Оценить:
 Рейтинг: 0

Любовь? А что? А вдруг!

Год написания книги
2021
1 2 3 4 5 >>
На страницу:
1 из 5
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Любовь? А что? А вдруг!
Татьяна Герасимова

Книга состоит из семи маленьких рассказов. Все рассказы о любви. Точнее о счастливых моментах первых встреч, о моментах зарождения чувства влюбленности. Люди встречаются в самых разных местах, каждый из них в этих местах бывал десятки раз и ничего не происходило. И вдруг, что-то меняется в окружающем мире, навстречу идет человек и этот человек твой. Эти встречи неслучайны, так как именно этот человек заставляет другого остановиться, посмотреть вокруг и изменить всю свою жизнь, пойти в другую сторону рядом с другим человеком. И чувствовать и понимать, что это человек твой.

Татьяна Герасимова

Любовь? А что? А вдруг!

"И сердце вновь горит и любит – оттого,

Что не любить оно не может".

А. С. Пушкин

Аве Мария…

Самолет стал набирать высоту и вдруг в салоне раздались чарующие звуки: «Аве Мария…» Франца Шуберта.

Я вздрогнула, привстала с места, и полная какого-то суеверного волнения, стала оглядываться по сторонам. Рядом со мной сидели двое мужчин, впереди, сзади, везде, насколько я смогла охватить своим взором, сидели только мужчины. На их лицах было выражение торжественности и отрешенности от всего земного. Они пели… Когда мы регистрировались и проходили на посадку, мне бросилось в глаза, что вокруг много мужчин. Мужчин среднего возраста, то есть не молодых, не старых. Они тихо переговаривались и «кучковались» небольшими группками. Такое впечатление, что все они были между собой знакомы. Я удивилась, но поскольку я летела одна, свое удивление я отнесла на счет излишней с моей стороны подозрительности и занялась самыми обычными для пассажира делами. Начала с DutyFree. Перебрала, наверно, десяток флаконов с духами. Нанюхалась до такого состояния, что все духи мне стали казаться одинаковыми. Так, что купила не по запаху, а по форме. Красивый флакон определил мой выбор. Затем отправилась пить кофе с пирожным. Я вообще то люблю пирожное «Картошка», но именно сегодня мой выбор остановился на пирожном«Эстерхази». Почему? Для меня это загадка. Обычно я не меняю свои пристрастия, остаюсь верной раз и навсегда единожды выбранному. А тут, вдруг мой взгляд остановился на «Эстерхази». Ну, раз остановился, так тому и быть. Очень вкусно! Недаром его называют гордостью австрийской кухни. Ну, и все. Съела и съела.

В поместье графа Эстерхази Франц Шуберт появился незаметно, приехав вечером в маленьком экипаже. На улице шел дождь, было темно и душно. Дорога утомила его, и у него было одно желание – отдохнуть. Однако, граф решил по-другому. Зная, как семья ждет обещанного музыканта, граф распорядился собрать всех членов семьи и пригласить Шуберта для того, чтобы познакомиться, а за одно, и устроить маленький музыкальный вечер.

Семейство графа быстро собралось в маленькой гостиной, не было только младшей дочери Каролины. Шуберт подошел к роялю, и музыка наполнила весь дворец. Жена графа, красавица Розина, пропела две-три музыкальные фразы, граф подхватил конец одной из них. Он пел басом. Получилось очень красиво и торжественно. В этот момент распахнулись двери и в гостиную вбежала очаровательная девочка и тут же пропела своим нежным детским голоском то, что только, что пели ее мать и отец. Все рассмеялись, граф чопорно представил свою младшую дочь новому учителю музыки. Шуберт, встав из-за рояля, раскланялся, а маленькая графиня, присев в реверансе, зардевшись, во все глаза смотрела на него. Кто знает, может быть она поняла, что это и есть тот человек, который скоро займет все ее мысли и чувства.

Вечер подошел к концу, все разошлись по своим комнатам. Маленькая Каролина долго не могла уснуть. Музыка не давала ей спать, она звучала в ее голове и будоражила ее воображение.

В самолет я вошла одна из последних. В нашей хвостовой половине самолета оказалось две женщины, двое детей и их отец, а остальные пассажиры были мужчины (отец не в счет, то есть он, как бы, не мужчина, так как одна из женщин была его женой, а двое детей были его детьми. А вторая женщина была я.) Не пугайтесь, самолет был маленький (Boeng 737-500), по моим дилетантским подсчетам, всего то человек на сто, а в нашей хвостовой половине, ну, человек сорок не больше.

