Некроманты любят сыр

– Иди девушку развлекай. А божий промысел, – неопределенно повращала рукой в воздухе, – нам неведом. Так наставница всегда говорит.

И все-таки застать хвост рассказа о последней свадьбе я успела. Специфическая история, когда не знаешь, тебе больше смешно, страшно или неловко. Наверняка каждый хоть раз в жизни слышал выражение «только через мой труп!». В данном случае вышло абсолютно дословно.

– А я им и говорю: позвольте, но я некромант, а не священник! – громко возмущался Говард.

– Как романти-и-ично! – закатив глаза, вздохнула одна из девушек справа от него.

Любопытные у нее представления о романтике. Свадьба зомби… ну такое себе удовольствие.

– Последняя воля – закон, особенно если она нотариусом заверена и оплачена честь по чести, – с хрипотцой в голосе и значением во взгляде произнес пожилой мужчина, тоже прислушивающийся к разговору. – Вот помню, лет пять назад случай был…

Я улыбнулась и в полной мере ощутила себя на своем месте. Вокруг творилось Хмелиус разберет что, на стенах трепетало пламя зачарованных светильников, слышался звон посуды, смех, обрывки чужих разговоров, где каждый – как окошко в другой мирок, а я делала то, что умела и что мне действительно нравилось. И главное, ощущала себя нужной. Здесь мне было по-настоящему хорошо.

Я всегда испытывала благодарность к Церцилии, и жизнь при храме мне нравилась. Даже несмотря на мои скудные достижения и статус вечного бедствия в пору учебы для посвящения в жреческую касту. Но мне не с чем было сравнить, и я верила, что вот он – мой путь. Потом появилось странное, чаще пугающее окружение некромантов. Именно тогда для меня открылся новый мир, полный сумасшествия, опасности и веселья. Мир, где все, что раньше казалось правильным и незыблемым, перевернулось с ног на голову, являя иные стороны жизни.

Жизни за гранью. Там, где она либо заканчивается, либо переходит в другую форму существования.

Было непросто примириться с этим. Тем более эта учеба не приносила удовольствия абсолютно. Зато за последние четыре года я узнала о реальной жизни за стенами храма больше, чем за все остальное время. У меня появились свобода и возможность видеть то, какими разными могут быть судьбы каждого из нас. А еще, как ни странно, именно благодаря учебе в гильдии магов я встретила Тарага и открыла для себя удивительный мир волшебства. Того волшебства, когда магия сплетается в особый непредсказуемый узор, объединяя мой дар, мои навыки и что-то, о существовании чего внутри себя я даже и не подозревала.

– А помнишь, как все начиналось? – словно уловил мои мысли Тараг и по-отечески приобнял за плечо. – Салаги-первокурсники набились в мой бар с целью отпраздновать начало учебного года.

– Ага, а бармен отравился в обед несвежей курицей в закусочной на соседней улице. И неожиданно вышел из строя раньше времени.

– Зато одна малышка весь вечер блестящих глаз с нас не сводила, а потом так смело предложила мне помощь.

– Страшно представить, что я тогда идти с ребятами не хотела. Спасибо, Палтус завуалированно намекнул, что проигнорировать подобную гулянку – все равно что прийти на кладбище и начать хвалиться, что ты живой.

На недоуменный взгляд Тарага пояснила:

– Выпендриться и заявить, что ты категорически не такой, как они. Иначе говоря, заживо себя похоронить. Тьфу ты, короче, быть мне изгоем до конца учебы.

– Да понял я, понял, – хмыкнул Тараг. – Помогло?

– Ну… – неопределенно пожала плечами. – Во всяком случае, со мной общаются, а с некоторых пор еще и на все пьянки зовут.

Хозяин бара понимающе покивал и хитро подмигнул:

– Ты знаешь, что того «Веселого цыпленка», в котором Норд отравился, сожгли потом?

– Про пожар слышала, а вот что заведению ликвидироваться помогли – нет.

– Между нами, – Тараг понизил голос до заговорщического, – слишком много магов там отравилось. Говорил я Борщецки, чтоб перестал экономить на поставщиках, а он все надеялся, что пронесет.

Тараг усмехнулся и уж совсем тихо прошептал:

– Кстати, об этом. Они ведь его потом еще и отловили, и самого съесть тех куриц заставили. И их было много.

– Кого? – потрясенно прошептала я в ответ. – Магов?

– Куриц! – рассмеялся Тараг. – Что до магов… ну, официально разбирательств не было, Борщецки не совсем дурак, усвоил кое-чего, чтоб и дальше нарываться. Но согласись, подозрительно, что ему все целители тогда отказали. Вот разом и по очень уважительным причинам.

– Да-а-а, – протянула я, – наводит на мысли. Гильдия есть гильдия, когда надо – народ мигом может сплотиться.

– В продовольственной гильдии тоже так решили, и поскольку болячки есть у всех, то после того случая в нашем квартале ни одно заведение больше со сроком годности продуктов не экспериментирует. Прибыль прибылью, а здоровье дороже.

