На трепет вспугнутых птиц,
остывшие объятия статуй…
Стоят электрички, время.
Зеркала дают сбой
В горбатой кофейне, на краю города.
Шорох с улицы… Пространство прикормленное
ущербностью зноя, бархат вентилятора под потолком
золотая пыль в зрачках
Демоны бессмертия
демоны бессмертия в тропиках парков – мы тянемся
к безумию
и тишине горячих скал. укоренились ветром
в бесплодной земле.
сгоревшая полынь на месте богов. скользкие змеи
научили нас насилию
и воле, древесному безмолвию и вкусу цветов.
смуглые губы и глаза. языки пламени улыбающиеся
в волках.
мы воплотились – безмятежные и нежные убийцы,
творения технологий.
вкус плоти на губах. стекающее семя с тел сияния —
звезды питаются
нашим равнодушием, оплодотворяя материки.
парии и мошенники. воины и маги.
нищие, у которых нет дверей.
тотализатор любви на трассах бессмертия
Мадригалы сновидений…
мадригалы сновидений и дорожных развязок
ностальгия сиянием в нескольких комнатах —
купались в сальсе в Провансе!
в счастье по плечи на волоске от бессмертия!
ода смартфону в количественном бесчувствии лайков:
за оградой – парки,
беременные синевой. Уходим в минус. В ничто
с заждавшимися тенями —
тишина такова, что космические корабли
сходят с орбиты
джунгли галлюцинирующие стрекозами, атомная
пыль мыслей… ты похожа на Среднюю Азию:
голова в Средиземном море, сердце – в Мертвом…
улыбнуться тебе, осень в Иерусалиме, пересчитывать
смерть по солдатам, позабытым пальцам…
лишь забвение держит нас в памяти
дуновение легкое как дитя
Ловить кайф
Летом развлечений мало.
Вместо жары заливаю алкоголь в топливные баки июня.
Жар травы печальный и расчесанный. Мы грелись здесь еще весной, а теперь берег зарос камуфляжем пляжа, погребая все под обнаженной волной.
Дни вились сорняками, словно возвращались из командировки.
Лежал на сухой траве. На вершине холма застегнутого безмолвием, вибрацией синевы: мироздание плавится в жаре, никуда не исчезая.