Кто-то ходит по земле ногами,
Кто-то – душами босыми по камням,
А куда? Зачем? Не знаем сами,
Не возводим очи к Небесам.
Больно мне, что боль бывает глупой —
В суете мятётся человек,
Стали на любовь мы, люди, скупы,
Прожигаем в суете свой век.
А Господь стучит у каждой клети,
Веря в человека всё равно,
Потому что все мы – Бога дети,
Места много в доме у Него.
Вне сроков
Бог ведает вне сроков нашу суть…
На что, увы, способны наши души.
Даёт подчас нам горюшка хлебнуть,
И планы попускает наши рушить
Предательству, продажности и лжи,
Коварству, лицемерию и злобе…
А мы толкуем: «Что за виражи?…
Ведь за собой не замечали вроде…»
Но жизнь – как «в перевёртыши» игра…
И вот перелистнулась лист-картинка…
Но нам нет дела вовсе до бревна,
Мы ищем оправдания в былинках…
Господь давал в любви нам испытать,
Ту боль… которой станем мы виною…
Давая шанс сетей нам избежать,
Омыть себя раскаянья волною.
Но мы толкуем: «Что за виражи?»
Не признавая, что виновны сами,
И волны не раскаянья, а лжи,
Над нашими бушуют головами…
Когда окончится дорога
Когда совсем закончится дорога,
Когда прервётся твоей жизни нить,
Ты будешь помнить, стоя у порога,
Лишь бремя, что тебе дал Бог носить.
А остальное станет всё неважно,
Мы ближе к Богу только лишь Крестом,
Своим, Который в жизни тянет каждый.
Всё ж светлое нам в дар дано Творцом.
2. Кому-то – жизнь, кому-то – житие
Рождеству Богородицы
Ранняя осень… Сыплются золотом
Письма о вечности, ткутся ковром,
Тайну спасения, как бы под пологом,
Пряча до времени в мире шальном.
Первый из праздников от новолетия,
Жизни церковной как новый виток,
В тленном являя нам вечность нетления
И воскресенья пророча итог.
Неба лазурь, всё в пурпуре и золоте…
И к Дню рождения всюду цветы,
Радуйтесь, люди! И видеть изволите,
Праздник украсил Отец, Жених, Сын.
Ветер рябины играет серёжками,
Осень – прелюдия вечной весны.
В мире ли есть для нас что невозможное?
С Мамочкой Божией Божии мы!..
Иоаким и Анна
Бежит в пустыню Иоаким,
А в сердце – боль занозой:
«Всевышний не благословил,
Тебя потомством обделил,
И дар не принял…» Боже!…
И сорок дней не ел… Не спал
Ночей он сорок ровно…
В молитве снова вопрошал,
За что понос сей Бог послал,
Очиститься как? Словно
Последний грешник, кто потом
Богоотцом назвался,
Смирял молитвой и постом,
Свой дух, и в сердце препростом
Огнь веры возгорался…
А Анна, слыша всё душой
(С супругом жизнь прожили