Падшая

– Может, ? задумчиво протянула я, а разошедшийся Хок уже вовсю исполнял воинственный танец, огибая деревья и атакуя почти каждую ветку и куст. – Осторожно!

Только успела произнести эти слова, как мальчик в очередном повороте оступился, запутавшись в лесной подложке, устремляясь животом прямо на угрожающе торчащую из земли палку.

Не знаю почему. Я действовала машинально. Это был первый раз за все это время, после того случая, когда я позволила силе Ворона вырваться наружу. Черные дымки вмиг окутали мое тело, глаза загорелись красным, пара невероятно быстрых шагов ? и я уже сжимала его плечо, удерживая от падения. Хок взвыл, попытавшись разжать мою безжалостную хватку.

– Больно!

– Смотри куда падаешь! – гневно закричала я.

Сафир положил руку поверх моей и покачал головой. Гнев Ворона отступил, когда я увидела испуганное лицо мальчика. Пальцы разжались, на моей руке тут же отразился след старости. Хок поспешил отбежать от меня на безопасное расстояние. Он подпер спиной дерево и замер.

– Этому я тоже его научил, ? тихо сказал старик.

– Падать?

– Нет, сразу бежать в тот момент, когда Ворон посмотрит на него кровавым взглядом.

Я нервно сглотнула и вернула магию Ворона обратно в татуировку на своей спине. Мой стыд, мой грех.

Правильно, Сафир, чувство вины ? единственное, что помогает мне сдерживаться. Рви мои раны безжалостно, ибо иначе меня не остановить.

– Все, она в порядке, ? сказал Сафир Хоку.

– Точно? Силена, тебе лучше?

Его лицо выражало искреннее беспокойство. Он волновался за меня? Я чуть ему кости не сломала, а он…

– Силена?

– Да, ? гневно бросила я и отвернулась. – Идем, нужно успеть до темноты. Ночью у них преимущество.

Мы шли молча. Хок плелся позади, он больше не играл. А я ускоряла шаг, чтобы как можно быстрее сопроводить их до нужного места и оставить, пока защитник в моем лице не обратился в хищника.

– Они выжили, ? с этими словами меня нагнал Сафир.

– Кто? – испуганно спросила я.

– Те дети. Их спасли.

Камень упал с души, и тут же перед глазами предстало лицо старика. Того самого, который встал между разъяренным Вороном и тремя ранеными детьми. Его последние слова: «Прощение может заслужить каждый». И моя алебарда, рассекающая его горло. А затем появился Сафир, он не успел лишь на долю секунды. Свет в глазах старого монаха померк, а Сафир с криком вышиб меня из храма. Он не стал убивать. Думаю, так он меня наказал…

– Прости, ? прошептала я.

– За что? – сухо спросил Сафир. Он знал ответ, но ему нужно было услышать это от меня.

Я сглотнула и набрала побольше воздуха (говорят, перед смертью не надышишься, что же, попытка – не пытка).

– За отца. Он не заслужил такой смерти, тем более от моей руки.

– Знаешь, ? Сафир вновь устремил взгляд ввысь, ? я думаю, он простил тебя еще в тот момент.

– А ты?

– Я прощу, когда ты спасешь его, ? он кивнул назад.

Тут же Хок подбежал и повис на наших руках.

– Обо мне говорите? – он так лучезарно улыбался, что было просто невозможно не ответить ему взаимностью. Странно. Такой обычный, но такой… Даже не знаю, как правильно объяснить.

Солнце медленно покидало свои владения, уступая трон следующему небожителю. Кровавый закат неспешно заполонял собой темнеющий свод, он словно служил вестником беды. Ее запах уже отчетливо доносили порывы ветра. Скоро прольется кровь.

Я оглядела старика. Сафир выглядел не лучшим образом: бледная кожа, тяжелое дыхание, капли пота, покрывающие все лицо ? ему было больно, но он держался. Хок тоже приметил эти изменения, но решил не рушить притворную легенду старика. Мальчик изредка бросал обеспокоенные взгляды, но каждый раз, когда тот ловил их, улыбался и заводил новую тему разговора.

– Силена?

– Да, – устало отозвалась я, уже порядком устав от его расспросов.

– А у тебя была семья?

– Нет.

– Ни мамы, ни папы?

Я вспомнила свою жизнь до обращения. Маленькая деревушка возле речки (да, наверное, я выбрала место для своего нового дома неспроста), любящие родители. Мать была ведьмой-лекарем, ее любили и ценили наши односельчане, а отец был обычным человеком, но одним из самых лучших людей. Он всегда работал, то в поле, то в кузнице. Мне кажется, он даже в праздники всегда был чем-то занят, но это не мешало ему уделять время нам. Странно, но он никогда не жаловался на тяжелый труд. Нет. Каждый наш ужин начинался с благодарностей матушке-земле, благосклонному небу и живительной воде. Он отрекся от меня, когда я решила стать Вороном. Мама плакала в тот день и ничего не говорила. А он просто поставил условие: «Создать чудовище, чтобы убить чудовище – не выход! Если станешь этой тварью, ноги твоей в моем доме не будет». Так и вышло. Я даже не знаю, живы ли они… Надеюсь, что да.

– У меня нет родителей, ? солгала я и сглотнула колючий ком, застрявший в горле.

– Значит, ты сирота. Прям как я.

– Ты сирота?

– Да. Меня подкинули в храм, когда я был младенцем.

– Вот как…

– Но я не жалуюсь, ? совершенно серьезно заверил меня ребенок. – У меня было много пап.

– Монахи? – догадалась я, а Хок быстро закивал.

– Ага! Еще Сафир! Он ко мне приезжал два раза в год. На праздник перерождения и на мой день рождения.

– Ты же сирота, откуда тебе знать, когда ты родился?

Хок нахмурился.

– День, когда меня подбросили в храм, и стал моим днем рождения. Так там заведено.

– Ясно, ? отрешенно ответила я и повернулась в сторону гор.