Хроники Нового Света: Пути Абсолюта. Акт 1

Бывший Колду Заллен ощутил, как накатываются слезы. Сделав глубокий вдох, он отсрочил приток эмоций.

– Я сломался. Шейла полюбила война, а он взял и размяк. Когда Заллена не стало, мне думалось, что предложения посыплются одно за другим, а про меня просто забыли. Пока я снимался в «Бреши», мог воротить носом и высказываться на любые темы. Но когда сериал умер, я погиб вместе с ним. Я опустил руки, начал постоянно жаловаться на жизнь и сел дома на диване, обложенный сэндвичами с газировкой. Какая женщина такое выдержит? Мы ссорились почти каждый день. Её карьера шла в гору, а моя рухнула в пропасть. Но, несмотря на оскорбления и истерики, Шейла пыталась меня вытащить. Она искала мне роли, пусть я и был никому не нужен. И вот однажды она собрала вещи. Решила оставить мне дом и уйти.

– Ты пытался остановить её?

Задав этот вопрос, Ленсдейл увидел слёзы на глазах непоколебимого Призрака.

– Я помню, как она повернулась ко мне спиной…

Голос Санады стал слабым, еле слышным:

– Помню, как её взгляд скрылся и каким он был. Она шагала так медленно и осторожно. Она безмолвно просила меня остановить её. Заключить в крепкие объятия и никогда не отпускать. Я увидел её руку… Ладонь взывала ко мне, и я сделал шаг вперёд. Я потянулся к ней и…

Агония утраты поднялась к горлу Санады, заставив его выдавливать слова:

– Я прошёл насквозь, – прошептал он. – А потом и сам рухнул под землю. Не знаю, обернулась ли она, но меня там уже не было. Это значит, что я отпустил мою Шейлу. Я просто падал вниз и кричал.

– Но как же так? – запричитал Говард, чувствуя, как дрожь пробирает его насквозь. – Ты пытался искать её?

– Да, пытался. Но она не отвечала на мой зов. Игнорировала меня, потому что я не воспользовался последним шансом. Всё из-за этого ЧЁРТОВОГО ДАРА!

Кулак Призрака яростно врезался в стену позади него.

– Я никогда не просил об этом!

– Ну-ка прекращай. Держи себя в узде, самурай! Сейчас тебя подавитель ударит!

– Пускай бьёт! Я это заслужил. И даже говоря тебе это сейчас, я понимаю, что наказание оказалось слишком малым!

В тот момент между Говардом Нельсоном Ленсдейлом и Такао Санадой зародилась сильная духовная связь. Теперь Вихрю не составляло труда поставить себя на место собрата, ощутить весь спектр его эмоций. Он окунулся в бушующие воды подточенного самоуважения и не поддался их течению. Уловив темп шторма, Говард стал с ним единым.

– Нельзя сдаваться, Такао. Прошло много времени. Ты осознал себя как отмеченного и нашёл новую любящую семью. Это важнее карьеры и статуса, поэтому я бы не спешил винить в случившемся дар метки.

– А что тогда? Я не смог взять её за руку из-за способностей. Пусть они и стали частью меня со временем, но я о них не просил.

– Скажу тебе вот что, мой дорогой Призрак…

Понимая боль друга, старина Вихрь положил ладонь на ему плечо и выдал сдержанную, полную мудрости улыбку.

– Ты получил не то, что просил, а то, что было тебе нужно. Этот дар – знак щедрости. И если ты его заполучил, значит, есть высшая цель. Скоро мы узнаем, какая.

***

Всем нам требуется рука помощи. Мы можем прожить полсотни лет, не прибегая к спасительному воззванию, но рано или поздно нагрянет час нужды и переступить через себя всё же придётся. Признать слабость и многочисленные ошибки, заглянуть в глаза правде, порой настолько жестокой, что теряешь всякую веру во вселенскую справедливость.

