Приметы летнего счастья. Рассказы

– Ты Дед Мороз? – и поскольку Алексей молчал, поражённый таким поворотом событий, произнесла шепелявым голосом, не лишённым, однако, нравоучительной интонации:

– А Деды Морозы подарков назад не отбирают!

– А где твоя мама? – растерянно спросил Алексей после некоторого молчания.

– Папку пошла искать, – равнодушно ответила девочка.

– А папка где?

– Водку пьёт, – как о чём-то само собой разумеющемся сказала девочка. Вдруг она неожиданно всхлипнула и потёрла грязным кулачком глаза, из которых прозрачными бусинками выкатились крупные слезинки. Апельсин девочка продолжала держать другой рукой.

– А хочешь, я тебе денег дам? – спросил Алексей, довольный тем, что ему в голову пришла такая удачная мысль.

– Нет, – твёрдо произнесла его маленькая собеседница и, почувствовав, вероятно, вопрос во взгляде Алексея, добавила совсем взрослым голосом:

– Деньги мамка отберёт, опять водки купит…

– Ве-ерка! – раздался вдруг сиплый голос. К подъезду, пошатываясь, приближались мужик в рваной телогрейке и здоровенная баба неопределённого возраста с синюшным лицом, которая снова истошно завопила:

– Ве-ерка! Шалава, кому сказала, не выходи из дома! На кого Ваньку бросила?

– Уходи, Дед Мороз, они сейчас драться будут, – сказала девочка и обречённо пошла вглубь подъезда, по-прежнему прижимая к груди апельсин.

В квартире Трофимовых играла музыка. Гости танцевали в мерцающем свете новогодней гирлянды. Алексей обвёл глазами комнату.

Елизавета сидела на диване, грациозно закинув ногу на ногу, и с интересом слушала военного лётчика, который о чём-то увлечённо рассказывал. Его рука уютно покоилась на красивом колене Елизаветы, нежно его поглаживая.

В руках Елизавета держала апельсин, который ярким оранжевым пятном выделялся на чёрном бархате её платья.

Свадьба

Имена героев и события этого рассказа являются вымышленными, любые совпадениямогут быть только случайными

В самый разгар экономического кризиса, когда средний класс уже затянул ремень на своём поясе на последнюю дырку, Макаров-младший объявил родителям, что пришла пора ему жениться. Ездить по вечерам на другой конец города к Светке в общагу у него нет больше ни сил, ни денег, одной семьёй жить гораздо экономней, да и к тому же из-за его поздних посещений Светку уже грозились выгнать из общаги «за аморальное поведение».

Торжественно объявив родителям о дне свадьбы, Макаров-младший привёл свою невесту в дом почти на законных основаниях и… зажил беззаботно и счастливо. По вечерам, придя с работы, молодые с аппетитом уминали приготовленный мамой или сестрой ужин и, застенчиво переглянувшись, устремлялись в свою комнату, из которой их было сложно чем-либо выманить до самого завтрака.

Однажды Макаров-старший попробовал-таки выяснить, где будет свадьба – дома или в ресторане, сколько будет гостей и, самое главное, – во сколько всё это обойдётся. Помявшись, сынок нерешительно заявил, что, конечно, хотелось бы чего-нибудь этакого… необычного… но, в целом, он во всём полагается на родителей.

– Денег у меня всё равно нет, поэтому, где хотите, там и проводите, – поспешил закончить он разговор и, увлекая за собой Светку, уже в дверях спальни добавил:

– Главное, чтоб не как у всех…

Озадаченный папаша поскрёб затылок, потом пошёл скрести по сусекам, то есть доставать заначки.

Сестра жениха Катя увлечённо мониторила рынок свадебных услуг. Выбор был большой во всём: от бутоньерок в костюме жениха до роскошных авто.

Предлагались живые бабочки, обученные порхать вокруг жениха с невестой, дрессированные собачки, танцующие на задних лапках и поддерживающие невестину фату. В качестве свадебного генерала можно было пригласить двойника какой-нибудь знаменитости, Киркорова, например, или Галкина, либо ограничиться факиром, глотающим огненные шпаги.

