Падшая

– Не твоими молитвами.

– Брось…

– Зачем ты пришел ко мне? Только не говори, что повидаться захотелось.

– У меня есть к тебе просьба, – серьезно произнес Сафир.

– Нет.

– Так сразу? Я даже еще не сказал…

– Сразу нет. Я зареклась когда-либо еще иметь с тобой дело.

– Мудрое решение, но боюсь, оно меня не устроит.

Я уставилась на него. От этого старика можно было ожидать чего угодно. И это «что угодно» пугало меня куда больше Доргов.

– Что за печати? – я решила увести разговор пока в самое безопасное русло, как мне казалось.

– Печати Орегна, ? старик задумался. – Слышала о племени Тукай?

– Они жили здесь раньше, пытались первыми сдержать Доргов. Ты имеешь в виду барьеры, что они оставили после себя? Это печати?

– Барьеры ? это один из оплотов, призванный защищать печати.

– Объясни.

– Ладно, ? он тяжело вздохнул. ? Ты ведь знаешь, что Дорги тоже делятся на сильных и слабых?

– Три уровня: низшие, средние и высшие.

– Верно. Почему, ты думаешь, по Дальногорью гуляют только два первых? Почему в наш мир не пришли высшие?

Я замерла и затаила дыхание.

– Существует девять печатей, – продолжил Сафир, – Они соединены магическими рунами и образуют девятиконечную звезду, каждый конец которой служит клеткой, сдерживающей высшего Дорга. Некогда двенадцать истинно рожденных отдали за эти печати свои жизни.

– Почему двенадцать?

– По одному на каждую клетку и трое в середине, на главной, связующей печати.

– Если печати уже стоят, зачем нужен мальчик? – я боялась услышать ответ на этот вопрос, но не задать его не могла.

Сафир с грустью посмотрел на Хока, страх пронзил мое сердце. Такие чистые голубые глаза, редкость для рожденных. Это невинное лицо, маленькое тело. Неужели он должен будет стать очередной жертвой?

– Не для того, о чем ты подумала. Но и не затем, чего бы, возможно, он желал.

– Говори яснее!

Он неодобрительно покосился на меня, словно без слов пытался призвать к спокойствию. Я поморщилась. Может, я и была опасна, но Сафир тоже не был святым.

– Мальчик должен будет стать стражем. Он будет защищать печати.

– От кого?

– От Доргов, что захотят их сломать.

– Им это по силам? – удивилась я.

– Любая магия имеет свои слабые места. Если покачнуть равновесие заклинания, то останется дело за малым.

– Это все, что он должен будет делать? Сидеть возле главной печати и отгонять Доргов?

– Не совсем, ? Сафир замялся.

Прикусил сначала один уголок губ, затем другой. Это означало, что я попала в цель, а точнее ? затронула ту самую тему, которую старику хотелось бы замолчать.

– Я должен буду умереть, ? невозмутимо произнес ребенок, ? чтобы восстановить печати, если их кто-нибудь сломает. Но я стану сильным и до этого не дойдет, ? он взмахнул палкой с недоеденным куском мяса, словно пронзая ею невидимого врага. – Я всех одолею! Дорги мне будут не страшны!

– Сначала доживи до двадцати одного, а потом заявляй нечто подобное, ? укорила его я.

Хок поник и обиженно впился зубами в свой обед. Сафир рассмеялся.

– Не слушай ее, станешь.

– Кем? Очередной жертвой?

– А ты хочешь, чтобы высшие пришли в наш мир, Силена? – он с вызовом посмотрел на меня. – Представь, что тогда будет? Сколько горя принесут те, кто в сотни раз сильнее своих собратьев? Их голод. Он будет еще более ужасающим. Они уничтожат Дальногорье.

– Но при чем здесь ребенок?

– Он пока еще ребенок. Не будет же он оставаться им вечно?

«Ему еще надо до этого дожить!» – подумала я.

Истинно рожденные слабы до пробуждения. У них нет никаких способностей, а магия, которой они обладают до двадцати одного года, просто смешна! Но в девять лет они переходят первую ступень, встают на грань между собою прошлыми и собою будущими. Это не приносит им никаких даров, кроме одного, что вряд ли сойдет за приятный подарок. Их начинают чуять Дорги. Истинные – самые любимые блюда этих тварей. Они делают Доргов сильнее, быстрее, даже дарят им возможность перемещаться в пространстве, пусть и на короткие расстояния, но в бою это уже дорогого стоит.

Зачастую родители и не подозревают, что у них в доме растет новый истинный до тех пор, пока Дорги не слетаются на его запах. Смерть еще не пробудившегося рожденного с магией энергии не принесет им никаких «блаженств», поэтому все не заканчивается просто.

Сначала они убивают всех, кто пытается защитить ребенка. Потом проклинают его. Ранят и вливают в жертву свою кровь, чтобы сломать тонкую грань и начать пробуждение раньше времени. Неокрепшее тело не справляется с потоками магии энергии, и их сила начинает разрывать хозяина на куски. Когда боль доходит до своего пика, за минуту до смерти, Дорги начинают пожирать свою жертву. Это все более чем ужасно. Поэтому таких детей обычно отсылают в храм Сола или во дворец Морига, два самых безопасных места, что стоят на святых землях, куда Доргам хода нет. Но Сафир решил иначе! Он притащил парня к горе Нуар, прямо в утробу матери этих чудовищ!

– Ну так что? – спросил старик. – Поможешь?

– Как?

– Помоги ему дожить до двадцати одного.

– Почему я?