Джаггернаут. Книга первая. История демона

От холода спасал только старый камин, у которого были разостланы шкуры, служившие Церберу и Джаггернауту кроватью. В самые холодные ночи, когда пламень в камине гас от сильных дуновений ветра, а Джерг впадал в бред, пес прижимался к хозяину сильнее, стараясь согреть его своим теплом.

– «Прошу… прошу… останься со мной», – сквозь бред шептал Джаггернаут. Цербер знал, что с утра хозяин и не вспомнит о своих ночных кошмарах. Память Джерга не прояснялась. Он лишь бредил воспоминаниями, но они ускользали и с утра…. образ белокурой девушки таял и Джерг не мог остановить ее исчезновение.

С наступлением утра, когда серое небо Мира Теней, приобретало багровый оттенок, Джаггернаут открывал глаза и долго глядел на прижавшегося к нему питомца. Цербер никогда не спал дольше хозяина, он лишь смотрел на него своим верным, каре-зеленым взглядом. «Что, дружище?!», – ухмылялся Джерг и садился на шкурах. – «Ты вновь проснулся раньше меня?».

Дальше Джаггернаут готовил овощной завтрак. Мясо в Мире Теней найти было невозможно, если ты не живешь во дворце Сира. Цербер ненавидел есть кукурузу и фасоль, но кроме этих двух продуктов, у них еды не было.

– Я знаю, что не вкусно, но нам нужно питание, Цер – приободрял пса Джаггернаут и показательно откусывал кусок кукурузы. – Вкус отвратительный, дружище. Но нам нужны силы… Ты же помнишь.

Джаггернаут не всегда жил подобной жизнью. Раньше, когда высшие демоны не увидели в нем угрозы для своих жизней, он мог незаметно проникнуть в Мир Людей и приобрести там рыбы и консервированного мяса, которое Цербер ел с удовольствием. В те времена, Джерг жил в молодом юноше, который в конце концом сгорел под силою Разрушителя – Джаггернаута. Однако, после того, как высшие демоны, обнаружили что тело попавшей к ним случайно заблудшей девушки может выдержать пламень демона, да еще и сделать демона сильнее, высшие отобрали у Джаггернаута право посещать мир людей без спроса. А разрешения ему все равно не давали.

После овощного завтрака, демон и его верный пес, шли гулять. Так как проход в Мир Людей для них был закрыт, они гуляли по пограничным местам. Здесь, Джерг проходил обучение. Здесь он впервые ощутил себя «личностью» и «войном». Здесь он в последний раз позволил себе привязаться к человеку. Почему к человеку? спросите вы, потому, что обучал его старый сенсэй Као Чан, оставшийся человеком в Мире Теней.

Теперь Джаггернаут пытался забыть это имя и то, что его связывало с учителем. Ведь именно этот человек зародил в нем самые лучшие чувства. Но и он же подарил ему новую порцию боли.

Мир Теней. Нынешнее время.

Джаггернаут пришел в себя после истязаний. Он лежал на каменном полу. Вокруг не было никого. Демон с усилием поднялся и ощутил резкую боль в ногах, потому ступив первый шаг, он вновь рухнул на каменный пол. Сон, тревожный и страшный, вновь поглотил демона. Он снова и снова видел момент смерти своего учителя. Снова и снова презрительно кричал: «Моя вина! Это моя вина!». Снова и снова опускался в глубины ада. Теперь Джаггернаут пытался вытеснить из памяти образ последнего из людей, который его любил. Но склизкое чувство вины не позволяло этого сделать.

«Прячься», – встревоженным шепотом скомандовал учитель. Джаггернаут будто вновь там находился. И все равно, что память играла злую шутку и перерисовывала реальность под свой лад, демон знал, чем все закончится. Глаза учителя наполнились слезами. – «Прячься! Они не должны найти тебя» – сердито повторил мужчина.

«Я могу сражаться», – сквозь слезы прошептал Джерг, зная, что учитель из сна его не услышит, – «Я могу защитить Вас, учитель».

Као Чан подошел к своему ученику. Сейчас они находились в полуразрушенном Храме Артемиды из древнегреческого города Эфеста, который в Мире Людей был сожжен Геростатом по приказу Высших демонов, что в тот момент руководили его разумом. В Мире Теней отпечатываются места, которые связаны с массовыми казнями и ужасами людей.

«Ты можешь сражаться, я знаю», – мягким голосом произнес учитель, Джаггернаут шмыгнул носом, осознавая, что дальше он скажет, – «Но ты можешь погибнуть… а значит все мои труды обнулятся».

«Но… вас убьют», – жалобно протянул Джерг.

«Так сделай, чтобы моя смерть не была напрасна, Джерри, победи то Зло, которое сейчас сюда войдет. Но не сейчас. Позже».

Джаггернаут был вынужден наблюдать, как в тело Као Чана вонзились арбалетные стрелы. Был вынужден видеть, как глаза последнего дорогого ему человека закрылись. Был вынужден просто наблюдать…. Ибо сон постоянно повторялся и не давал покоя демону.

Цербер разорвал своих стражников и теперь дежурил у входа в воронку. Он знал, что хозяин его там, внутри замка, в темницах. Но проникнуть туда Цер уже не мог.

Время для Джаггернаута тянулось медленно. Зло охватывало его постепенно. Изначально он боролся с теми приступами ненависти ко всему живому. Успокаивал себя тем, что он – отомстит за отнятых у него людей. Он найдет способ расквитаться с «высшими». Но безумие… оно брало верх.

***

Время, которое Владимир Сергеевич провел в одиночестве, пытаясь спрятаться от своей боли, было ужасно. Он осозновал, что где-то там, в Бухаресте, остались двое его детей. Тех, ради кого он должен был продолжать бороться. Но не мог.

