Однажды в Логосе

– Они, должно быть, прибыли сюда с отцом. Его наверняка позвали в цепь "старых" как самого старого и уважаемого. – В голове Эрика роились беспокойные мысли.

Он ёрзал в кресле, краснел и периодически крутил головой в надежде встретить хотя бы один сочувственный взгляд, однако не мог отыскать ни один такой. Алексу было не лучше: рядом с ним неведомым образом села Джордан, которую ему хотелось убить. Рэдл же всем своим видом хотела показать безразличие к соседу: её туловище было недвижимое, голова повернуть в другую от него сторону и ноги скрещены. Она касалась бедра Алекса и чувствовала его тепло в холодном зале. Вообще, она очень любила тепло, как и любой маг огня. Она старалась лишний раз не смотреть в его сторону, но непроизвольно рассматривала его боковым зрением. Сейчас он даже не казался ей таким мерзким и ужасным, наоборот, он даже привлекал её.

– Господи, – подумала она, резко отдёрнув от Алекса ногу, – зачем я это делаю, зачем размышляю о нём… Он же Калле… Я должна их ненавидеть и мстить им… Он такой… такой дерзкий и бесстыжий… Боже, хватит думать о нём, Джордан!!!

С другой стороны, мирно примкнув к обществу Джо, сидел Нортен. Он несколько раз спрашивал у побледневшей девочки, что случилось, но она лишь отнекивалась. Нортен решил, что Джо – его друг надолго, ведь она единственная не обвиняет его во всех бедах магов, а для юноши такой человек был редкостью. Он искренне был рад тому, что хотя бы с кем-то может быть настоящим, и не притворяться. Хотя, как сказать, что можно не притворяться…

Тем временем Арно, недовольно скрестив руки, пристально, казалось, даже не дыша, смотрел на пшеничного цвета волосы Беатрисс, собранные в хвост. Он уже давно подозревал, что у сестры роман с кем-то. Хотя он должен был радоваться за неё, ведь она наконец-то нашла своего любимого человека, он лишь считал, что ей ещё рано (она была на два года старше Арно), и выбрала она, конечно, не достойного её. Обеспокоенный брат подозревал всех и каждого в этом зале. Вот и сейчас он окидывал небольшую трибуну подозрительным взглядом.

Арно прокручивал в голове, что он узнает, кто имеет любовную связь с Беатрисс, выскажет ей, как её избранник плох и низок, а она всю жизнь потом будет благодарить брата за то, что он не дал ей совершить самую большую ошибку. По мнению юноши, в мире просто не существовало мужчины, который был бы достоин его сестры.

Зато Ромул и Брокк были веселы: они рассказывали шутки и смеялись, создавая такой сильный шум, будто скакал табун племенных жеребцов. Они обсудили уже все, что могли: Алекса и его ненависть к Джордан, неловкого мальчика Яссона, красивого, гордого Эрика, о котором наверняка мечтала далеко не одна женщина. Их беззаботную радость омрачило появление Олафа Нерли, старшего брата Брокка, с которым у него были так себе отношения. Легкомысленность старшего вызывала у него неприязнь. Однако Брокк старался никогда не выказывать неуважение к нему.

Вот и сейчас он был готов смотреть хоть в потолок, лишь бы не в пустые, ветреные глаза старшего брата, и не быть грубым в его адрес.

ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ЧАСТЬ

Олаф подошёл резко, хлопнув брата по плечу и вызвав натянутую улыбку. Брокк спросил брата, что он делает здесь, в академии.

– Джексон Найт, директор академии, – с нелепой ухмылкой, говорил Олаф, – лично пригласил меня сюда.... Чтобы я воспитывал нерадивую молодёжь.

На последнем словосочетании он сделал акцент, так как очень любил поучать брата, который был всего на пару лет младше него.

