Долг шантажом красен

Вытолкав слабо сопротивляющегося Никиту, я плотно закрыла дверь и, включив везде свет, снова начала осмотр квартиры.

Собственно говоря, я особо и не надеялась найти что-либо интересное. Ведь у Дашки с Никитой я была как минимум год назад. А все-таки. Попробую. «Попытка не пытка, товарищ Берия», – подбодрила я себя фразой из давнего анекдота, чтобы унять трусливую дрожь. Поскольку, оставшись одна в квартире, я вдруг осознала, что шутки шутками, а люди-то пропали…

Проходя мимо вешалки с верхней одеждой в коридоре, я заметила на стене рядом с холодильником какое-то темное пятно. Зачем-то скосив глаза в сторону и не поворачивая при этом головы, я посмотрела в комнату, потом снова на пятно. Может, надеялась, что у меня обман зрения, и от страха мне мерещится все подряд. Но пятно не собиралось исчезать. Оно манило к себе с какой-то необратимой мистической силой, прессинговало.

Наконец, не выдержав и подойдя к пятну вплотную, я стала разглядывать его более пристально. На вид пятно было не больше куриного яйца, бурого цвета и какое-то неровное по краям: от нижнего его края сползали вниз хвостики. На холодильнике тоже были какие-то мелкие коричневые точечки, похожие на отметины, которые оставляют после себя тараканы.

Внезапная догадка пронзила мозг. Я зашаталась, машинально, чтобы не упасть, схватилась за висящее пальто и привалилась к вешалке. Глаза сами опустились вниз, и я увидела, что на стене, ближе к полу была небольшая полоска такого же темно-бурого цвета. Теперь в происхождении пятна я уже не сомневалась.

Преодолевая природную брезгливость, я присела, послюнявила указательный палец и поводила им по пятну у пола. Образовалась довольно слабая коричневато-розоватая полоска. Внезапно меня затошнило, я рванула в туалет…

Кое-как придя в себя, я присела на краешек ванны. Ноги мои дрожали, зубы стучали, по вискам стекали капли холодного пота. Я несколько раз умылась холодной водой и постаралась справиться с собой, занявшись аутотренингом:

– Так, так, все хорошо, все нормально. Ты умница. Все разглядела. Да, это кровь. Ну и что? Ты что, крови не видела никогда? Но ведь это Дашкина кровь!

Меня снова затошнило. А с чего я взяла, что кровь принадлежала моей подруге?..

Так, главное спокойствие! Стоп! А ведь я, похоже, последняя, кто, хоть, и не видел, но слышал, говорил с Дашуней. А кто мне поверит, что я ее только СЛЫШАЛА?! Мама! Надо срочно сматываться! И обязательно стереть все отпечатки пальцев в квартире.

Волна страха затопила меня, и я понеслась на кухню, схватила небольшое вафельное полотенчико и принялась яростно протирать все дверные ручки и предметы, за которые могла браться в процессе осмотра квартиры. После этого я, довершив свою глупость и уже не соображая ничего вообще, потерла полотенцем то место на кровавом пятне, по которому я водила пальцем.

Судорожно всхлипнув, я скомкала полотенце, засунула его в полиэтиленовый пакет и выскочила на улицу. Подумав еще немного, я решила все же остаться и подождать Никиту. Ждать, к счастью, пришлось не долго. Еще издали я увидела слегка покачивающегося друга, идущего с открытой бутылкой пива в руке.

– Ну что, взяли заявление?

– Ответ неверный, – икнул Кит. – Даже слушать не стали. Наорали и вытолкали взашей.

– Почему?!

– Да у них там и так «висяки» сплошные, а тут я со своими семейными разборками, как они сказали. Один, правда, более на человека похожий, сказал напоследок, что если еще пару дней жена не вернется, то тогда нужно снова прийти и накатать заявление. Вот такая вот фигня…

Он мрачно плюхнулся рядом со мной на лавочку и закурил.

– Слышь, Никит, ты только не нервничай…У меня воображение богатое… Может, и померещилось что… Я там, на стене в прихожей, нашла какие-то пятна. Похоже на кровь… Я, правда, давно у вас не была, и, может, это просто кто-то неудачно запихивал сырое мясо в холодильник… Или дети играли с красками… Стой! Куда ты?!

Но Никитка уже влетел в подъезд. Я решила не ходить за ним следом. Подожду здесь. Мои расчеты оправдались. Через какое-то время дверь подъезда открылась, и из нее буквально выпал Никита. Лицо у него было какого-то серо-зеленого оттенка, рот полуоткрылся, в глазах застыло безумие.

– Что же это, Ян, а? Ну что это, что?

Беспомощно повторяя эту фразу, он довел меня почти до обморока, поскольку я привыкла видеть около себя сильных духом мужчин и предпочитала сама задавать глупые вопросы и пугаться собственной тени.

Кое-как успокоив несчастного Никитоса, я предложила некий план действий.

