Братья Карилло. Когда мы упали

Глава 12

Лекси

Час спустя, когда мы оказались где-то в глуши, Остин остановил пикап у реки и вылез наружу.

– Ну вот мы и здесь, эльфенок.

Сквозь окно машины я оглядела окрестности и нахмурилась. Я понятия не имела, где находилось это «здесь». Лично я ничего такого не заметила.

Остин подошел к дверце пикапа, и, потянув меня за руку, вытащил из машины, а потом повел к кузову. Он уже потянулся к моей талии, чтобы поддержать и помочь забраться внутрь, но я резко отпрянула назад. Остин вздрогнул от неожиданности. Я лишь пожала плечами и проговорила:

– Я сама могу туда залезть.

Если он и удивился странной реакции, то ничем этого не показал.

В кузове пикапа я заметила расстеленное одеяло и уже собралась сесть, но, подняв глаза, невольно ахнула.

Машина покачнулась, когда следом за мной внутрь запрыгнул Остин. Он нервно взъерошил рукой волосы и встал рядом со мной, глядя на то, что привело меня в восторг.

– Остин… луна. Почему она такая большая? – благоговейно прошептала я.

Оранжевая луна казалась невероятно огромной и очень близкой. Казалось, я почти могла ее коснуться. Она благополучно висела над горизонтом, а подернутое дымкой отражение растянулось во всю ширь реки, несущей свои воды рядом с нами.

– Я в жизни ничего красивее не видела.

– Это Суперлуние. Сегодня Луна находится ближе всего к Земле. Хотя ее размеры и близость – всего лишь иллюзия.

– Как?

– Когда луна висит так низко над горизонтом, то кажется огромной. Но на самом деле она не больше, чем в любую другую ночь. – Остин указал на луну впереди, и я удивленно моргнула.

– Так вот зачем мы уехали подальше от города. Чтоб увидеть ее в этой обстановке?

Остин смущенно переступил с ноги на ногу и коротко кивнул.

– Суперлуния случаются нечасто, и чтобы по-настоящему оценить это зрелище, нужно убраться подальше от города со всеми его огнями.

И он указал на звезды над головой. Словно сверкающие бриллианты, они так густо усыпали небосвод, что казалось, будто для обычного темного ночного неба просто не осталось места. Прежде я ничего подобного не видела.

– Остин… Как красиво. Я глазам поверить не могу. Это похоже на сон.

Почувствовав на себе его напряженный взгляд, я тут же опустила глаза и покраснела. Остин откашлялся, и, усевшись на одеяло, принялся разворачивать большой сверток с жареным мясом.

Я устроилась рядом с ним, обхватив колени руками. Подцепив огромный бифштекс, Остин прислонился к борту пикапа и встретился со мной взглядом. Я не смогла сдержать улыбку.

– Что? – настороженно спросил Остин.

– Никогда бы не подумала, что тебе нравится подобное. – Я указала на небо. – Астрономия. Суперлуния, звезды.

Остин ничего не ответил, лишь смущенно пожал плечами.

– Уверена, что ничего не хочешь? – он протянул мне сверток с едой, но я покачала головой.

Тогда он отложил сверток в сторону, слизнул с пальцев мясной сок и поднял голову, чтобы насладиться видом. Я последовала его примеру.

– Как твоя мама?

Остин на миг даже перестал дышать, но потом все же ответил:

– Пока еще в больнице. Я сегодня навещал ее. Кажется, ей немного лучше.

– Я очень сожалею о ее болезни, Остин. Иногда жизнь просто несправедлива.

Остин опустил голову и, взглянув в мою сторону, спросил:

– Правда? А откуда ты знаешь о несправедливости жизни, эльфенок?

От его вопроса тело тут же напряглось. Я попыталась расслабиться, но, судя по пытливому взгляду Остина, он уловил мою тревогу.

– Просто знаю, Остин. То, что видно на поверхности, не всегда реально.

Какое-то время мы молчали. Неловко, многозначительно. А потом Остин проговорил:

– Тебе бы проповеди читать, эльфенок. – А потом махнул рукой, показывая, что не станет продолжать, и улегся на спину. – Давай ко мне. Здесь вид получше.

