Хроники Нового Света: Пути Абсолюта. Акт 1

– Езжай давай! Чего встал?! – прокричал парень на джипе позади Дмитриева.

– Он прав… Я должен ехать. Педаль в пол, и будь что будет.

Если бы схожей логикой руководствовались всё члены инфернальной организации (лёгкой в исполнении и действенной), вероятно, я бы сейчас не рассказывал эту историю…

Денис находился меж молотом и наковальней, даже будучи свободным человеком. Ржавые оковы Светоносных не стягивали его шею, но им на замену пришла старая добрая паранойя. Знакомая в своих нервозно-расшатывающих проявлениях и такая манящая, когда дело касается животрепещущих аспектов существования.

Каждые пять минут Дмитриев суматошно оглядывался, покашливал в кулак и краем глаза проверял пассажирское сиденье. Ранее описанный позитивный настрой как ветром сдуло, и по мере приближения к цели жуткие позывы нервной системы становились всё ощутимее. Сперва появилось подёргивание правого глаза, потом откуда не возьмись в эфир просочилось щёлканье зубами, а последней каплей стало предательское желание выудить из воздуха бутылку бурбона, дабы в очередной раз разбить её, не допив…

Ден справлялся с потоком негатива как мог. В своей манере спрятался за постной физиономией и думал только о поставленной задаче: добраться до Тайрелл стрит и обнять семью.

***

Современные учёные часто рассуждают о передаче мыслей на расстоянии. Громкие статьи, занудные трактаты и усложнённые лекции – это материалы, тщательно собранные пытливыми умами, жаждущими приоткрыть завесу тайн человеческого мозга. Столько потраченных сил, а ответа всё нет… Будто заветная ментальная транзакция происходит без каких-либо последствий, вне условий и заданных порядков – по мановению волшебной палочки. Порой связь меж двумя людьми настолько крепка, что приводит к буквальной утечке информации о состоянии одного из участников линка или о его намерениях. Можно сказать, что у учёных есть событийный ряд, но нет события. Есть следствие, но нет причины…

Я говорю об этом неспроста, ибо подобная утечка произошла тридцатого сентября, когда Виктория Дмитриева пыталась найти способ занять себя хоть чем-нибудь. Уложив детей спать, она заранее приготовила им сэндвичи на завтрак, вымыла всю посуду, подмела пол на кухне и села за стол поразмышлять о постыдной работе мужа, про которую Нита Грин обмолвилась вскользь перед отъездом в Баффало.

Какие тайны скрывал подземный комплекс Нового Света, Дмитриева боялась даже представить. Денис ей ни слова не сказал про обязанности, детали работы и общую концепцию инфернальной организации. Он соврал, нарушив главное правило семейной жизни: говорить друг другу правду, несмотря ни на что. Временами высвободить истину бывает практически невозможно, но на то и существует заветный институт взаимопонимания. Твой человек не отвернётся от тебя – он будет возвращаться из раза в раз, с омытыми печалью глазами, что, поднимаясь от пола всё выше, восстановят связь умов и сердец по воле абсолютного чувства.

Так оно должно было случиться или нет, Виктории предстояло выяснить.

– Даже если всё наладится, нам нельзя оставаться в этом городе, – шептала она, лишь бы не разбудить детей. – Тут живут сплошные преступники… Их семь заповедей ничего не оправдывают. Они скорее напоминают швы, которые вот-вот разойдутся. Алисонька меня всё время спрашивает, когда мы поедем домой, а я даже не знаю, что ей ответить… Мой ребёнок не должен видеть все эти ужасы.

Тут любящая мать машинально потянулась к вазе на столе, где Нита Грин оставила нераскрытую пачку сигарет.

– Закурить что ли? Нет! Плохой пример детям! Ден не пьёт, я не курю – мы должны сдерживаться, как и обещали. Хотя может быть…

Наперекор собственной установке, Вика с упоением извлекла «кислородную палочку» из упаковки, опалила её зажигалкой и получила давно забытое табачное наслаждение.

– Ох, да, чёрт побери… – выдохнула она. – От одного раза ничего не станет. Ден с его работой наверняка выпил рюмку–другую… Я помню, как он срывался на отцовский бурбон, когда дела обстояли туго. Вечно не допивал – оставлял на дне пару глотков. Вот блин! Сижу, как сумасшедшая, болтаю сама с собой! Надо прекращать…

Кивнув в пустоту, Виктория сделала мощную затяжку и потушила окурок о чайное блюдце, оставив на нём выжженный отпечаток.

«Какой же ты дурак, Денис… – шёпот перешёл в мысли. – Ты никого не убил, но помощь этим тварям ничуть не лучше убийства. Такое понятно и без раскладки. А теперь наша доченька в опасности – твоя звёздочка, которую ты обещал беречь… Так хочется ругаться… Но какой смысл? Я же тебя люблю, идиота! Вроде такой большой и свирепый, а дал загнать себя, как крысу, в лабиринте».

Сама того не ведая, она выудила вторую сигарету и зажгла её, но теперь уже спичкой.

«Что делать теперь? Я не боец вовсе, а Денис и эти двое вряд ли справятся с целой организацией. Я всегда знала, что эта Кейл – мутная баба! Не бывают такие люди чистенькими, а их деньги тем более! Напялили на моего мужа костюм, промыли мозги и заставили заниматься чёрт знает чем! Как я теперь должна разгребать это дерьмо?»