– И вот я здесь, но немного задержался, – не оправдываясь, даже гордясь своей задержкой, произнес он, – не смог удержаться от небольшой остановки на южной окраине Нестры, там такие девочки в борделях…

Когда Брокк собрался с духом, чтобы возразить брату, Олафа окликнули из середины зала, и он, подмигнув брату и потрепав его аккуратно прилизанные волосы, пошёл на зов. Брокку было явно не по себе: он небрежно пригладил волосы опустил голову вниз, тяжело дыша и нервно потирая руки.

– Эй, друг, – начал Ромул, ласково трогая его за плечо, – не злись. Это все шутки. Конечно, шутки. Он просто тебя подзадоривает… Брокк, слышишь меня?

– Конечно, я тебя слышу, – в крикнул он, – ты же так близко ко мне сидишь. И, вообще, не трогай меня. Дай остыть!

Ромула, кажется, обидел такой тон друга, поэтому тот резко отвернулся от него, однако продолжил наблюдать за товарищем очень аккуратно и незаметно, выжидая момент успокоения.

В этот момент Джексон, всё это время выступавший на сцене, начал говорить громче, чтобы все сидевшие в зале оторвались от своих дел и прислушались к его словам.

–.... И я рад представить вам, дорогие гости и воспитанники академии, учителей и мастеров, которые будут учить молодежь, наших дорогих учителей. Я приглашаю на эту сцену Элизабет Дали, Рэймонда Калле,Анвара Дони (да, да, того самого, который занимался кулачными боями в «Гусе»), Олафа Нерли, Эдриана Дали, Германна Мартелла, Беатрисс Найт и Сэмвела Неко.

Зал утонул в звонких и, по большей части, искренних аплодисментах… А Джордан смотрела на эту замечательную сцену, и на лице её выступает явное недовольство…

– Что? Эдриан? Элизабет? Сэмвел Неко? Боже… Хуже некуда. И это мои учителя… Мда… многому научимся.

Надо сказать, что состав цепи старых вводил в недоумение не только Джордан, но и большинство присутствующих в зале. Хотя решение совета магов можно было понять, ведь молодых и способных воевать магов было не так много.

Ромул еле успокоил Брокка к тому моменту, когда торжественно огласили список цепи «старых», однако все старания Дали пошли прахом. Брокк резко осознал, что брат снова обошел его во всем, хотя он так старался, убивая себя на тяжёлых тренировках.

– Я могу стать еще сильнее, ещё лучше. А самый лучший способ – это тренировки и тренировки. После занятия сразу пойду биться с Дали, он ведь предложил.

Ромул по-прежнему старался незаметно наблюдать за другом, но не решился спросить, как он себя чувствует.

Эрик был счастлив от того, что его старенького отца не поставили в цепь, потому что его непомерное эго не позволило бы ему отказать Джексону Найту, а здоровье не позволило бы выполнять обязанности. Радость Эрика была недолгой: он вскоре вспомнил, что его сестры приехали в Нестру, и снова вошёл в состояние ни то вялой злости, ни то свинцовой апатии.

Алекс хотел, чтобы этот цирк с аплодисментами и пламенными Джексона поскорее закончился. Ему не терпелось уйти отсюда и уединиться с какой-нибудь хорошенькой девушкой. Ему всегда нравились опасные, таинственные женщины, но их необходимо было заинтересовать. А сегодня у Алекса совершенно не было сил, чтобы заниматься этим, поэтому он был согласен и на глупую, но милую Элизабет Дали.

Нортен клевал носом от усталости. В конечном итоге, он просто уснул на плече Джо. Та покривилась, но будить его не стала. Так и сидела пока их не позвали на сцену.

Ромул все также был обеспокоен состоянием друга и почти не видел, что происходит в начале зала.

Когда вторую цепь вызвали построиться рядом с первой, в ней царили все те же настроения, и «молодые» неловко стояли, заслоняя спинами учителей.

