Стоило мне узреть открывшуюся картину, как весь боевой пыл угас. Сердце сжалось от страха и жалости. Я словно вернулась на пять назад в холодный белый коридор, на полу которого просидела несколько часов в ожидании новостей о стоянии любимой родственницы.
«Неужели очередной приступ?»
Я шагнула к ней, желая помочь, как-то облегчить страдания, но тут неожиданно обнаружила колоду игральных карт. Похоже, в мое отсутствие ба с Белкой резались в карты. Сочувствие тут же сменилось горьким разочарованием.
«Все ясно, бабуля решила надавить на жалость. Ладно… подыграю пока».
– Бабушка? Что такое? Ты плохо себя чувствуешь? – ахнула я.
Взяв стул, подставила его к кровати и села, сочувственно глядя на нее.
– Голова закружилась, – мрачно сообщила Белка.
Вот ведь предательница! А еще клялась, что никогда в жизни не станет участвовать в бабушкиных проделках. Интересно, за что она продалась? Наверняка опять за какие-нибудь вкусности. Будучи страшной сладкоежкой, Белка обожала орехи в шоколадной глазури, и бабушка пользовалась этим без зазрения совести. А потом все удивляются, что я назвала фамильяра Белкой. Нормальные совы не могут так любить орехи.
– Касечка, это ты? – выдохнула бабуля, продолжая лежать с закрытыми глазами. – Что-то я расхворалась.
– Может, вызвать врача? – тут же предложила я.
– Да что эти врачи могут! Они и людей-то лечить не умеют, что говорить о ведьме, – отмахнулась она, не забыв еще раз протяжно вздохнуть. – А ты как? Все хорошо?
– Прекрасно.
– Правда?
В старческом голосе промелькнула заинтересованность. Бабуля явно раздумывала, начать задавать вопросы или дождаться, пока я сама расскажу.
– Да, госпожа Томас передавала тебе привет.
– Томас? Хорошая женщина. Как она поживает? – слабым голосом осведомилась бабуля.
Белка в этот момент заметила торчавшие из-под подушки карты и явно заколебалась, стоит припрятать их или сразу покаяться.
– Прекрасно поживает.
Молчание затянулось, заставляя двух врунишек нервничать и задаваться вопросом, что я задумала.
– Касечка, ты не могла бы подать мне воды. Что-то в горле пересохло, – наконец попросила ба.
– Разумеется.
Я была сама любезность. Налила воды в стакан и протянула его бабушке, не забыв мило улыбнуться. Со стороны, наверное, выглядело жутко.
Очевидно, Белка решила избрать третий путь – стратегическое отступление. Расправила крылья, слегка почесалась и осторожно попятилась назад.
– Стоять! – рявкнула я.
Сова застыла, а бабушка едва не подавилась.
– Касечка, в чем дело? – раскашлялась она, ставя стакан рядом с собой.
– А вы не догадываетесь? – поинтересовалась я, закинув ногу на ногу.
– Это она все придумала! – тут же сдала мою родственницу Белка.
– Я с тобой после поговорю, – пообещала я и повернулась к бабушке. – Ну и что ты можешь сказать в свое оправдание?
– А что я такого сделала?! – возмутилась она, перестав изображать больную.
– Не верь ей, – попробовала реабилитироваться Белка, вытаращив на меня свои огромные глазища.
Но я лишь отмахнулась. Прощать фамильяра пока не собиралась.
– Ладно ба, у нее возраст, – принялась я отчитывать Белку, – но ты-то! Как ты могла так поступить?
– Я невинная жертва, – тут же заголосила птичка. – У меня стресс! Я чуть перьев не лишилась!
– Я тебя сама сейчас их лишу! Я ведь просила не участвовать в сомнительных мероприятиях старой ведьмы! Просила?
– Меня заставили…
– Подкупили, – не поверила я.
Белка тут же потупила глазки и скромненько шаркнула когтистой лапой.
– Мною воспользовались… надавили на слабые места, – покаялась сова.
– Смотри, как бы я давить не начала!
Бабуля все время, пока я мысленно отчитывала своего фамильяра, продолжала терпеливо изображать из себя тяжелобольную, прикладывая руку то к груди, то ко лбу. И не забывала при этом тяжко вздыхать. Вот только взгляд карих глаз оставался все таким же хитрым и проницательным.
– Теперь ты, – мрачно проговорила я, вновь поворачиваясь к бабушке.
Пока Белка пыхтела и жаловалась на царящую в мире несправедливость, то и дело вспоминала службу защиты фамильяров и пешком шагала на выход, демонстративно сложив крылья за спиной, старушка приоткрыла левый глаз и картинно возмутилась:
– А что я?!
– Тебе весь список огласить или сама догадаешься?
– Понятия не имею, о чем ты говоришь.
Пришлось немного подсказать направление.
– Подстрекательство тоже уголовно наказуемо, ба!
– Так клеветать на родную бабушку! Ох! Я, между прочим, плохо себя чувствую, – напомнила она, прижимая руку к сердцу. – Никакой жалости к пожилой ведьме!
– Это не помешало тебе в мое отсутствие резаться с Белкой в карты, – произнесла я, рывком доставая колоду из-под подушки.