Трижды до восхода солнца

– Но Суворкину нет никакого резона врать.

– А это значит…

– Ничего это не значит, – отмахнулась Агата и недовольно окинула взглядом зал. Чувствовалось, что гадание на кофейной гуще ее изрядно достало. Вдруг выражение ее лица изменилось, в нем появилась непривычная для сестры растерянность. Я проследила ее взгляд и мысленно чертыхнулась, пожалев о том, что мы не убрались восвояси вместе с Ванькой. За столом в центре зала сидел Берсеньев. В компании мужчины лет сорока и двух девиц чуть старше школьного возраста. Мужчина что-то рассказывал, девицы визгливо смеялись, а Берсеньев взирал на них со снисходительной улыбкой.

– Этому что здесь понадобилось? – проворчала я. – Я-то думала, он предпочитает заведение посолидней.

– На самом деле он демократичен, – усмехнулась сестрица. – У тебя нет ощущения, что мы выходим в тираж?

– Есть ощущение, что у парня проблемы со вкусом.

– Ну, о вкусах не спорят. В любом случае он предпочел их общество моему.

– Он же объяснил, с тобой отношения могут быть только серьезные, а у Берсеньева совсем другие планы.

– Давай-ка выметаться отсюда.

Я позвала официанта, мы расплатились и направились к выходу, глядя в противоположную от Берсеньева сторону. Но он нас заметил, позвал:

– Агата Константиновна, – и, поднявшись, пошел нам навстречу. – Рад вас видеть. – Берсеньев легко поцеловал Агатку куда-то в лоб и кивнул мне: – Решили поужинать по-семейному?

Может, его улыбка и была доброжелательной, но мне все равно показалась нахальной.