#ЗаметкиГорожанинаВпровинции. Роман, написанный в Фейсбуке

На худой конец, сошел бы и романтический сюжет, но откуда ему взяться?

А тут мама время от времени подливает масла в огонь: в деревне, говорит, в доме обязательно нужен мужчина. Да уж, мужчина в деревне – вещь необходимая, как лопата или вилы. Даже нет. Как трактор или бензопила. Ладно, мама, говорю, сейчас пойду, хвостом по деревне помету, найду кого-нибудь. А сама думаю: а зачем, они же все здесь женатые. Ну потому что вещь, необходимая в хозяйстве, долго без дела валяться не будет.

И вот иду я по деревне: по свежему снежку и скользким колдобинам в широченных резиновых сапогах, медленно иду, прихрамываю на правую ногу, а правой рукой левую лямку рюкзака оттягиваю (вы помните, зачем), и потому как-то получается, что иду бочком. Иду и рассматриваю местных мужчин. Внимательно так, с интересом. Рассматриваю и понимаю, что пока не готова в дом трактор или бензопилу тащить. Мне бы томик Умберто Эко или Иосифа Бродского. Ну ладно, можно что-нибудь из репертуара Итало Кальвино или Эрленда Лу. И далее по списку.

В общем, романтический поворот сюжета никак не клеится, а детективного тоже нет.

Сходить, что ли, еще раз за водкой?

Глава 53. Эволюция

3 ноября

Почему мне в последнее время постоянно кажется, что снег идет исключительно для того, чтобы мне было чем заняться?

Утром просыпаюсь – за окном снегопад. Хлопья огромные, мягкие, кружат в воздухе и дразнятся, будто язык показывают. Как бы я поступила раньше? Схватила бы свою зеркалку – и бегом на улицу, чтобы остановить мгновение и поймать кусочек красивости. Что я делаю теперь? Жду, когда снег стихнет, чтобы пойти его сгребать.

Мама утром:

– Таня, смотри, какой снег! Доставай фотоаппарат!

– Вижу, мама. Я лучше сейчас лопату достану.

От фотоаппарата до лопаты. Эволюционирую.

Глава 54. Праздник забвения

4 ноября

Проснулась оттого, что вкрадчивый мужской голос ласково шептал на ушко: «I’ll never forget the moment we kissed, the night of the hayride…» 7.30.

Это Фрэнк Синатра, я каждое утро так просыпаюсь. Мелодию на будильник выбирала не по словам и смыслу, а чтобы из сна выводила плавненько и постепенно. Американский свинг, который в городе предшествовал чашечке кофе и поездке в утренней маршрутке, отлично вписывался в контекст дня. А вот здесь имеет обратный эффект – заставляет поглубже забиться в одеяло. Хотя я недавно заглянула в словарь и выяснила, что это что-то про любовь на сеновале. То есть тема-то наша, деревенская. Но все равно, кажется, придется сменить.

Итак, я проснулась с мыслью, что сегодня предстоит вымыть полы (как и почему я люблю мыть полы в деревне, я уже писала), пропылесосить, выхлопать многочисленные коврики и вязаные кружочки, дописать текст про ветеринарную эндокринологию, на которую не хватило терпения вчера. Это была первая мысль. Потом я высунула нос из-под одеяла и поняла, что первым делом нужно затопить печку, потому что тепло за ночь куда-то улетучилось. А еще через несколько секунд на крыше что-то завыло и загрохотало.

Ветер. Он сердито раскидывал что-то на чердаке, чем-то стучал во дворе, бесцеремонно топал на крыльце и завывал под окном. В такую погоду самое разумное – повернуться на другой бок и уснуть.

Засыпаю, закопавшись по макушку в одеяло, и сквозь сон между завываниями ветра слышу вкрадчивый тихонький стучок – мама крадется на костылях из своей спальни в сторону кухни. Тихонько крадется, чтобы меня не разбудить. Придется вставать и затапливать печку, иначе, пока я буду спать, она у меня замерзнет.

И тут еще одна «радостная» мысль – вчера ночью, когда укладывала дрова в печь, обнаружила, что осталось только на растопку. Ночью в дровяник не пошла, оставила себе эту радость на утро. И вот оно утро. С завываниями ветра, который со всей дури чем-то гремит на крыше. Подъем.

Растапливаю печку, измеряю маме давление, спросонья договариваюсь с ней, что сейчас протопим печку чуть-чуть, а за дровами схожу к вечеру, когда ветер стихнет, тогда и протопим еще раз. Отправляю маму спать, потому как выясняется, что она всю ночь не могла уснуть, и думаю, что делать дальше. Лечь спать? А кто будет печку контролировать, кочергой в ней мешать и трубу вовремя закроет? Сесть работать за компьютер? Но напряжение и в обычные дни в сети скачет, а сегодня под буйство ветра свет периодически то появляется, то пропадает.

Спать я все-таки ложусь, но по-хитрому – на сложенном пополам стареньком диване. Пространство получается узкое, надолго не уснешь – минут на 10—15, не больше. То одеяло на пол свалится, и проснешься оттого, что замерзнешь, то больное плечо неловко прижмешь к спинке дивана, то больной ноге будет неудобно и она заноет… Где-то в половине одиннадцатогого я все-таки закрываю печку и продолжаю спать.

Под завывания ветра сладко спится даже на древнем диванчике. Я впервые за три последних месяца сплю почти до обеда. Сплю и сама не верю своему счастью. Иногда просыпаюсь, и где-то между сном и явью мелькает мысль: как в гробу. За окном серая хмурь и завывания ветра, странный грохот и стук на крыше, словно кто-то что-то заколачивает, тело в каком-то странном оцепенении. Закрываю глаза и сплю дальше.

Просыпаюсь в районе половины первого оттого, что снова слышу шарканье маминых костылей. Надо вставать, сколько она еще будет мучиться – в комнату на любимое кресло не идет, чтобы меня не разбудить, а в спальне на кровати она долго просидеть не может, там не к чему спиной привалиться.