Академия нежити. Кафедра неприятных последствий

– В тебе же, по моим ощущениям, не больше сотни. Твой магический ресурс ничтожно мал, как и сила твоих чар. Ты выдохнешься быстрее, чем любая из нас.

– Лжешь, – скрип зубами.

– Проверим?

Юнона не ответила, просто бахнула по мне каким-то разрушающим заклинанием. Кожу кольнуло тысячей игл, но я отвела удар в сторону и без особого труда выставила заградительный щит. В голове разлилась пустота, все ненужные мысли скомкались, переводя разум в боевой режим. Любой начинающий некромант в курсе: концентрация важнее всего.

Я не собиралась атаковать. Неспешно сминала заклинания, которые банши лепила одно за другим. Мы столкнулись основательно и надолго. Ярость и безразличие. Пыл и спокойствие. Заискрил воздух маленькой комнатушки. Рита благоразумно скрылась в ванной комнате. Если некромантов учили концентрации, то травников – умению незаметно слинять куда подальше, пока не задело взрывной волной.

Наконец, Юнона иссякла как магически, так и физически.

Война окончена.

Я отвела взгляд к окну. За стеклом расцветала метель, и белые хлопья снега укрыли бетонную стену, ложились пушистым налетом на подоконники. Под натиском ветра гнулись деревья. Необузданная красота манила к себе, притягивала.

– Вот это да! Ты мне нравишься, киса, – сказала вдруг Юнона вместо того, чтобы признать поражение.

– Ты мне – нет, но я предлагаю мир.

В знак согласия она протянула руку с выкрашенными в иссиня-черный цвет ногтями. Её кожа была холодна, зато лицо озарила теплая улыбка.

– Не хотите завтра выйти в город? Покажу вам наше захолустье.

– Посмотрим, – ответила я одними губами.

Когда Юнона, хохоча, ушла, я откинулась на подушке, изнеможенная до предела. Источник магии был почти пуст, кости ломило от выброса энергии и недостатка сна. По лбу скатывался липкий пот, перед глазами плыло. Рита боязливо выглянула из ванной и показала мне большой палец.

– Повторяю: ты – супер!

– Угу, – согласилась я и, прикрыв на секундочку веки, уснула мертвецким сном.

…Сквозь сон мне почудились шаги и дыхание над ухом. Показалось? Должно быть.

Но вдруг чьи-то вполне реальные пальцы коснулись щеки, прочертили дорожку от губ до ключиц. Мои ресницы дрогнули, и я разлепила веки, чтобы встретиться с взглядом похитителя: тяжелым, засасывающим, неотрывным. В его глазах сгустилась тьма. Мой рот оказался зажат мощной рукой – ни выдохнуть, ни вскрикнуть. К носу поднесли тряпку, остро пахнущую зельями.

«Да что за… Опять?!», – успела ругнуться я, когда комната поплыла, а веки слиплись.

Глава 4

Сознание возвращалось толчками, которые отдавались ноющей болью в затылке. К горлу подкатывала тошнота. Я облизала пересохшие губы и попыталась сосредоточиться.

Так, руки-ноги не связаны, но обездвижены магией. Силовые путы не давят, да только двинуться невозможно – тело не слушается. Кто-то усадил меня на стул (спасибо и на том, что мягкий), уложил руки на подлокотники. Над ухом жужжит неисправная электрическая лампа, ну или что-то похожее на неё. Босые ноги обдувает ветер.

Не худшее моё пробуждение, но и не лучшее.

Где я? Меня выкрали и притащили… куда? Зачем? Как они сумели влезть в нашу комнату? То, что Рита не услышала похитителя, меня не удивляет; она и конец света проспит. Отличная, блин, подруга, надежда и опора. Но я тоже хороша. Забыла разок поставить оберег на дверь и сразу куда-то вляпалась.

Что со мной сотворят?

Вопросов было так много, что головная боль усилилась.

Почему, нежить вас всех побери, я?! Ничем не примечательная девушка. Ни богатеньких родителей, ни связей, ни особых магических достижений. Самое бессмысленное похищение на свете.

Страха не было. Нет. Был ужас, леденящий, пробирающий до самых костей. Такой, что и рехнуться немудрено. Сердце бешено колотилось в груди. Я осторожно приоткрыла левый глаз, следом – правый. Холодный белый свет ослепил.