Пробираясь по проходу в самолете, я оказалась под пристальным вниманием 40 пар мужских глаз. Онипосматривали на меня, улыбались, и предлагали свою помощь в нахождении места. Это меня смущало, и я пыталась ускориться, но все-таки оглядывалась по сторонам – не часто можно встретить такое количество мужчин одновременно. Однако я никак не могла на ходу выделить кого-то из этих мужчин, рассмотреть и запомнить. Они казались мне все на одно лицо.

Впереди меня по проходу пробирался молодой человек.Невысокий рост,тонкая талия, широкие плечи – типичная фигура современного молодого качка, да еще и длинные, почти до талии, волосы с тщательно закрученными концами, такое впечатление, что он всю ночь спал на бигуди, как это делают женщины. Добравшись до своего места раньше меня, он легким движением снялкуртку и повернулся ко мне лицом, скорее всего он просто оглядывал всех, кто находился в самолете. Увидев мое несколько ошарашенное лицо, он улыбнулся. Его глаза превратились в забавные щелочки, а у меня на сердце потеплело, как будто я встретила доброго старого знакомого.

Каждый день во Дворце начинался с урока музыки. Домочадцы собирались в большой гостиной, рассаживались полукругом у рояля, Шуберт входил в условленное время легким шагом. Смущаясь приветствия собравшихся, быстро садился за рояль. И Дворец наполнялся музыкой, она перетекала из комнаты в комнату, заполняя каждый уголок.

Между Шубертом и Каролиной установились легкие отношения влюбленности маленькой девочки в своего учителя. Она по-детски впитывала в себя все, что говорил и играл ее учитель.

Францу Шуберту, в то время, было 19 лет. Вырвавшись из-под опеки отца, получив долгожданную свободу и самостоятельность, он полностью погрузился в музыку, в сочинительство песен, сонат и симфоний.

Каролина была первой слушательницей всех его произведений. Сочинив очередную песню, Шуберт уединялся с Каролиной в маленькой гостиной, где они пели эту песню на два голоса, что-то меняли или дополняли по желанию маленькой принцессы. И только потом, спустя день-два, эту песню уже могли послушать домочадцы.

Устроившись на своем месте, оно оказалось около окна, я оглянулась по сторонам.

– Не хотите с нами за взлет? – раздался справа приятный мужской голос.

Поворачиваюсь и вижу, что один из мужчин держит в руках распечатанную шоколадку, а другой, низко склонившись к полу, чтобы не видела стюардесса, откупоривает бутылку конька. Скорее всего, они тоже, не теряя время даром, в ожидании нашего рейса, также, как и я, посетили DutyFree.

Стаканчиков или чашечек не было и они, улыбаясь, протянули мне крышечку от бутылки коньяка.

–Пятнадцать капель (столько вмещает крышечка) крепкого напитка,не помешает перед взлетом, – воскликнул один из соседей. Я засмеялась и подхватив крышечку двумя пальца и чокнулась с соседями, которые подняли откупоренную бутылку.

Ароматный глоточек коньяка настроил меня на лирический лад и пока мужчины и не только те, которые сидели со мной рядом, произносили какие-то тосты и выпивали за взлет, стала размышлять о том, почему в самолете так много мужчин.

Мои измышления по этому поводу не увенчались успехом. Я не могла определить их статус, ну, то есть, кто они, кем работают. Не было ничего особенного, что могло выделить их из общего числа людей или, точнее, мужчин. Одежда, прически – все самое обычное.

Я решила просто спросить их, что называется «в лоб». Но мне показалось, что сейчас не очень удачный момент -самолет начал взлет.

И вдруг, тот, кто пробирался со мной по проходу в самолете, привстал в своем кресле, быстро и зорко окинул взглядом нашу половину самолета, и взмахнул руками… И, что вы думаете, все мужчины, моментально подтянулись, собрались и … запели.

Возвышенная мелодия «Аве Мария», которая уже почти два века возносит, всех, кто слушает ее, в мечты о чем-то не земном, прозвучала в самолете, как нечто нереальное, потусторонне и мистическое.