Каждый день, возвращаясь из бара, он ощущал ее незримое присутствие. Она смотрела грустно. Она смотрела радостно. Она смотрела… Но… настоящая Даша была другой. И Володя это знал.

«Здравствуй, папа», – раздавался рядом ее шепот. Владимир Сергеевич закрывал глаза и пытался доказать себе, что это неправда. Это ему чудится.

«Папа?!» – она подходила ближе. Он ощущал ее легкие шаги. Она вздыхала глубоко, словно готовясь сказать что-то важное, но никогда не говорила.

Володя раскрывал глаза. Именно в тот миг, когда она была ближе, чем возможно было представить. Но в реальности ее не было. Каждый день он засыпал в истерике. В немой и без слез, но с оглушительным криком. Он спал на полу. Кровать была не нужна.

В этот день все было по-другому. Все.

Володя вернулся в домик и застыл посреди комнаты. Она была перед ним, словно живая, но все-таки уже нет. На ее полупрозрачном лице, сияла улыбка. Грустная, горькая. Владимир Сергеевич опустил руку с бутылкой виски.

Девушка протянула руку к отцу, но он не шелохнулся. «Папа», – позвал призрак. Голос прозвучал низко и гулко. Словно она находилась вдалеке от него. «Поговори со мной, папа», – ее голос умолял, а по щекам покатились столь же прозрачные, как и весь ее облик, слезы.

Володя закрыл глаза. Его вдруг охватила безмерная усталость, и захотелось спать. Бутылка с виски выскользнула из пальцев, и громко ударившись об пол, упала. Алкоголь растекся лужей. Володя не заметил.

«Почему ты не разговариваешь со мной?..» – вновь раздался ее голос. – «Ты больше меня не любишь?»

– Люблю… Ты же сама знаешь… – тихо прошептал Володя. Опьянение мгновенно отступило, уступая место, жуткой тоске.

«Тогда почему?…» – Даша всхлипнула. Владимир Сергеевич резко открыл глаза и посмотрел на призрак. Девушка попыталась улыбнуться. Нет! Это была не его Даша. Нет…

– Потому что… тебя нет… – он сжал руки в кулаки, – Ты не реальна… Всего лишь иллюзия…

Девушка опустила голову. На какое-то время воцарилась тишина, глубокая и пугающая. В такие минуты Володе казалось, что он оглох или замурован в крепости своих страхов. Наконец, девушка вновь подняла на него глаза и глубоко вздохнула.

– Реальность – зла… – прошептала она. – Будь у меня выбор… я всегда жила бы в фантазиях…

Володя резко развернулся к двери. Всего несколько шагов, но как их пройти, когда всем сердцем и душой тебе хочется остаться.

«Папа! Если ты уйдешь…» – вскрикнула девушка, – «Я не вернусь… Папа!»

Володя остановился у двери и обернулся. Девушка подалась вперед и, не отрываясь, смотрела на отца. В ее больших глазах застыли слезы, и, казалось, что вот сейчас она более чем реальна.

– Ты не настоящая… – с болью прошептал Володя. – Ты не моя дочь… Ты – мертва… – по его щекам потекли слезы. – Ты – мертва… – повторил он, глядя на девушку.

«Зачем тебе реальность… Она ведь так ужасна…» – проговорила она. – «Папа!» – девушка вскричала как-то жалобно и протяжно, – «Не оставляй меня!… Пожалуйста! Папа!»

Владимир Сергеевич быстро вышел из дома. Он плотно закрыл дверь и прижался к ней спиной. Спустя мгновение Владимир опустился на колени и закрыл лицо руками. За дверью воцарилась тишина. Вновь эта пугающая тишина. Володя глубоко вздохнул и попытался прислушаться. Ничего не было слышно. И вдруг в этот миг он ощутил пустоту. Страшную и пугающую. Ведь даже призраком, но она была рядом. Хоть так! Владимир Сергеевич рванул дверь и вбежал в обратно в дом. Бумаги на столе вздрогнули и посыпались на пол, словно от дуновения ветра.

– Даша… – прошептал Володя. Никто не ответил. – Даша, доченька… Мне не нужна реальность…

Тишина вновь охватила пустую комнату. Владимир Сергеевич прошелся по дому, пытаясь хоть звуком шагов разогнать тишину. За окном подул ветер, зашумела листва. Владимир Сергеевич опустился на кровать и закрыл глаза, прислушиваясь к звуку ветра.

5 глава

Ночь. Луна, освещала тропинку в лесу. Сзади доносились страшные крики. Бенни бежал по лесу. Волнение билось в висках. Напряжение сводило мышцы. Их глуби леса доносился неистовый девичий крик.

Бенни знал куда бежать, но он не догадывался, что за крики и кто его встретит там.

Вдруг все охватила тьма. Бенни споткнулся и упал. Он поднялся на ноги и удивленно ахнул. Сейчас он стоял в замке господ, там, где раньше располагался холл. Но сейчас все покрывала многовековая пыль. В окна падал лунный свет, расстилаясь по каменному полу, обнажая паутину на окнах.

«Бенни», – тихо позвал девичий голос. Беннисио обернулся и замер. В метре от него стояла Энни. Но облик ее не напоминал ту госпожу с надменным взглядом и гордо поднятым подбородком. Нет, перед ним была девушка, в белом саване и с распущенными белокурыми волосами.

Парень не мог вздохнуть от удивления, смешанного с пронзительной болью. Анна словно плыла по воздуху. Ее облик сиял. Она была по-прежнему прекрасна.

«Бенни, мой милый Бенни… Ты должен спасти нас… Бенни», – она потянулась к нему для поцелуя. Но картина вновь поменялась.