Ты начинаешь задаваться вопросом: а существует ли она вовсе? Есть ли граница дозволенного, или её давным-давно стёрли? Ты хочешь разобраться в устройстве мироздания и прикладываешь массу усилий, однако треклятая полоска прогресса ни в какую не желает сдвинуться. Это больно… Человек вообще состоит из боли. Она формирует его взгляды на жизнь и развивает умение преобразовывать боль в нечто осязаемое. Так, некоторым людям удаётся создавать выдающиеся произведения искусства с помощью воспоминаний о давно утихших страданиях; иным открываются новые пути философских учений, а самым везучим выпадает шанс направить внутренний мрак на добрые дела.

Думаю, вы не станете спорить, что Хомо сапиенс – противоречивые создания. Они наделены заветным правом выбора, уникальными способностями и чертами характера, но пренебрегают ими. Ставят перед собой обыденные задачи и находят обыденные способы их решения. По этой причине общество постепенно деградирует. Люди, не справившиеся с болью, отказываются от мечтаний и становятся частью стада. По закону счастливой случайности, единицы таких добровольных коматозников встречают того, кто готов протянуть им руку помощи, но из-за собственной недалёкости отвергают её и остаются ни с чем.

От человека требуется ни много ни мало… Взглянуть в глаза правде, превозмочь боль и проявить особенную силу: дать слабину в тот момент, когда неравнодушный предлагает поддержку и заботу. Признать тот факт, что порой для победы необходимы командные усилия, а не горделивая поза, кричащая о некому не нужной самодостаточности.

Такао Санада согласился с Говардом и направил свои надежды к Детям Санриз – любящей семье и верной команде. Что до бедняжки Анны-Мари Лоран… Ей предстояло пережить настоящий кошмар и справиться со жгучим желанием испепелить Женевьеву Талос.

***

Закончив со всеми делами, миссис Свонсон направилась проследить за ходом эксперимента над Леди Пламя. Помимо жены комиссара в зале наблюдения собралась ещё дюжина учёных и два вооруженных отряда пешек. Полагаю, это идеальный момент для того чтобы рассказать, что же такое Дорожка Бозона.

Скажу сразу, Бозон Хикса не имеет к изобретению Светоносных никакого отношения. Просто фамилия ныне покойного учёного Гастина Мэдисона Бозона созвучна с названием квазичастицы. Дорожка представляет собой устройство, состоящее из четырех модулей: комнаты управления, двух энергоблоков и антигравитационного молекулярного блокиратора поляризации – «дорожки». Именно благодаря ему изобретение Гастина обзавелось своим забавным названием. Гордость учёного со стороны напоминала беговую дорожку длиной около десяти метров. Она постоянно двигалась под ногами испытуемого, но в отличие от известного спортивного тренажёра не сгоняла ему лишний вес. Основной целью четвёртого модуля было закрепить отмеченного в воздухе с помощью антигравитационного поля и пропустить через него волны энергии, провоцирующие метку суперспособностей впитать заряд и подготовиться к мимикрии.

Стоит ли объяснять, что такую пытку выдерживал не каждый? Генетический код человека подвергался беспощадной атаке. Его насильно заряжали чужеродной энергией, и весь накопленный заряд пускали на создание мимика. Некоторые заключённые после эксперимента возвращались в камеру при смерти, а те, кому везло меньше, умирали в первые минуты его проведения.

Неудачи заставили учёных пересмотреть протоколы. Они начали проводить короткие «забеги» не более трёх минут. Таким нехитрым методом организм испытуемого постепенно адаптировался к условиям адской машины и охотнее вырабатывал мимик. Это ждало Анну-Мари Лоран. Облепленную датчиками девушку завели внутрь камеры и поставили на Дорожку, ещё не начавшую движение. Холодный пол пробирал тело бедняжки морозом, точно Оззвальд Колд, а прикосновения ассистентов в защитных костюмах навеивали воспоминания о кресле по кличке Брут. И дабы отвлечься от пагубных мыслей, Леди Пламя сосредоточилась на Женевьеве Свонсон – её улыбке по ту сторону испытательного бокса.