Нервно облизнув губы, я медленно легла на одеяло и уставилась в ночное небо.

Остин указал на скопление звезд.

– Большая Медведица.

Я следила, как он указательным пальцем обводил контуры созвездия.

– Вау, – прошептала я, ощущая некую нереальность момента.

– Малая Медведица, – продолжал Остин, и я следила за ним с восторженным вниманием. – Большая Медведица, Кассиопея, Дракон… – показывал он, ведя меня, словно Вергилия, сквозь запутанную бездну звезд.

Спустя какое-то время я просто перестала следить за направленной в небо рукой и принялась изучать радостное беззаботное выражение на обычно жестком и бесстрастном лице.

Он казался прекрасным… и вмещал в себя так много всего, что и представить было сложно.

Глубоко вздохнув, Остин опустил руку и коснулся моей ладони. На его полных губах мелькнула довольная усмешка. Я ощутила себя невесомой, когда он кончиком пальца принялся рисовать узоры на тыльной стороне моей руки. И, словно зачарованный, наблюдал за собственной лаской.

– Почему ты так любишь звезды? – прошептала я, пытаясь унять возникшую в руке неистовую дрожь.

–Niente puo’ essere paragonato alla bellezza delle stelle. – Срывавшиеся с его губ итальянские слова походили на бархат.

– Что это значит?

– Ничто не сравнится с красотой звезд.

Пристально наблюдая за Остином, я силилась понять, как кто-то вроде него вообще мог вступить в банду. Он превосходно играл в футбол, но эта часть его натуры, чувствительная, почти поэтическая, казалась просто божественной.

– Остин?

– М-м-м?

– Как ты связался с Холмчими?

Он перестал успокаивающе поглаживать пальцем мою руку, и на лицо его вновь вернулась обычная суровая маска.

Я же коснулась ладонью плеча Остина и проговорила:

– Я тебя не осуждаю. Просто пытаюсь понять.

Резко выдохнув, он перевернулся на бок и взглянул на меня. Я тоже немного сдвинулась, и теперь мы лежали друг напротив друга.

– Там, где я вырос, не многие дети чего-то добиваются, эльфенок. У большинства из них родители пьют, употребляют наркотики, выманивают деньги. К счастью, мы оказались другими. У нас была мама. Она изо всех сил старалась помешать нам ступить на этот путь. – Остин зажмурился, и я поняла, что он только что представил себе больную маму. Я потянулась и нервно сжала его ладонь.

Остин резко распахнул глаза и на миг прикусил губу. И теперь плоть его влажно поблескивала. Я взгляд не могла отвести от его рта.

– Мой брат Аксель всегда был связан с Холмчими. Ему это нравилось. Но я оказался другим, как и младший брат, Леви. – Крепче стиснув мне руку, он продолжил: – Но потом мама заболела, и все изменилось. Нам понадобились деньги. Так что меня приняли в банду, и я начал добывать наличные. Любую сумму, какую только мог получить.

– А… а как ты в конечном счете стал играть за «Тайд»?

– Я оказался хорошим футболистом, и тренер меня принял.

– Я не это имела в… – попыталась объяснить я, но Остин меня перебил.

– Я знаю. Ты хочешь понять, как мне удалось уйти из банды.

– Да.

Остин стиснул зубы и закрыл глаза, словно оживляя в памяти те события.