– Слушай, Кит. Мы должны сами начать поиски Даши и детей. Полиция, если и будет их искать, то далеко не завтра. Надо действовать самим. Давай разделимся. Ты продолжишь обзвон всех ее подруг, и тех, кто общался с ней на днях и что-то знает, выделишь в особый список, который и передашь мне. Понял?

Никита мрачно кивнул.

– Дальше. Не забудь узнать у ее родителей, когда они виделись с Дашей в последний раз. Скажи им, чтобы не пугать, что ты только что вернулся из командировки и растерялся, не найдя записки. – Я немного подумала. – И вот еще что, Кит. Постарайся держать себя в руках, не вздумай напиться. Вдруг Дашке нужна наша помощь, и она позвонит внезапно? Сиди на телефоне и жди моего звонка.

Взяв честное слово с вяло соображающего мужика, что пить он больше не будет, я побрела домой. Мысли были самого мрачного оттенка: если на стене кровь Даши, то вряд ли она жива. По крайней мере, должна быть сильно ранена. С кем же я общалась тогда через дверь вчера вечером? Чья это была рука в перчатке? И где дети?

Какие все-таки вредные и неисполнительные менты! Хотя эта мысль почему-то уже не так раздражала меня (а вдруг я стерла не все свои опечатки пальцев в квартире Слепянских? А что, если в анализе пятен крови обнаружат мою слюну?!!!).

Я известный «мнительный Сидор», поэтому всю дорогу до дома я мучилась этими и другими, не менее волнующими вопросами. С тем, что деньги я не верну никогда, я смирилась на удивление спокойно; правда, надо придумать что-нибудь для Дмитрия, потому что ему ни в коем случае нельзя рассказывать о пропавшей Дарье и деньгах. Иначе он просто запрет меня в квартире, а снаружи повесит пудовый замок, чтобы я не вышла без него на улицу.

***

Выйдя из лифта, я столкнулась с соседкой по лестничной площадке. Римма Семеновна – бойкая старушка, обладающая энергией шестнадцатилетнего юнца. Я бы с удовольствием доверила бы ей управление нашим многоэтажным домом, а, может быть, и целым городом, причем с правом самосуда над провинившимися. По крайней мере, в лифтах бы не писали, на лестницах не выкидывали мусор, а пьяные подростки из соседних домов не валялись бы, где попало в подъезде.

Римма Семеновна всегда в курсе всех событий района, все знала, видела и слышала. Бдительность столь энергичной соседки иногда даже раздражала, особенно, когда пенсионерка звонила и спрашивала, почему я не на работе, где Дмитрий, почему целый день у двери стоит не выброшенный мешок с мусором и т.п. Но мы никогда не выказывали ей своего неудовольствия, особенно, когда поняли, что ответ на любой вопрос Риммы Семеновны решается просто: она очень уважает сувенирчики, особенно в виде продуктов.

Вот и сейчас я поняла, что без «таможенной платы» миновать зоркую (не смотря на катаракты) старушку мне не удастся.

–А-а. Яна! Здравствуйте! Где были? – бодро начала очередной допрос неугомонная пенсионерка.

– Здравствуйте, Римма Семеновна! Как здоровье? – парировала тут же я.

Говоря это, я старалась как можно быстрее открыть две свои двери, чтобы поскорее остаться одной и как следует подумать о Дашкином исчезновении.

– Да ничего, голова только болит. Давление, наверное, А вы где были-то? – не унималась Римма Семеновна.

– Да на работу ездила! – как можно более оптимистично ляпнула я.

– А-а… – недоверчиво протянула старушка.

Было ясно, что ей страшно интересно, и она ждет продолжения рассказа.

– Я же дома работаю, а раз в неделю отвожу отчеты начальнику. – Придав самый загадочный тембр голосу, я поняла, что закрыла «тему». Но, дабы купировать все возраставший интерес соседки и «заполировать» тему, с радостной улыбкой произнесла:

– Римма Семеновна, я недавно привезла с дачи патиссоны. У нас много, в холодильник не помещаются. Сейчас принесу.

После довольно вялых отнекиваний вперемешку с благодарностями и вопросами, связанными с кулинарной обработкой овощей, довольный жизнью «Аргус* в юбке», волоча за собой тяжелую сумку с патиссонами, оставил пост и уполз к себе в нору. Я с облегчением вздохнула.

Заварив себе чай с лимоном и медом (мое любимое средство от треволнений), я плюхнулась на диван и стала размышлять над событиями последних суток.

Зазвонил телефон. Думая, что это Никита, я, чуть не разлив чай на диван, кинулась к аппарату.

– Яночка!

– Да, Римма Семеновна! – сжав зубы, я изо всех сил старалась сдерживать эмоции.

– А я забыла спросить, а можно эти, как их, патиссоны, жарить?

Я натужно улыбнулась в трубку:

– Конечно, Римма Семеновна. С патиссонами вообще можно делать все, что хочешь.

И со злости чуть не добавила плохое. Но вовремя одумалась.