Толераниум

– Ну, нет. – Виктор пожал плечами. – Раньше считал себя архитектором. А теперь все упростилось – приходится заниматься обычной стройкой. Как на конвейере.

– Наверное, часто переезжаешь? – поинтересовался Миша.

– Бывало. Теперь проще. Все централизованно и систематизированно. Наблюдаю и подсказываю, чтобы сбоев не было. Как-то само все работает. Главное – запустить программу.

Миша почувствовал, что пора сменить тему, и поинтересовался породой странного пса. Оказалось, что у Рудольфа никакой породы нет. В этом – глубочайший смысл. Каждая породистая собака несет в себе генетические обязательства. Охранник будет охранять, пастух – пасти, водолаз – спасать. А неизвестная помесь вообще не обязана делать что-либо конкретное. Рудольф делает исключительно то, чего хочется хозяину. Можно научить его искать трюфели, душить птиц. Или крыс.

– Да, Рудольф? – Виктор потрепал пса по пятнистому загривку. Рудольф был согласен – обтрепанный хвост чуть не оторвался в порыве благодарности. – Кстати, – добавил Виктор, – именно Рудольф потянул меня к афише, точнее – к тебе. Может, в этом и состояла его миссия. Пусть погуляет. – Виктор отстегнул поводок от ошейника и, наблюдая за убегающим псом, пояснил. – Сам найдет меня, когда понадобится.

С каждым шагом Миша чувствовал все большее расположение к своему новому другу. Да, Виктор так себя и назвал. Мало того, он искренне заметил, что давно не встречал таких одаренных людей, как Миша, а потом несколько раз восхитился Мишиным умом, оригинальностью мышления, а также умением вести дискуссию.

Хотя Миша особо не дискутировал. Он поддакивал, произносил многозначительное «не исключено» или «возможно», опасаясь ляпнуть что-нибудь невпопад. Осознать собственную исключительность у Миши не получалось, но откровения приятного попутчика грели самолюбие. Мише казалось, что Виктор видит его насквозь и, презирая стереотипы, прямо и откровенно высказывает объективную точку зрения. До сих пор у Миши не было настоящих друзей. Приятели, однокурсники, соседи… А Виктор, прощаясь после прогулки, уверенно сказал:

– Ну что же, друг мой, встретимся на тренинге? Ты ведь позволишь мне называть тебя другом?..

После тренинга Виктор заявил:

– Я так и знал. Вся эта болтовня для тебя – чистая условность. Ты – прирожденный лидер, никто из твоих сокурсников тебе и в подметки не годится. Мало того, у тебя есть то, о чем даже я мог бы только мечтать.

– Это что?

– Харизма! – коротко ответил Виктор и добавил: – Тебе нужно избавиться от токсичных факторов, они тебя сильно тормозят.

– А как от них избавиться? – поинтересовался Миша.

– Это легко. У меня есть тест, после которого ты получишь ответы на все вопросы. Освободишься от внутренних проблем – и взлетишь!

Миша загорелся. Он не то чтобы признал факт своей исключительности, ему просто нравилось открывать себя по-новому. И вот теперь, сидя в кафе под зеленым козырьком, ответив на добрую сотню вопросов долгожданной анкеты, он ждал результата. Результат оказался неожиданным.

– Твоя семья тебя душит. – Не моргнув глазом многозначительно заявил Виктор. – Они не признают масштаба твоей личности, считают тебя ничтожным и мешают занять в жизни место, достойное твоего таланта.

Миша не успел отреагировать, потому что Виктор снова начал задавать вопросы:

– Как ты думаешь, почему во всех цивилизованных странах люди питаются в кафе, ресторанах, вообще где угодно, но не дома? Вот ответь мне как умный человек.

Миша подумал и ответил как умный:

– Наверное, им так удобнее.

– А почему? – допытывался Виктор. – Почему они предпочитают готовую еду, а не домашнюю мешанину ручной работы?

– Ну, чтоб не возиться, посуду не мыть…

– И только? – разочарованно протянул Виктор.

Миша покашливал, потел и ерзал. Он понимал, что Виктор рассчитывал совсем на другой ответ. Миша был бы рад его дать, но никак не мог уловить, куда Виктор клонит. Тот, почувствовав Мишино смятение, подчеркнул:

– Михаил, это не я говорю, что во всем виновата твоя семья. Об этом говорят тесты. А тесты – это психологическая ДНК. Там не бывает ошибок.

Миша не сдавался, но и не возражал. Он ограничивался ужимками и неопределенными жестами.

– Вот твоя мама, – не сдавался Виктор. – Она наверняка хорошо готовит?

– Очень, – подтвердил Миша. – Она не признает полуфабрикатов. Называет их «утилизация отходов». – Миша улыбнулся меткости маминых определений.

Виктор гнул свое:

– То есть твоя мама своими руками моет, режет, парит и месит? С какой целью? – Он пронизывал Мишу пытливым взглядом.

– Потому что любит… – Миша не закончил фразу.

Виктор перебил его, замотав головой:

– Вдумайся: своими руками!

Миша пожал плечами. Виктор склонился к Мишиному лицу и отчетливым тревожным шепотом произнес.

– Она тебя приручает…

Тестирование, которое затеял Виктор, вдруг показало, что его любимые и близкие люди на самом деле – «токсичные факторы». Об этом поведали туалетная бумага, столовая ложка, полотенце и прочие предметы домашнего обихода. Виктор так убедительно описал липкую паутину материнской любви, которая не дает Мише расправить крылья и взлететь, что возражать было как-то невежливо. Но и представить, а тем более – поверить, что мама его приучает, да еще и душит, у Миши не получалось. Против бумаги и ложки выступали безмятежная семейная жизнь и здравый смысл.

Миша брел домой по пустым улицам, не замечая, как ноги прилипают к раскаленному асфальту. Он снова переживал и анализировал выводы безошибочного теста Виктора. Мишина мама тоже утверждала, что он «далеко пойдет». Но за маминым любящим взглядом туманное «далеко» вряд ли располагалось дальше соседнего отделения Сбербанка. Виктор имел в виду что-то совсем другое.

2

Дымящаяся тарелка с домашней лапшой, блинчики с мясом и клюквенный морс вместо желания поесть только усилили Мишину задумчивость.

– Ну что ты завис над тарелкой? – возмутилась мама, заметив, как Миша разглядывает суп. – Ешь давай.

Миша не просто тянул время – он мучительно раздумывал, куда ему следует опустить ложку и что это могло бы значить по версии Виктора. Мама поняла Мишино настроение по-своему: она решила, что на очередном семинаре сыну загрузили голову какой-нибудь ерундой. Она спросила:

– Не надоело тебе бегать по этим дурацким тренингам?

Миша промолчал. Мама сменила тон.

– О чем лекция была? Хоть полезная?

– О выстраивании отношений в обществе, о толерантности…

– А твой новый приятель ни на что не намекал? – встревожилась мама. – Домой к себе не заманивал?

– Нет. С чего вдруг?

– А может, он этот… толерантный. Кто его знает.

– Мам, толерантность – это терпимое отношение…

– Вот именно, – перебила его мама. – Он к тебе приставать будет, а ты терпи. Вот и вся эта их толерантность.