– Все дело в Аксе. Он меня вытащил. Я отчетливо это помню. Мне хорошо удавалась торговля на улицах, и это произвело впечатление на лидера банды, Джио. С одной стороны, все складывалось здорово, ведь мы добывали больше денег для мамы. Но в то же время плохо, потому что я оказался для него полезным. Слишком способным, чтобы просто так отпустить. Я только что продал товар группе наркоманов и вернулся обратно в трейлерный парк, когда Джио позвал меня в свой фургон. «Я кое-что слышал о тебе, Карилло», – холодно сказал он. У меня внутри все упало. Помню, я смотрел на дверь трейлера и молился, чтобы Аксель поспешил домой и помог мне. Я очень боялся Джио. «Слышал, в средней школе ты кое-кому приглянулся. Какой-то футбольной шишке. Это правда?» Я понимал, что он не мог знать о стипендии. Тогда в курсе была лишь моя семья. А Джио точно к ней не относился. «Говорят, что „Тайд“ предложил тебе стипендию. Об этом тоже станешь молчать?» И я осознал, что он что-то обо мне раскопал. Я стал для него слишком ценным, чтобы позволить мне уйти. Джио обошел кухонный стол и встал почти вплотную ко мне. «Думаешь, ты можешь просто подняться и бросить своих братьев? Оставить эту жизнь в прошлом? – Он начал смеяться надо мной, хохотал прямо мне в лицо. – Ничего не выйдет, дружок. Ты поклялся. Получил метку. Холмчий на всю жизнь». Честно говоря, эльфенок, я думал, он меня убьет.

– А что было дальше? – спросила я, ловя каждое слово.

– Джио толкнул меня в грудь, отбросив к стене трейлера. «Слушай, сопляк! Думаешь, ты лучше меня, потому что умеешь быстро бегать?» Он чертовски на меня разозлился. И я понимал, что он скорее убьет меня, чем отпустит. Но потом я услышал: «Джио, чувак, оставь его в покое!» Джио застыл рядом со мной, и сердце в груди снова начало биться. Пришел Аксель. Внезапно Джио оторвался от меня. И набросился на брата. Но Акс был более крупным, мускулистым и, что еще важнее, смертельно опасным в бою. Вот почему Джио держит брата рядом с собой. Аксель – тот еще мерзавец и подлец. «Ты знал, что „Тайд“ выбил ему чертову футбольную стипендию и ни хрена мне не сказал?» – крикнул Джио Аксу. Брат взглянул на меня, и я опустил голову и уставился в пол. Я очень хотел получить эту стипендию, и он это понимал. И так же прекрасно знал, как о ней мечтала мама. Но я понятия не имел, как вообще смогу до нее добраться. Ведь Джио говорил правду. В той дерьмовой жизни, что мне досталась, чужие желания никого не волновали. Зарабатывай деньги и прикрывай спину братьев по банде – вот единственный кодекс чести там, где нет места гребаной гордости.

– Остин… – прошептала я, не зная, что сказать. Я не могла поверить, что такой была его жизнь. И ему пришлось преодолеть все это, чтобы учиться в университете. Да и просто следовать за своими мечтами.

– Аксель выволок Джио из трейлера, чтобы «поговорить». А я остался внутри. Казалось, они «разговаривали» целую вечность. Наконец дверь открылась, и внутрь вошел Аксель. Без Джио. Он сел рядом со мной на пол. И произнес слова, которые я даже не надеялся услышать. «Ты свободен, братишка». Я не знал, что сказать, поэтому просто смотрел на него, открыв рот. Аксель рассмеялся. «Ты больше не в банде. Джио тебя не тронет». Я спросил, как ему это удалось и что он пообещал Джио взамен. Но Аксель просто сказал: «Это не твоя забота, парень». Через несколько месяцев я начал учиться в университете.

После рассказанного Остином какое-то время я ошеломленно молчала. Карие глаза его блестели от оживших воспоминаний, и я спросила:

– А что он сделал? Что пообещал Джио?

Остин опустил голову.

– Понятия не имею. Акс мне не скажет. Но когда-нибудь я это выясню. Мне нужно знать, чем я ему обязан.

И все встало на свои места. Вот почему он защищал брата. И усиленно пытался скрыть, что тот торговал в кампусе. Остин чувствовал себя в долгу перед ним за то, что брат вытащил его из банды.

Ощутив проблеск понимания, я сжала его руку. Остин медленно сел.

– Нам пора ехать, эльфенок. Назад путь неблизкий.

Я поднялась на ноги и спрыгнула с пикапа. Я упивалась видением Суперлуния, молясь о том, чтоб навсегда запомнить его красоту.