И вдруг поток мыслей Виктории прервался. За окном она почувствовала нечто знакомое, постепенно приближающееся со стороны дороги. Выглянув наружу и осмотревшись, мать семейства обнаружила незнакомую машину и поняла, что час пробил. Её руки покорно опустились по швам, а ком напряжения встал в горле. Шаг за шагом, приближаясь к входной двери и боясь разбудить детей, Дмитриева ощущала непомерную тяжесть, граничащую со сверхъестественной лёгкостью. Сердце готовилось выпрыгнуть из груди, а пальцы ухватиться за ключ, что висел в замке. Он подзывал к себе, настойчиво глаголя о войне между чувствами и фактами, покуда краткие вздохи из соседней комнаты осаждали обстановку тревоги… лишь мимолётно, ибо пальцы успели соприкоснуться с ключом. Последовал едкий скрип, холодный воздух пробился через дверной проём, и она увидела их: омытые печалью глаза, что от пола поднимались всё выше, восстанавливая связь умов и сердец. Перед Викторией стоял пропахший смрадом подземелий, пронизанный угрызением совести и мольбами измученных заключённых всё тот же Денис Дмитриев, безмолвно молящий о прощении.

Муж и жена не смели нарушать эту безгласную паузу. Оба проверяли реальность на прочность, нажимая невидимые рычаги. Прошли те дни, когда повидавшая невзгоды пара могла бездумно отдаться нагой вере. Требовалось убедиться, что картина перед глазами не сон и не иллюзия – прочувствовать сцену единства душой и телом.

– Ты снова рядом, – молвила она тихо. – Твой взгляд немного изменился, но я его по-прежнему узнаю.

– Я твой различу везде, – ответил он, не смея переступать порог. – Прости меня, пожалуйста. Прости, что я молчал… Мне было стыдно заговорить с тобой.

– Я догадалась, что дело в этом. Ты надолго пропал, и я знала, что твоей душе больно. Мне дано чувствовать, когда тебе стыдно.

Немного помявшись у входа, Ден осмелился просунуть руку сквозь проём и прикоснулся к ладони любимой женщины.

– Мне нужно тебе столько…

– Да заходи уже, олух царя небесного, – перебила Вика. – Ты так и будешь стоять там и выуживать извинения или зайдёшь и обнимешь меня?

Он выбрал второе, здесь иного сценария возникнуть не могло. Однако, когда могучие руки обхватили Викторию, смута с её лица никуда не делась. Женщина знала, что прикосновения помогут мужу умерить водоворот эмоций, но ей самой это было совершенно не нужно. Думы о будущем семьи и нелёгкой судьбе тяготили душу Дмитриевой, и она разорвала объятия.

– Пойдём на кухню, не хочу будить детей. Они завтра тебя увидят.

– Знал, что ты так скажешь… Пусть спят – утро вечера мудренее. У тебя наверняка куча вопросов, и я отвечу на все. Я не стану скрывать правду, Вик. Я уже домолчался, и вот что получилось.

Согласная с каждым словом, верная жена зашла на кухню и устроилась за столом вместе с мужем. Он обратил внимание на раскрытую пачку сигарет, но говорить ничего не стал. Он помнил о своём выпитом бурбоне.

– Ты вообще собирался рассказывать? – начала Виктория.

– Это прозвучит странно, но у меня не было чёткого плана. Я понимал, что рано или поздно придётся что-то сделать, но что именно, я не знал. Платили исправно, вам всего хватало… Мне сообщали об этом отдельно… И пока Алисе ничего не угрожало, я был готов тянуть резину. Разумеется, я предполагал, что в один прекрасный день тебе надоест ждать и ты попытаешься меня найти, но такие мысли редко приходили в голову. В основном я думал о заданиях.

– Тебя пугал вопрос нашей безопасности?

– Я работал по негласному договору…

Он положил обе руки на стол и облокотился на него, смотря жене прямо в глаза.

– Вас должны были не трогать, а я выполнял любые приказы. Мы скооперировались с Майлзом Блэком, и всё шло как по маслу. Он пообещал мне, что я никого не убью и брал кровь на себя, пока я помогал ловить людей с суперспособностями, как у меня и у Алисы.

– Нита говорила, что таких людей много, однако это не суть вопроса. Ты же понимаешь, что ты не решил проблему? Ты просто её подвинул, и всё.

– А как иначе? Я отмеченный, стало быть, кто-то из моих детей тоже. Сложив два плюс два, Новый Свет пришёл бы за вами. Узнай они, на что способна Алиса, её бы забрали не задумываясь.

– Ты, видимо, забыл про свои силы, – вспомнила Дмитриева, потянувшись к третьей по счёту сигарете. – Тебя не берёт никакое оружие, Ден! Ты неуязвим и смог бы нас защитить!

– Жаль, что вы не такие, – оборвал он, остановив руку жены в считанных сантиметрах от пачки с акцизной маркой. – Майлз Блэк выдал весомый аргумент… Он сказал, что, если я попытаюсь сопротивляться, всё закончится одним способом: я буду сидеть абсолютно невредимый на коленях, видя ваши бездыханные тела. Как он тогда сказал? Ах да… Вы падёте от случайной пули…

Не выдержав напряжения, Виктория стукнула по столу кулаком и сорвалась с места.

– Как будто сейчас что-то изменилось!

– Да, изменилось…

Ответ здоровяка прозвучал пусть и без запинки, но неуверенно.

– Выбора у нас нет. Новый Свет на пороге великих открытий, и я стал ему не нужен. Учитель показал мне переписку Кейл и доктора Талос: меня планировали убрать и выкрасть Алису. Пойми меня правильно: всё приближается к финальной фазе, и сейчас медлить нельзя. Надо спрятать вас в укромном месте и разобраться с организацией раз и навсегда. Теперь я не один – у меня есть союзники.

– Ты только вернулся, а уже говоришь о какой-то войне! Что это такое? Что тебе пообещал этот Учитель?

– Хм… Ну, как минимум, факт вашего присутствия в Детройте уже подтвердился.

Теперь Ден встал из-за стола, подбоченился на стену в противоположной части кухни.