он любил принимать гостей и был, в целом, добродушным и милым мальчиком, гордостью родителей, а также имел много друзей.

Дверь в ванную комнату приоткрылась, и к нему зашел его дядя. Сначала Арей смутился его присутствия, но тот заверил его, что зашел всего на минутку, забрать полотенца. Арей старался не обращать на него внимания, но чувствовал, как тот прожигал его своим взглядом, отчего он чувствовал себя не в своей тарелке, понимая, что так быть не должно.

– Ты посмотри, – сказал его дядя, подойдя ближе к Арею и указывая на его шею, – ты здесь еще немного грязный.

Не дожидаясь ответа племянника, он провел сухой и грубой ладонью по его коже, стараясь стереть мыльной пеной испачкавшееся место. Арей хотел возразить ему, возмутиться, но не мог ничего ответить. Чувство стыда и отвращения подступало к горлу, но тело словно парализовало, было невозможно двинуться. Страх сковал его, а сознание заволакивал туман. Было невозможно представить, что все это происходит сейчас с ним.

– Разреши мне, – отобрав у Арея мочалку, его дядя стал тщательно намыливать тело мальчика, тщательно проводя по всем его изгибам, – вот так. Посмотри, какой ты грязный. Арей, ты такой грязный мальчик.

Рвотные позывы Дэмиена прервали от лицезрения прошлого Арея. Он чувствовал, как его завтрак стремительно рвется наверх, поэтому, с шумом захлопнув книгу, он увидел перед собой все того же испуганного Арея в десятилетнем возрасте, глаза которого были заполнены слезами.

– Эй, – тихо прошептал ему Дэмиен, еле сдерживаясь от того, чтобы не вырвать прямо на пол, – это не твоя вина, парень. Не вздумай винить себя, слышишь? Просто не вздумай.

Арей начал всхлипывать. Горячие слезы каплями падали с его подбородка, превращаясь в черные лужи.

– Вот так, – Дэм схватил его за плечи, слегка встряхнув, – вот так, парень. Давай, выбей все это д*рьмо из себя. Этот г*внюк еще поплатится за все. Я клянусь, я что-нибудь придумаю. Вот так.

Вместе с черными каплями слез, тело Арея стало рассыпаться на глазах, превращаясь в горстку песка. Дэмиен все еще крепко держал его, пока руки не сомкнулись в пустоте. Маленький Арей исчез, но воспоминания его прошлого будет живо всегда в воспоминаниях Дэмиена. И он понимал, что такое забывать нельзя, а прощать тем более. Картинка окончательно встала на свое место, завершив последний штрих. Отголосками в мыслях Дэма всплывали слова родителей Арея – его остаточные болезненные воспоминания:

«Поздоровайся с дядей, Арей»

«Почему ты такой грубый? Что с тобой случилось?»

«Они наши родственники, а, значит, нам обязательно нужно приехать к ним на День Благодарения! И ты поедешь с нами!»

«Ты не ценить того, что имеешь! Вот вырастешь и поймешь ценность семьи!»

«Арей, будь хорошим мальчиком и прекрати истерить по пустякам»

Становилась ясна и грубость Арея, и его ненависть к родителям и то, отчего так болезненно он воспринял слабость Лори. Воспоминания сжирали Арея годами, он не мог рассказать или поделиться с ними, чувствуя собственную вину за случившееся. Если бы только он тогда закрыл дверь… Но что, даже если бы и закрыл? Не случилось бы это после? Вся жизнь Арея превратилась в руины после случившегося. Он жил скачками, то и дело возвращаясь назад, к прошлому, не в силах забыть его и жить настоящим. Арей не мог почувствовать себя по-настоящему живым и счастливым, пока находился под опекой своих родственников и мечтал о побеге. И он просто не успел. Не успел сделать задуманное, так как слишком сильно себя извел. Травля самого себя, самоненависть, сжигающая его дотла, не могла пройти бесследно. Организм Арея был испещрен глубокими душевными ранами. Он запрещал себе нормально спать, правильно питаться, веселиться и проводить время, как самый обычный ребенок. Арей считал себя недостойным всего этого, практически каждый день напоминая себе о том, что является самым настоящим отбросом.

По просьбе самого Арея, Дэмиен упросил Каспер наведаться к его родителям. Все это нужно было делать через Сирену; и так как они теперь с Каспер могли нормально общаться. Она восприняла это как попытку прощания с прошлым. Присутствие Дэма ее также не смутило. Мало ли, насколько трудно было это сделать Каспер, и какая именно ей моральная поддержка нужна.