Мне стало страшновато. У меня побежали мурашки по спине. Я забыла все. Куда лечу, зачем, что хотела спросить у соседей… Я завертелась и беспокойно закрутила головой, переводя взгляд с одного мужского лица на другое. Но никак не могла запомнить ни одно лицо, вернее, все поющие мужчины казались мне на одно лицо. Почему так? Ах, я поняла! Это были не мужчины, это были певцы! И то, что они пели неземную музыку Шуберта, еще больше подчеркивало их нереальность, их как бы не было, были только их голоса.

Самолет, тем временем, набрал высоту. Чтобы успокоиться, я посмотрела в окно. За окном самолета – белые, пушистые облака. Красиво! А над облаками? Бесконечность.

Что же мне делать: все, все, что было вокруг меня, было нереально – бесконечность небес, лица соседей и их голоса.

– Вы испугались?

Я вздрогнула и резко повернулась на голос. В проходе, наклонившисько мне, стоял тот самый мужчина, с которым мы пробирались по проходу в самолете.

Посмотрев мне в глаза, он наклонился ниже, собираясь, что-то мне сказать, и его длинные волосы коснулись моей руки. Я опять вздрогнула и резко отдернула руку. Он засмеялся. И тихо сказал: «Ну, что Вы? Это просто мужской хор, собранный из лучших певцов Москвы, который летит в Болгарию для участия в конкурсе».

Лето пролетело быстро, оно было наполнено солнцем, теплом и музыкой. Шуберт возвращался в Вену. А маленькая девочка оставалась в Эстерхази.

Перебирая рукописные ноты произведений Шуберта, она вспоминала жаркое лето и музыку, доносящуюся из открытых окон дворца, с грустью понимая, что вряд ли когда-то встретится вновь со своим учителем.

– Я сяду рядом, Вы не против?

Он поменялся местом с моим соседом и сев со мной рядом, задумчиво посмотрел на меня. Мне опять стало не по себе. Рядом сидел странный человек, да, и человек ли он был? Одному его взгляду или взмаху рук подчинялось сорок мужчин, даже не мужчин, это я опять как-то не так выразилась. Такое впечатление, что он управлял их голосами. И голоса эти, после взмаха его рук, становились неземными.

– А я Вас помню, – вдруг тихо сказал он.

Я пожала плечами и придвинулась вплотную к окну. Но сразу одернула себя. За окном – бесконечность, я не смогу найти там защиту и опору, надо надеяться только на себя. Я отодвинулась от окна и встряхнула головой: «Меня? Мы с Вами не знакомы! Я никогда Вас не видела и не слышала. Вы ошиблись».

– А я помню. Одно время Вы очень часто бывали в консерватории. Причем проходили туда с заднего хода. С Вами был молодой человек, он смотрел на Вас с восторгом, а в руках у него почему-то всегда был японский зонтик, не закрытый до конца.

Явздрогнула, повернулась к нему и внимательно посмотрела в его глаза. Серо-голубые глаза смотрели серьезно, было понятно, что он не шутит.

Его слова заставили меня вспомнить очень давний эпизод из моей жизни. Я усмехнулась.

– Он был чудак. Японским зонтиком он просто хвастался. Его отец преподавал в консерватории, и поэтому нас пропускали туда бесплатно. -сказала я.

У меня перед глазами, как яркая вспышка, пронеслись воспоминания тех лет. Мы поднимаемся по бесконечной лестнице черного ходана самый верх Большого зала консерватории. Я в прискок бегу впереди, а мой сопровождающий пытается меня догнать и удержать за руку. И, как бы невзначай, чмокнуть куда придется. В руку, плечо и даже в щечку. Я уклоняюсь от него, и, перескакивая через две ступеньки, мчусь дальше. Наверху жарко и душно, но все хорошо слышно и видно. Балкон в консерватории устроен так, что ты, находясь на нем, как будто паришь над всеми остальными. На этом балконе собиралась молодежь. Попадая в консерваторию в последующие годы, я всегда оглядывалась назад и пристально рассматривала галерку. Какого-то искала? Может быть…

– Как Вы узнали про это?

– Я учился в консерватории и тоже приходил на самый верх послушать музыку.

– Я Вас не помню.
1 2 3 4 5 >>
На страницу:
1 из 5

Другие электронные книги автора Татьяна Герасимова