The Miles club. Тристан Майлз

Его губы неудержимо разъезжаются в улыбке. Ему по вкусу эта игра.

Я перебираюсь на его сторону ванны и ложусь на него сверху. Попадаю в плен мощных рук – и сама беру в плен его губы.

– Мне даже нравится, когда ты ревнуешь, – шепчет он.

Я улыбаюсь ему в губы, дразняще ерзая вокруг его твердеющей эрекции.

– Ты успел побывать в аптеке?

Он хмыкает:

– Скупил все, что у них было!

Выступившая испарина покрывает его кожу, и он поднимает на меня темный, грешный взгляд.

Тристан.

Тристан гребаный Майлз.

Бог секса, которому нет равных.

Не уверена, что это тот же самый мужчина, с которым я спала прошлой ночью. Тот, который со мной сегодня, – просто рок-звезда постельных утех. Я потрясена и благоговею.

Мы трахаемся уже не один час. Точно животные, никак не можем насытиться. Кончаем, какое-то время разговариваем, а потом он целует меня, и все начинается заново.

Это какой-то супермарафон.

Мы оба мокрые от пота, и, клянусь, у меня никогда в жизни не было такого секса.

– Давай же, – шепчет он. Он хочет более сильных и тесных ощущений. Я зажмуриваюсь и напрягаю мышцы. Он придерживает меня за тазовые косточки и направляет, меняя позицию, чтобы член проникал именно так, как ему хочется.

Его толчки становятся сильнее… глубже.

– Да, – стонет он. – Черт, да! – и усиливает хватку.

Я прикрываю глаза, с губ срываются стоны. О-о… сколько раз может кончить за одну ночь женское тело? Безумие какое-то!

– Андерсон! – рычит он, когда мое внимание рассеивается. – Трахай меня!

– О-о, – выдыхаю я, глядя на роскошного мужчину, лежащего подо мной. Его волосы растрепались и в беспорядке падают на лоб, глаза темны от похоти, на лице торжество удовлетворения. Он в своей стихии.

Секс – его конек.

Не случайно я мысленно называла его Тристаном гребаным Майлзом. Было у меня этакое предчувствие.

Это было не просто ругательство – это было точное определение.

Он одним движением переворачивает меня на спину. Поднимает мои ноги, укладывает себе на плечи, наклоняется, и мы оказываемся лицом к лицу.

И замираем, глядя друг на друга.

Его тело плотно и глубоко вросло в мое, жгучее ощущение грубого обладания держит меня в плену.

Он мягко улыбается, и я вся трепещу.

Не смотри на меня так.

– Поцелуй меня, – говорит он на выдохе. – Мне нужно, чтобы ты меня поцеловала.

Я закрываю глаза, чтобы не видеть его, потому что – проклятье! Мы же не про это!

Мне необходима некоторая дистанция между нами – все это для меня слишком. Слишком страстно, слишком лично.

Слишком… интимно.

– Открой глаза, – приказывает он.

Через силу разлепляю веки.

– Поцелуй меня, – шепчет.

– Трис… – шепчу я, кажется, на грани безумия.

– Все хорошо, детка. – Он убирает волосы с моего лба. – Ты теперь моя.

Вглядываюсь в его глаза. Чувствую, как слабеет мое сопротивление. И, словно точно уловив момент, когда я сдаюсь, его губы берут штурмом мои.

Мы целуемся. Долго. Его язык движется у меня во рту отражением резких рывков его бедер.

С его губ начинают рваться стоны – долгие, удовлетворенные, звучные томные вздохи – и я роняю голову на подушку.

– Черт, Клэр… это так охренительно хорошо…

Мои губы приоткрываются, и я мощно содрогаюсь, ощущая, как оргазм грохочет во мне грузовым железнодорожным составом.

Его глаза закатываются так, что видна полоска белка, потом он выпрямляет руки, разводит шире ноги и вбивает себя в меня до отказа. Запрокидывает голову, и из его груди вырывается крик. Я чувствую красноречивое подрагивание его члена, и он снова кончает.

Я отворачиваюсь в сторону в жалкой попытке бегства. Проклятье, он пробрался мне под кожу, пролез в сердце, и мне необходимо изгнать его оттуда.

– Эй, – зовет он.

Я лежу, отвернувшись, тяжело дыша. Подкатывают слезы.

Я потрясена до мозга костей.

– Андерсон.

Через силу смотрю на него. Мне нравится, когда он называет меня так – игриво и беспечно… а не серьезно и эмоционально, под стать моим чувствам. Его глаза пару мгновений удерживают мой взгляд, и, словно прочтя мои мысли и точно зная, что мне нужно в этот момент, он говорит: