Сердце взятое в аренду, на выходные: обогащаешь пустоту саранчой, только солнце из сияния достать не можешь…
забей.
Весь день забавы-волкодавы.
Рок-н-ролльный выстрел из револьвера в коридоре: рассыплемся в любовников, детка. Как колода карт в уме стриптизерши.
– …главное, из города убраться – а там посмотрим…
Сваливаем из объятий. Сливаемся. В юную мягкость полей. В дрессированные сэмплы танцполов.
Еще берег был юн и бриз носился полуголой душой…
Прячу дни как джокера в рукаве…
я проведу тебя руслами улиц – опустошения и благодати – черная тушь в небе, после выхода шахидок в открытый космос
Любовь
Ее мобильный заменяет ей сердце.
Счастливый номер у этой малышки, почти золотой.
А мне золотые зубы теперь заменяют счастье.
Ангел
сияние опирающееся на пляжи…
ветер треплет футболку, гниет прибрежной
волной… Гевара пьет кофе со льдом: не расстанемся
с юностью, убитые расстояниями наших сердец
вероятность созвездий зашкаливает за разумные
пределы. Где мы были, когда ты просила пить?
в сердцах рвалась нить
пыталась погаснуть звезда, засмотревшись
на мониторы, возвращала назад подсознание —
монотонный дребезг времени
в районе доков
Вертелись мельницы руками, грелся ветер в огне —
сжимал в объятиях. Мы плыли в околдованной пыли…
плыли головы в российском небе,
отдавая бронзовой болью
литургия плавится в воздухе, свечи на алтаре…
болезнь запоминала нас – заносила вести домой,
стучала засовом: погрузив ноги в пляжи —
солнце в безмолвие зарыв
Pole dance
Ночь-проститутка… комары
звенели божественными мошенниками:
любовная лихорадка как влажные простыни,
захватившие в плен на рассвете —
обтачиваются когти в сердцах, в социальных
сетях
Кадиллаки гор обломанными развалинами:
съёмочная площадка в сериале. Снимаю старлетку
в лажовых колготках, на вечеринке вымогаю шпильки
у красоток…
«тачка» утопает в песке, в алом воздухе —
Евангелие солнцу меланхолии: наши глаза
полные хрустальных химер
Правда – Святая Блядь, выкуривает нас как сигареты:
одну за другой. На лету окутывает жизнь процентной
ставкой – странно, что не она моя мать.