На сцене было неудобно, тесно и неприятно…

ПЯТНАДЦАТАЯ ЧАСТЬ

Длительное глупое построение в два ряда с аплодисментами зрителей и старческим умилением Джексона близилось к концу.  В течение мучительной речи директора академии об ответственности и храбрости Джордан и Алекс синхронно вздыхали и замечали это, но старались не обращать на это внимание. Хотя Джо очень хотелось взглянуть на него, она не могла себе этого позволить. А Элизабет Дали, которая стояла за спиной Джо и которую неустанно контролировал Рэй Калле, не чувствовала никакого стеснения. Желая привлечь внимание Алекса, она как бы нечаянно касалась его руки своей или окунала его в жасминовый аромат своих огненных волос, когда откидывала их с лица. Он же никак не реагировал, но очень ярко чувствовал каждое её действие, он с нетерпением ждал окончания занятия.

На всех остальных после тяжёлого длинного дня напала апатия, даже на Боркка: после недавней истерики он был опустошен, почти убит, ему хотелось только спать. Так всё и произошло: после страстной лекции Джексона все, практически не разговаривая, даже не попрощавшись, разошлись по своим углам. Этот длинный день должен был уже закончится.

Только Арно подошёл к Беатрисс, ему захотелось прямо сейчас и ни минутой позже узнать, кто же отнимает у него сестру. Он разогнался и максимально решительно подошёл к ней, но … в последний момент струсил спросить. Он нелепо стоял рядом с ней, раскачиваясь из стороны в сторону, пока она разговаривала с дедом. Арно разозлило, что дед, наверняка, всё знает, но ни в чём не обвиняет Беатрисс из-за своей мягкости.

– Да что же такое со мной сегодня. – Про себя возмущался парень.

Усталость Арно была такой сильной, будто маг крови резко усыпил его. Он немного послушал содержательный взрослый разговор о цветовой гамме нарядов на грядущий бал и понял, что этот разговор не близится к концу. Грубо прервав его и попрощавшись с родственниками, Арно устало поплёлся спать. Он решил, что у него будет ещё возможность поговорить с Беатрисс на эту интимную тему.

В этот вечер самому терпеливому и спокойному на свете человеку было очень нервозно: Эрик (лишь из необходимости соблюдения этикета) поздоровался с сёстрами. Они, окатив его абсолютно холодными высокомерными взглядами, нехотя приступили к разговору.

– Дорогой братец, – начала Ребекка, – мы прибыли сюда, чтобы осмотреть эту богадельню, которая, кстати, была учреждена в том числе и на деньги короны Круиры…

– Ну, а, вообще, – с интонацией еще более мерзкой подхватила вторая сестра (они, кстати, были близнецами) Иветта, – наш отец сильно болен, он хочет, чтобы его старший сын не глупил и вернулся домой, чтобы обрести то, что его по праву наследования.

– Отец? Болен… Что случилось? – Трепетно спросил Эрик.

Обе сестры засмеялись.

– Эрик, ты словно маленький ребёнок, – говорила Иветта с презрительной улыбкой, – с ним случилась старость, причём уже давно…

– Какая–то болезнь или может его пытались убить? – Он пытался узнать хотя бы какие-то детали.

– Ты глуп!

– У нас нет времени тут с тобой объясняться. Тебе нужно в кратчайшие сроки найти достойную супругу и занять трон. Хотя, я знаю твою любовь к власти, – сёстры одинаково нагло улыбнулись и переглянулись, – если вдруг ты не захочешь…

– А мы не смеем тебя принуждать. – Перебила её Ребекка.

–Да, да, спасибо, и замолчи хотя бы сейчас… Спасибо большое. Ну… Кто-то из нас двоих будет вынужден посвятить себя короне.

Эрик нервничал, он боялся за старенького отца и понимал, что от сестёр он больше ничего не узнает. Он пообещал, что обязательно подумает насчёт короны и стремительно вышел из катакомбов, направившись к Джексону, который к тому времени уже покинул зал. Эрик хотел попросить его отпустить на несколько дней в Круиру. Он надеялся, что директор сможет войти в его сложное положение.

ГЛАВА 3.