Услышав рев мотора, я открыла дверцу пикапа и вновь уселась на пассажирское сиденье. Внезапно я заметила, что руки Остина замерли на руле.

– Ты в порядке, Остин?

– Я никогда… никому прежде об этом не рассказывал.

Я ощутила, как от его признания участилось дыхание. Он же взглянул на меня, а потом склонил голову набок.

– Кажется, неплохо снять с себя эту тяжесть… С тобой приятно говорить.

Судорожно вздохнув, я сказала:

– Ты можешь рассказать мне обо всем. Я никогда не стану тебя осуждать. И не предам доверия. Ну, вроде как не суди других, если сам…

Остин опустил голову и еще крепче сжал руль.

– Да, эльфенок. Я начинаю понимать, что в этом смысле ты просто золото.

Когда величественное Суперлуние осталось позади и мы направились обратно в университет, в памяти снова и снова всплывали сказанные Остином слова:

«Я начинаю понимать, что в этом смысле ты просто золото…»

– Ты ведь поедешь в Теннесси на этой неделе? – спросил Остин, когда мы шли по дорожке к моему общежитию. Он снова провожал меня до двери.

– Да, конечно. Алая команда поддержки присутствует на всех выездных матчах.

Остин взглянул на меня и кивнул.

– Хорошо.

Я слабо улыбнулась.

– Да, хорошо.

Когда примерно в сотне ярдов показалось здание женского общежития, Остин потянул меня за рукав, вынуждая остановиться, и принялся осматриваться вокруг. Похоже, убедившись, что мы здесь одни, он остался доволен.

– Я буду наблюдать отсюда, как ты доберешься до дома.

Мы укрылись за почтовым ящиком.

– Ладно.

Остин смотрел на меня какое-то время, слишком долго для простого дружеского жеста. А потом шагнул ближе. Так близко, что я почувствовала в его дыхании легкий запах мяты и аромат дождя на коже.

Нервно сглотнув, я почти потеряла самообладание, когда он посмотрел мне в глаза.

– Спасибо. – Остин опустил голову и откашлялся. – Спасибо за сегодняшний вечер. И за вчерашний тоже. Пока я рыдал там, как придурок, у меня немного крышу снесло.

– Не стоит благодарности, Остин. Я счастлива, что смогла увидеть тебя с этой стороны. Знаешь, когда ты ведешь себя как сегодня, ты почти не страшный. Хотя порой и производишь подобное впечатление.

Тяжело сглотнув, Остин провел рукой по спутанным волосам и спросил:

– Значит… я все еще тебя пугаю?

Услышав этот вопрос, я непроизвольно отступила на шаг назад.

Остин сжал мою руку. И меня будто пронзило электрическим током. На миг я задохнулась.

– Раньше, несколько недель назад. Ты сказала, что боялась меня, – напомнил он.

Я искренне удивилась, что он вообще об этом вспомнил. И поверить не могла, что эта мысль его мучила.

– Зависит от обстоятельств, – ответила я.

– От каких именно?

– Например, будешь ли ты и дальше угрожать мне, заставляя держать рот на замке. И закончится ли наша новая дружба, как только я войду в эту дверь?

Услышав мой ответ, он рассмеялся. И от его глубокого гортанного смеха я ощутила покалывание между ног. И чуть не упала, ведь для меня подобное оказалось внове. Я сжала бедра и ощутила волну жара, будто бы шагнула в пламя.

– Нет, больше никаких угроз, – искренне проговорил Остин. – Я знаю, что ты сохранишь мою тайну.

– Тогда ты больше меня не пугаешь. Твоего брата я боюсь, а тебя нет, – честно призналась я. Мне вовсе не хотелось снова столкнуться с Акселем. Остин ведь говорил, что тот смертельно опасен. Я лишь молилась, чтобы ему удалось убедить брата прекратить торговлю в кампусе.

Остин шагнул ближе ко мне, и от его взгляда я задрожала.

– Акс может стать для нас проблемой. Он хочет, чтобы ты исчезла из поля зрения Холмчих. Так что нам придется узнавать друг друга, не привлекая внимания. И больше разговаривать… наедине.

