– Лео.
– Лео – Леонид или Леон?
– Леонарду.
– Ох, как же родители-то извратились! С таким именем – только в актёры!
«Актёры». Нужно куда-то записывать новые слова, чтобы не забыть.
– Само собой, – на всякий случай согласился я. – Нам долго ещё?
– Да вот уже! – Ляля показала пальцем на невзрачное одноэтажное здание с двухскатной крышей и надписью «Кафе Холодок». – Чисто «харчевня», как ты и просил.
Да плевать уже. Я ускорил шаг.
Внутри было сумрачно, громко играла незнакомая музыка, пахло специями, и по сравнению с окружающей жарой действительно прохладно. В целом, всё было привычно: стойка, столы, стулья.
– Устраивайся, – показал я Ляле в сторону столов, а сам направился к прилавку: – Могу ли я познакомиться с перечнем блюд? – спросил я у владельца.
Тот ткнул пальцем на несколько книжек в обложке, похожей на кожаную. На верхней было написано «Меню». С такой формой слова «меня» я ещё не сталкивался. Возможно, так оно склонялось в отношении неодушевленных предметов: «Открой меню». Я открыл. Внутри были аппетитные цветные картинки и цены. В разумных пределах. На обед я себе заработал. И не только себе. Уточнил:
– Даме можно дать ознакомиться?
Владелец кивнул. Может, он немой? Я отнёс книжечку Ляле, велев выбирать, и вернулся к прилавку:
– У вас есть место для уединения? – спросил я вполголоса.
– С нею, что ли? – недовольно зыркнул на меня хозяин.
– Нет, мне самому… Мне… надо…
– В сортир, что ли? – громко спросил владелец, и я смутился. – Вон там, – он ткнул пальцем в сторону тёмного коридорчика.
Я припустил, стараясь не задумываться об уровне воспитания тех, кто меня окружал, и о том, как я сейчас выгляжу. Рванул на себя дверь и оказался в крошечной комнатушке с таким же белым сидением, как у Альёны дома, только с дыркой по центру. Приплясывая, я справился с одеждой и застыл в экстазе. И именно в этот момент дверь за спиной заскрипела, и на меня обрушились звуки музыки.
– Закрываться не пробовали, молодой человек? – проворчала там какая-то женщина, судя по голосу – неюная.
– Нет, – признался я.
Я был так счастлив, что признался бы в чём угодно. Дверь снова скрипнула, музыка утихла, и больше мне никто не мешал. Приведя себя в порядок, я открыл дверь.
– А смыть за собой? – передо мной стояла сморщенная бабулька в стеклах на глазах, штанах по колено и цветастой рубахе.
– Смыть?.. – переспросил я.
– Да-да, смыть! На кнопочку нажать! – ехидно сказала старушка.
– На кнопочку?
– Вон там, сверху унитаза! – она ткнула пальцем в белое сидение.
Я обнаружил на спинке сидения блестящий кругляш и с силой нажал на него пальцем. На углубление в сидении обрушился поток воды, но сосуд не наполнился, а остался таким же пустым.
– Нажать на кнопочку… таза, – пробормотал я. – Гениально! – обратился я к старушке.
– Молодой человек, освобождайте туалет! Оставьте ваши сортирные шуточки для своей девушки, – сварливо пробурчала она и протиснулась мимо меня. – Руки помыть не забудьте! – проворчала она напоследок и ткнула подбородком в сторону чаши с краном, которую я не заметил в сумраке коридора, пока спешил.
Очень познавательный поход, думал я, намыливая руки. О том, что я немного промахнулся с утра, просто не нужно никому рассказывать.
Глава 4
В зал я возвращался в приподнятом настроении. Всё вокруг обрело цвет и яркость. Музыка заиграла громче и стала сильнее раздражать. Слишком громко, слишком агрессивно… Вообще в мире Альёны было много «слишком». Слишком раздетая девушка Ляля со слишком развязными манерами слишком явно выражала радость от моего возвращения. Я сел за стол, собираясь обсудить заказ по слишком правдоподобным картинкам, но мой взгляд зацепился за большой прямоугольник на стене, в котором отплясывала девушка с розовой выхухолью, как тут называли высокую причёску, если верить Альёне. А Альёне не факт, что можно верить. Именно сейчас я отчетливо понимал, что верить человеку, которого перенесли в чужой мир, категорически не следует.
– Это что? – выдохнул я, показывая девицу в пеньюаре, которая бесстыдно демонстрировала себя в присутствие нескольких мужчин со странными причёсками.
– Ой, да это сейчас везде крутят. Ты что, телевизор вообще не смотришь? – с упрёком заявила Ляля, будто это я, а не девица с розовыми волосьями, сделал что-то неприличное.
– Нет, не смотрю, – честно ответил я.
– И на ютуб не заходишь?
«Телевизор», «ютуб». Моя голова этого не выдержит.
– А должен? – уточнил я на всякий случай.
– Кончай издеваться, – обиделась Ляля. Так что я не понял: должен, нет?
– Больше не буду. Ты выбрала? – я ткнул пальцем в книжку.
– Да, мне шашлык, «Цезаря» и чизкейк.
– Шашлык, Цезаря и чизкейк, – проговорил я вслух ещё три незнакомых слова, чтобы убедиться, что услышал их правильно.
Чтобы не рисковать с выбором, заказал это в двойном объеме. Заодно посмотрю, как это едят, чтобы не опозориться.
– Пить что будете? Чай, кофе, сок? – поинтересовался мужчина за стойкой.
– Сок, – единственное, что мне было знакомо. – И стакан воды, пожалуйста.
Теперь, когда более насущные потребности были удовлетворены, жажда снова подняла голову.
– Только в бутылке. Ноль-три или ноль-пять?
Мужчина показал рукой на витрину из стекла, за которой стояли бутылочки с прозрачной жидкостью. И ценник под ними. У них вода – вода! – продаётся! Что, в колодце просто нельзя набрать? Правда, за всё время прогулки по городу мне ни один колодец на глаза не попался. Я посчитал. Одно фото со мной стоило четыре с небольшим бутылочки воды. Сколько же мне придется стоять под солнцем, чтобы заработать на ещё одну ванну?
– Ноль-пять, – я решил, что эта побольше.
– Вам из холодильника?