– У вас подавали?
– Да нет, уже этой весной.
– Оу, хорошо жил.
– Не жалуюсь.
Удобная штука – съедобная посуда. Содержимое съел, посудой закусил, и мыть ничего не надо.
– Ну, и чего теперь?
– Пойдём сейчас или?..
– Подожди, вот это ещё станцуем.
– О-о, соображаешь.
Медленное тягучее танго плыло над лугом. Они уже вступили было в круг, когда Эркина дёрнули сзади за плечо. Он обернулся и увидел Джорджа, своего противника по финальной схватке.
– Чего тебе?
– На два слова.
Эркин нехотя разжал объятия.
– Подожди меня.
Она кивнула, на лице ещё улыбка, а глаза встревожились.
Эркин отошёл за Джорджем в темноту и увидел всех остальных, да, точно, все.
– Вы чего?
– Что делать будем?
– Липнут стервы.
– От беляшки увернёшься, а от этих…
– Да вы что? – Эркин изумлённо оглядел их. – Вчера родились? Что с бабой делать, не знаете?
– А ты что, не горел?
– Горел, – кивнул Эркин. – Ну, так что?
– Так…
– Ты что, Певун? У тебя по-другому, что ли?
Они говорили быстрым камерным шёпотом, встав в круг и сблизив головы.
– Охренели вы все? Без приказа не сработаете, что ли?
– Так чем работать? Не встаёт же.
– Не болит?
– Нет.
– Ну и пошёл ты… У тебя что, ни рук, ни языка нет?
Секундная пауза и взрыв хохота. Ржали, зажимая, затыкая себе рты, чтобы не привлечь внимания.
– Они ж обалдеют от такого!
– Ну, Певун, ну, голова!
– Они ж тут о таком и не слыхали.
– А ежели она сама руками лезет?
– Дай ей и пусть играется. Ты ж её раньше сам умотаешь.
– Точно.
– Парни, а вы?
– Охренел? Забыл, когда делят? Мы ж всё это знаем.
– Точно, я сам чуть в джи не угодил, в последнюю сортировку передумали.
– Ну, всё, пошли.
– А то, небось, заждались.
– Как же! Их, небось, уже другие расхватали.
– Не боись, новые налетят.
– Это точно.
– Как… озверели все!
Совсем рядом вдруг раздался звонкий щелчок языком – паласный сигнал тревоги. Они замерли и отпрянули друг от друга, рассыпались в разные стороны.
Эркин стоял на границе света, отыскивая её глазами. С другим ушла, что ли? Ну, и хрен с ней.
– Здесь я, – тихо сказали у него над ухом.