– Очередная тайна? – пошутила я. Сердце воспарило ввысь, ведь он хотел быть рядом со мной.

– Точно, очередная тайна, – серьезно подтвердил Остин.

Я опустила глаза.

– Так ты еще хочешь со мной разговаривать? Узнать меня поближе?

Вид наших ног, постепенно придвигающихся друг к другу, не очень-то помогал справиться с нервами.

– Да. Хочу, – отрывисто проговорил Остин.

Подняв глаза, я заметила, что Остин склонил ко мне голову. И мышцы во всем теле перестали двигаться. Лицо его оказалось так близко, что я ощущала грубую щетину на щеках. Остин тяжело дышал, а я, похоже, вовсе лишилась этой способности. По телу побежали мурашки, а руки, неподвижно висевшие по бокам, заныли от напряжения.

Не в силах справиться с его близостью, я зажмурилась и ощутила возле уха теплое дыхание Остина.

–Buona notte[32], эльфенок, – прошептал Остин.

Я почувствовала, как его губы мягко скользнули по моим губам. Потом он отстранился.

Когда я вновь открыла глаза, Остин стоял в паре футов от меня с непроницаемым выражением на лице.

– А теперь вперед, эльфенок. Я прослежу, чтобы ты благополучно добралась.

Беспомощно кивнув, я отвернулась, намереваясь уйти, а потом вдруг вновь взглянула на Остина.

– Каким бы плохим ни оказался для тебя прошлый вечер, я рада, что оказалась там. Иначе сегодня бы просто не случилось.

Остин лишь коротко кивнул.

– Увидимся позже, эльфенок.

Я поспешила вниз по тропинке к женскому общежитию, но услышала окрик Остина:

– Эльфенок?

Остановившись, я обернулась. Он вышел из тени на лунный свет. И сердце сжалось при виде прекрасного зрелища.

– К чему боевая раскраска?

Я откинула назад волосы с лица и ответила:

– А зачем татуировки?

Остин лишь улыбнулся моему ответу, сверкнув белыми зубами. А потом покачал головой и поднял вверх два пальца в знак прощания.

Я снова зашагала по дорожке и, добравшись до входной двери безмолвного женского общежития, поспешила в свою комнату. Я бодро прошагала в ванную. Но стоило мне взглянуть на себя в зеркало, и все новообретенное волнение спало.

На меня в ответ смотрела уродина.

Сегодня вечером я почти забыла обо всех своих проблемах. Но отражение вернуло все на место.

Потянувшись к туалетному столику, я достала косметические салфетки и приступила к ежевечернему занятию. Как только темный макияж сошел, вся неуверенность вернулась.

«Кажется, ты нравишься мальчику, Лексингтон. Но ведь он мог бы полюбить тебя еще больше. Нам нужно сбросить десять фунтов, и он станет хотеть тебя, как никого прежде. Представь, как он будет впечатлен, если ты немного похудеешь».

Прислушиваясь к голосу, я поняла, что согласна. На Остина произвело бы впечатление, если бы я сбросила вес.

Всего десять фунтов, и все в моей жизни станет намного лучше… А еще десять помогут мне достичь совершенства…

Глава 13

Остин

Стадион «Нейланд»

Ноксвилл, штат Теннесси

Мы отыграли пятнадцать ярдов, и собравшиеся на стадионе болельщики «Волс» неодобрительно засвистели. Я взглянул на трибуны, где плескалось оранжево-белое море фанатов принимающей команды, и улыбнулся. Затем, повернувшись к ним спиной, двумя большими пальцами указал на свою алую майку с номером восемьдесят три.

«А вот так вам, Теннесси», – самодовольно подумал я.

– Ты отстой, Карилло! Оборона, оборона, оборона, – услышал я в ответ на свою насмешку.

Взглянув на боковую линию, я заметил, что эльфенок исполняла очередной номер, попеременно скрещивая ноги и тряся помпонами. Она смеялась над моей выходкой. Я украдкой подмигнул ей, и она изумленно открыла рот.