На некоторое время нашим вниманием вновь завладели клиенты. А потом Тараг вдруг произнес:

– Ты только возвращайся обязательно. Заканчивай свою практику и возвращайся. Я похлопочу перед нашими, лично за тебя поручусь! Я бы и сразу тебя взял к себе, но знаешь ведь, нельзя без лицензии.

– Знаю-знаю, – растроганно похлопала друга и учителя по мощному, надежному плечу. – Я все понимаю, правда. И у меня есть план, не волнуйся, не собираюсь отказываться от своей мечты.

– Вот и умница, – облегченно выдохнул Тараг и разлил нам по стопкам вишневку. – Никогда не забывай о конечной цели, а то все эти временно, перебьюсь пока и прочая рутина – они хуже болотной кликухи затягивают. Сколько я таких повидал на своем веку, кто на меньшее соглашался, а потом привыкал. Помни, в Либерте тебя ждут и всегда есть к кому зайти на огонек.

Я смущенно улыбнулась и отвела глаза, чувствуя, как они увлажнились. Пусть жизнь не подарила мне родителей, настоящего дома и кучу близких приятелей, зато она дала мне Церцилию, Палтуса и Тарага. И каждый из них значил для меня очень много, гораздо больше, чем можно было представить. Они стали моей семьей. Своеобразной, странненькой и нетипичной, под стать мне самой.

В какой-то момент гости решили сдвинуть столы и освободить место для танцев. Женщин к этому времени стало больше, а где дамы, там и развлечения соответствующие. И таки я подсунула другу «особенный» бокальчик лично от меня в подарок. Когда до него дошло, отчего он ни одной песни не пропустил, уже было поздно: этим вечером Палтус стал общепризнанным королем танцпола. Некросы даже сбросились и выкупили для него в качестве награды бутылку кедровицы пятилетней выдержки. И тут же дружно ее и распили всей честной компанией.

Пронзенному догадкой Палтусу я лишь намекнула:

– Будешь так укоризненно смотреть, я тебе такое налью, что станешь невероятно выносливым и…

– Святоша, закрой рот и проехали! – понятливо распорядился друг и буркнул вдогонку: – И этот якобы невинный цветочек вырос в святой обители нашей богини. Чудовищно!

– Исключительно для уточнения и справедливости ради, – возмутилась я, – все мои столь шокирующие твою нежную душу познания проистекают вовсе не из обители Пшенки. Скажи спасибо коллегам.

– Спасибо! – саркастически произнес Палтус.

– И все же, если понадобится выносливость, ты это… обращайся, – подмигнула я и спряталась за широкую спину Тарага.

А вот не надо было меня в некотором роде женщиной называть, я ведь еще и некромант для полного счастья. И мы мстительные.

Чуть позже в бар заглянула компания иллюзионистов и посиделки стали не только душевными, но и красивыми. Вскоре за стойкой меня сменил Норд, которого вызвал Тараг, так как сегодняшний вечер действительно обещал сделать хорошую выручку. А мы с Палтусом и Тимьяной переместились за столик в углу, откуда и наблюдали за красочным шоу, устроенным магами иллюзий.

Потолок превратился в предгрозовое небо, там и тут сверкали разряды молний. Вместо стен нас окружили деревья, чьи ветви нещадно трепал ветер. Выглядело это забавно, потому что пахло в помещении по-прежнему ароматным дымом курительных смесей, да и самого дуновения воздуха не ощущалось. Зато когда одна из молний ударила прямо в чье-то блюдо с закуской, возмущенный вопль раздался вполне натуральный.

Причем я так поняла, за тем столом как раз некроманты сидели, а они не только мстительные, но и веселые до дрожи в коленях. Так что не успели мы допить свои коктейли, как с потолка, а точнее, с иллюзии тяжелой, набрякшей тучи на одну из компаний хлынул ливень из… э-э-э, яблок.

Глазных.

В этот раз визгу было больше, преимущественно женского. Хотя плоды трудов некромантских разноцветными шариками падали исключительно в тарелки, бокалы и за шиворот виновников иллюзорной непогоды. Но выглядело впечатляюще, аппетитоубивающе и, есть подозрение, для неподготовленных индивидов еще и отрезвляюще.

Тимьяна пискнула и прильнула к Палтусу, спасаясь у него на груди от подкатившейся пары разноцветных глазонек. Друг, как истинный защитник, тут же раздулся от значимости и картинно развеял непотребство, посмевшее пугать его даму.

Судя по тому, что примеру Тимьяны последовало большинство девушек, мужчины инцидентом остались довольны и претензий никто предъявлять не спешил. Я подметила довольнющие лица магов, в чьих объятиях или на чьих коленях нашли защиту трепетные особы. Вздохнула и с долей отвращения пнула от себя подальше немигающий глаз с фиолетовой радужкой.

– А-а-а!.. Спасите! – донесся нервный крик.

Ой, кажется, не рассчитала силу пинка.