Я ожидала, что в лучших традициях ужастиков окажусь в каких-нибудь стремных подземельях, где будут звякать цепи (в них-то меня и закуют), а на полу обнаружится кровь моих горе-предшественников. Но передо мной – просторная аудитория, тянущаяся на десяток рядов вверх. Стены увешаны портретами ученых-алхимиков с самыми суровыми выражениями лиц. Я сижу на преподавательском месте, а на первой парте – именно на парте, а не за ней – восседает парень, немногим старше моего. Если, конечно, передо мной не законсервированная нежить. Его русые волосы взъерошены, черты лица остры – дотронься и порежешься. На нем обычная клетчатая рубашка с длинным рукавом и узкие джинсы. Ничего примечательного, если бы не взгляд. Незнакомец наблюдает за мной из-под сдвинутых бровей так, что впору удавиться.

– Доброе утро, Ника. – Его голос был сладок, что липовый мед. – Извини за похищение. Но, если несговорчивый некромант не идет к нам добровольно, мы сами притащим его в гости.

Что за бред? Я собрала всю себя в кулак, чтобы окончательно не распсиховаться.

– А пригласить нельзя было? – спросила елейным голосочком. – Ну, знаете, чтобы я сама дошла. Ногами. Своими.

– В смысле? – оскорбился незнакомец, почесав переносицу. – Мы тебя приглашали. Тох, приглашали же?

Из-за моей спины выплыл недавний знакомый-кровосос, увлекающий меня заманчивыми предложениями и посланный куда подальше. Ах вот оно что: кровососы и подозрительные типчики заодно.

– То есть это было приглашение? – Изогнула левую бровь.

– Ну а как иначе? Вполне себе конкретное, даже дружелюбное, мы ж не изверги какие-нибудь. А ты как отреагировала, напомнить? Ладно, давай к делу. – Типчик поднялся с парты и отряхнул ладонь об ладонь. – Нам нужна твоя помощь.

– Вам – это тебе и дружку-упырю? – Я отправила скромно топчущемуся сбоку кровососу взгляд, полный ненависти.

– Считай, что так, – фыркнул типчик, жестом приказав Антону молчать.

– Я не веду переговоров с теми, кто держит меня на привязи как цепную собачку.

Легкий взмах кистью, и путы спали, а я чуть не свалилась со стула. Поводила онемевшими конечностями, хрустнула затекшей шеей. Одернула на себе футболку, в которой спала, убедилась, что вчерашние джинсы тоже на месте.

– Продолжай, – уже благосклоннее сказала я.

Коль развязали, а не умертвили с особой жестокостью, есть шанс, что моя персона взаправду нужна им для какого-то бредового, но законного – а иначе не подпишусь – задания.

– Итак, что ты знаешь о ритуале воскрешения?

– Что он воскрешает тех, кто мертв.

Каков вопрос, таков и ответ.

– И всё? – Типчик поджал тонкие губы, а Антон зашептал ему на ухо что-то явно оскорбительное, иначе бы изредка не пялился на меня с неодобрением.

– Ты выкрал меня ночью, чтобы допросить по экзаменационным вопросам? – набрав побольше воздуха, я отрапортовала: – Ритуал воскрешения проводится лицом, получившим статус некроманта-воскрешателя, с использованием рунических заклятий и специальной атрибутики, как то: смеси, настои, травы. Для успешного ритуала в воскрешаемом субъекте должна наличествовать душа, иначе он возродится в голой оболочке без разума и чувств, в связи с чем будет представлять опасность. Такое существо должно быть немедленно уничтожено. При ритуале воскрешения запрещается применять средства и методы, запрещенные магически-уголовным кодексом Российской Федерации. Любая попытка воскрешения должна быть задокументирована, а последующий отчет направлен в управление магических дел по месту проведения ритуала.

Я встала и прошлась по аудитории, по памяти рассказывая определение, когда-то заученное наизусть. В ушах эхом отдавался гул шагов, портреты алхимиков, казалось, надвигались на меня. Голые ноги чувствовали каждый скол плитки, которой был выстелен пол, каждую неровность.

– Вот это память! – расхохотался типчик, приложив ладонь ко рту. – Извини за глупые вопросы, теперь я вижу – ты в теме. Но это всё теория, а как у тебя с практикой?

– Никогда никого не воскрешала.