Прозвучал свисток судьи. Пришло время нападающим выходить на поле. Роум тут же собрал нас, чтобы посовещаться.

– Карилло, хочешь повеселиться? – проговорил он с широкой улыбкой.

Ударив кулаком в ладонь, я ответил:

– Чертовски!

– Тогда вперед, – крикнул Роум и огласил: – Денни, восемьдесят третий, на красный. Раз, два…

– Какого хрена Карилло получает шанс на еще один тачдаун? Отдай его мне. У него уже два в запасе. А мы только на тридцатиярдовой отметке. Не стоит рисковать. Победа у нас уже в кармане, – пробубнил Крис Портер, другой ресивер.

Ханжеский ублюдок. Я его просто не выносил. Он с первого курса пытался выжить меня с роли ведущего ресивера. Ему покоя не давало, что мы с Роумом играли вместе всю жизнь и между нами зародилась та особая связь, что редко встречается между ресивером и квотербеком. К тому же Портер ненавидел тот факт, что я играл лучше него.

И точка.

Роум перевел на него взгляд и процедил сквозь зубы:

– Заткнись на хрен, Портер. Решения здесь принимаю я. Играть будет Карилло, усек? К тому же для подобных игр ты слишком медлительный. У нас с Карилло все отработано.

Портер тут же заткнулся, и Роум бросил на меня понимающий взгляд.

«Чертов ублюдок. Заработай тачдаун. И засунь ему в ревнивую задницу».

Я знал, о чем думал Роум, потому что сам размышлял о том же.

Я медленно кивнул, и тот ухмыльнулся.

Я переиграл Портера.

– Денни, восемьдесят третий, на красный. Раз, два, красный! – вновь прокричал Роум.

Одиннадцать игроков команды выстроились в определенном порядке. Начиналась синхронная игра. Мы с Роумом просто славились этим. Подобные приемы стали легендарными благодаря Монтане и Райсу, игравшим за «Сорок девятых» из Сан-Франциско. Но, чтобы их провернуть, приходилось в буквальном смысле читать мысли друг друга. Мы с Роумом в этом деле редко терпели неудачу. Болельщики просто обожали этот момент, практически дышали ради него. И мы сейчас не собирались их разочаровывать.

Дыхание эхом отдавалось внутри шлема. Я метнулся налево. Взглянув направо, убедился, что Роум занял свое место, и услышал:

– Денни, восемьдесят третий. Денни, восемьдесят третий, давай, давай, давай.

Как только прозвучало последнее слово, я бросился бежать. Портер покинул свое место с правой стороны поля и пристроился рядом со мной, чтобы сбить с толку корнербека[33] и сэйфти[34]. Портер перебирал ногами, конечно же, пытаясь доказать, что сможет от меня не отстать. Но я-то пробегал сорок миль ровно за четыре и две десятых секунды. Куда уж этому идиоту тягаться с моей скоростью.

Портер начал размахивать руками, привлекая внимание корнербека, чтобы создать мне зазор и расчистить путь. Роум снова нырнул в «карман» из игроков и сделал ложный замах, отвлекая сэйфти.

Я припустил еще быстрее, и Роум подал идеально закрученный сорокаярдовый пас… прямо мне в руки. Я только этого и ждал. И помчался по свободному от игроков полю, а потом занес мяч в конечную зону и заработал третий тачдаун за вечер.

Фанаты «Тайда» просто сошли с ума. Я и сам возбужденно завопил, сжав кулаки и запрокинув голову. Кто-то схватил меня за маску шлема, развернул, и я оказался лицом к лицу с Роумом, который притянул меня к груди.

– Еще на шаг ближе, Карилло. Очередной гребаный шаг на пути к отбору! – прошептал он мне на ухо.

При этих словах я подумал о маме, об Акселе, Леви, и сердце наполнилось гордостью. Еще на шаг ближе к отбору. Мальчики Карилло знают свое дело. И тут же, следом за удачным тачдауном, раздался свисток, возвещая об окончании игры. «Прилив» победил, в очередной раз в этом сезоне.