«Им придётся снять с меня подавитель, чтобы провести эксперимент. Как только ошейник слезет с шеи, я поджарю этих подонков. Сожгу Отдел дотла! Буду смеяться во всю глотку! Только тогда Говард поймёт, что я права! Мы должны уничтожить "Новый Свет"! Это путь Детей Санриз! Только я это вижу, потому что мой разум не замутнён! Поэтому я и должна была быть одна! Никаких помех, лишь мысли о том, как лицо Талос слезет с черепа!»

– Не вздумайте снимать подавитель, – проговорила Женевьева. – С Аннушкой шутки плохи. Просто дадим ошейнику отключиться во время фазового сдвига и всё. Так будет проще.

«ЧТО? Она это сейчас серьёзно?!»

Глаза Лоран округлились от ужаса, а в груди возникла дикая боль-разочарование.

«Невероятно… Она хочет, чтобы эта хрень поджарилась вместе со мной?! Нет… Нет, нет, нет… НЕТ! Всё не так, как я задумывала! Талос должна была снять с меня этот чёртов ошейник! Я должна была сжечь всё дотла! ДОТЛА! ДОТЛА!»

– ДОТЛА! ДОТЛА! ДОТЛА! – Анна-Мари закричала, её сумасшедшие вопли пробились наружу. – Мерзкая тварь! Я сожгу всех, кого ты любишь! Я оставлю тебя одну! Сделаю такой же, как и я! А потом, когда ты сама попросишь о смерти, я исполню твою просьбу! Ты слышишь?!

– Слышу очень хорошо, моя любимая девочка. Прости, но у меня чёткие инструкции. Я не могу рисковать безопасностью Дорожки и персонала. Ты достаточно побаловалась…

– Пока ты жива, недостаточно!

В попытке вырваться из хватки учёных, Анна-Мари ударила одного из них локтем. Она хотела убежать, но поверхность изобретения Гастина не дала ей сдвинуться с места. Гравитационный зажим был активирован.

– Бежать некуда, солнышко. Если бы ты знала, какова наша цель, сама попросила бы провести эксперимент. У тебя особая роль, Аннушка! Не стоит пренебрегать положением!

– Абсолютно согласен, – проговорил Альварес, встав рядом с Талос. – Это великая роль – быть отобранной для проекта «Файв». Гордись, Лоран!

– Ты всё-таки пришёл?

Удовлетворённая ухмылка возникла на лице Женевьевы.

– Я не мог упустить миг триумфа. Иногда учёный должен переступить через свой страх и увидеть всё собственными глазами. Мне не нравится ваша идея, однако потенциал Анны-Мари я отрицать не могу.

Улыбнувшись друг драгу, Даниэль и Женевьева отдали команду начинать:

– Приступить к эксперименту!

Смотровая погрузилась в молчание. Покинув камеру испытаний, ассистенты дали отмашку запускать процесс, а сами отправились на перерыв. Видя их безразличие, Лоран продолжала источать пары гнева, но её пылкая речь продлилась недолго. Дорожка подняла француженку над землёй, крепко обхватила её конечности невидимыми руками (гравитационная аномалия вызвала параличи) и пришла в движение.

Ритмичные шумы, похожие на интенсивную работу гидравлического пресса, в одну секунду покорили образовавшуюся тишину, а следом за ними прогремел самый мерзкий звук из всех существующих: гремучая смесь из протяжного гула парохода, старого клаксона, первых аккордов сигнализации и неумелой игры трубача, впервые взявшего инструмент в руки. И если учёный персонал защитился наушниками, то пламенная дочь Потустороннего Квартала ощутила всю мощь «слухового ада». Непроизвольно закатив глаза, она чуть не потеряла сознание, но дорожка не позволила ей сбежать. Энергоблоки выбросили поток энергии, распространившийся по площади герметичной камеры, точно северное сияние. Озарив Анну-Мари лучами своего великолепия, оно проникло ей под кожу и подарило девушке новый дивный мир… мир страданий.