Приехав к родителям Арея, Дэмиен почувствовал себя странно. В их доме были везде развешаны его фотографии: вот Арей совсем маленький, вот он учится в средней школе, вот здесь Арей играет в бейсбол… список можно было продолжать бесконечно. Еще больше Дэма ужаснула ситуация, когда Сирена начала обсуждать с ними детали прошедшего Дня Рождения Арея. Оказалось, они справляли его. Это было странно слышать и еще страннее представлять, ведь, на тот момент, Арея уже давно не было в живых. Во всем доме чувствовалась безысходность от произошедшего. Даже когда его мать улыбалась, уголки ее губ оказывались опущены вниз и казалось, что она вот-вот заплачет. Родители были рады видеть каждого, кто был хоть как-то причастен к Арею. Они с упоением рассказывали о его детстве, успехах в спорте и других неважных сейчас мелочах. В их доме Арей был жив. Когда Дэм незаметно прокрался в его комнату, то он обнаружил все в таком беспорядке, словно здесь действительно жил подросток. Вот прямо сейчас он просто отошел куда-то и вот-вот придет, такое было ощущение. Все это сильно расстроило Дэмиена и нагоняло тоску. Но нужно было сделать то, о чем его просил Арей. Подняв матрас, он увидел конверт с письмом. Конверт был приятного нежно-розового цвета, чистый и гладкий.

– Перед тем, как отдашь девчонкам, можешь тоже его прочитать, – раздался за спиной звонкий голос Арея.

Он, наконец, не выглядел страшно, а, скорее, как обычный семнадцатилетний парень. Вычурно одетый, яркий, но, самое главное, Арей казался сейчас живым.

– И ты так и не простишь их? – Спросил его Дэмиен, вспоминая безысходный взгляд родителей Арея, – они ведь не были в курсе всего.

– А они разве слушали? – Тот зло фыркнул, отмахиваясь от Дэма, словно тот предлагал ему нечто глупое. – Всю жизнь думали только о себе, а теперь плачутся. Нужно было решать все раньше. Теперь-то что? Кому будет легче от моего прощения?!

– Ты действительно хочешь, чтобы я отдал дневник им? – Он слишком уж не хотел этого делать и надеялся, что Арей разрешит ему не отдавать дневник, как в случае с Сиреной и Каспер. Он строго запретил давать читать это девушкам, боясь за их душевное состояние.

– Делай, что говорю, – огрызнулся Арей, а после тихо добавил, – они обязаны это знать.

Дэмиен вздохнул от безысходности, жалея о том, что вообще связался со всем этим. Разгадка не дала нужного удовлетворения, а, скорее, наоборот, убивала веру во все человечество. Был еще только один вопрос, что грыз его с начала всего пути:

– Какого черта именно я? Я что, такой особенный?

– Мечтай больше, – усмехнулся на его слова Арей, – я был с Сиреной, когда тебя хватил приступ. А ты в курсе, что легче всего заполучить контроль над психически нестабильным человеком? Но, знаешь, о выборе я не пожалел. Ты оказался действительно с железными нервами. Я даже смог немного повеселиться, благодаря тебе.

– Вот спасибо. Мои нервные клетки тоже были «в восторге».

– В любом случае, я должен сказать «спасибо» за то, что ты довел это дело до конца. Я, действительно, боялся за состояние Сирены и то, что могло бы с ней произойти после.

– Теперь ты уйдешь?

– Куда еще?! – возмутился Арей, – У меня дел по горло. Не думаю, что пока здесь есть Сирена, я вообще смогу отлучиться. Буду с ней, пока не состарится. Тогда и пойдем вместе вприпрыжку куда-не-знаю-там, еще не проверял.

– Арей…

– Чего еще?

– Если снова понадобится моя помощь – найди другого, – нервно сглотнув, предупредил его Дэм.

Арей на это заявление громко расхохотался.

В конверте было небольшое письмо, адресованное Каспер и Сирене. Дэмиен теперь также входил в «список избранных». «Заслужил», как выразился Арей. За несколько дней до смерти, он составил список правил, которым должен был следовать, чтобы зажить полноценной счастливой жизнью. К тому же, он приправил все это своей последней записью из дневника, что придавало письму еще больший мотивационный посыл.

В письме было вот что:

«Это вовсе не конец, а начало чего-то нового.

Не сдавайся, а иди и делай дела. Добрые дела. Я верю в тебя, у тебя все получится.

Ты будешь на вершине. Ты никогда не сдашься.

Ты – уникален, но не одинок. Ты сможешь Все.

Чтобы ты, наконец, смог стать счастливым, нужно уладить кое-какие дела:

•