Денег не хватало ни на бабочек, ни на факира.

А между тем день свадьбы неотвратимо приближался.

Поняв, что уже нужно на что-то решиться, Макаров-старший поехал в Малиновку, где заведовал базой отдыха его старый друг Юрка Полуэктов.

Дело было в конце октября. Осень стояла тёплая и сухая. Могучие сосны, окружающие здание базы, красиво оттеняли тёмными кронами золотисто-жёлтые берёзы, багряные кусты калины, алые рябины.

Скучающий в деревенской глуши, друг заметно оживился, завидев Андрея с бутылкой коньяка. По мере убывания волшебной жидкости настроение у друзей всё улучшалось. Под грибочки да жареную картошку выпили ещё и корнёвочки – уже из запасов хозяина.

– Вот видишь, Андрюха, как славно всё получилось… Уже и сына женишь. И дочка замужем, внук растёт. Быстро время течёт… – произнёс хозяин.

– Да уж, – подтвердил Макаров, закуривая, – А ведь могло всё по-другому сложиться…

– Могло.

Помолчали. Оба вспомнили прошлое, когда Макаров чуть было не потерял семью. Говорить об этом не хотелось. Друг Юрка без слов понимал, как трудно было Макарову не бросить всё тогда, не уехать к чёртовой матери, куда глаза глядят… Но с другой стороны, как бросить-то? И кого? Катьку с Серёжкой? Из-за глупой, нелепой измены, которая ни радости никому не принесла, ни удовольствия. А лишь одну горечь, которую удалось заглушить работой, но которую Макаров ощущал и теперь, когда прошло столько лет…

А дело было так.

Их было трое. Три друга. Юрка с Андреем были женаты, у того и другого были дети. Димка был моложе, ходил с ними в походы, запросто бывал у обоих дома, играл с ребятишками.

И вот однажды Макаров застал с Димкой жену. Друг не испугался, ничего не отрицал и говорил, что любит Наташу, жалеет, что она тащит на себе всё их хозяйство, пока он, Макаров, пропадает неизвестно где. Ещё Димка сказал, что готов жениться. На его, Макарова, жене Наташе. Макаров тогда рассвирепел. Заехал в глаз сердобольному Димке и вытолкал его из квартиры. Потом сломал шкаф, в ярости колотя по нему кулаками. Когда немного отошёл, спросил у жены:

– Ты хочешь уйти от меня?

Заплаканная Наташа жалобно заговорила:

– Нет. Не знаю, что на меня нашло, Андрюша. Тебя никогда дома нет. А Дима тут, рядом… Мы гуляли с детьми, потом они уснули. Дима помог мне ковры выхлопать. Ты же помнишь, я давно тебя просила, тебе всё некогда… А потом, на ковре, он так хорошо пах морозом…

– Молчи! – закричал на жену Макаров.

Но Наташу несло, ей нужно было выговориться, выплеснуть на него все подробности.

Потом он пришёл к Юрке. Всю ночь они пили водку.

– Нет, ты представляешь, она мне, мужу своему, говорит, что ей там, на ковре с ним – меня не хватало! – утирал пьяные слёзы Макаров.

Полуэктов знал, как долго мучился и не мог простить жену Андрюха, как извелась и исказнила себя Наташа. Димка уехал из города, больше его не видели. Макаров ушёл с головой в работу, поднимал с нуля частное предприятие. Но ведь справился! Семью сохранил. Сейчас у него известная в городе мастерская деревянных изделий.

– Ну, а на работе у тебя как? – спросил Юрка.

– Нормально. Заказ большой делаем: в драмтеатре все окна, двери, короче, всё дерево меняем.

– Ого! Там двери-то четырёхметровые! Небось, хорошо заплатят?

– Обещали… Но кризис же! Пока деньги задерживают, я рабочим зарплату со своего кармана плачу, чтобы не разбежались.

– Понятно! Ну, давай, ещё по одной, за искусство! Драмтеатр – это круто!