Гражданско-правовая ответственность государства по деликтным обязательствам: Теория и судебная практика

Представляется, что число оснований для реабилитации следует расширить, в частности, включением в круг реабилитируемых лиц, пострадавших от незаконных действий в ходе оперативно-розыскных мероприятий, в том числе выполняемых после возбуждения уголовного дела по поручению лица, ведущего расследование.

Право на реабилитацию не получают лица, уголовное преследование (производство по уголовному делу) в отношении которых прекращено по нереабилитирующим основаниям.

Так, согласно ч. 4 ст. 133 УПК РФ такое право не возникает у лиц, когда постановленный обвинительный приговор отменен или изменен ввиду издания акта об амнистии, истечения сроков давности, недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или в отношении несовершеннолетнего, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, или принятия закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния.

Судебная практика содержит много примеров по реализации изложенного положения ч. 4 ст. 133 УПК РФ.

Так, гражданин С. обратился в Кунцевский межмуниципальный районный суд г. Москвы с исковым заявлением о возмещении материального и морального вреда, причиненного незаконным осуждением. Как следовало из материалов дела, С. в 1983 г. был осужден по ст. 171, ч. 2 (превышение власти и служебных полномочий), и ст. 173, ч. 2, УК РСФСР (получение взятки) к 8 годам лишения свободы. В местах лишения свободы пробыл 5 лет с ноября 1982 г. по ноябрь 1987 г., когда был освобожден по амнистии. Постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 1994 г. вышеуказанный приговор был изменен и действия С. переквалифицированы со ст. 173, ч. 2, УК РСФСР на ст. 170, ч. 1, УК РСФСР. По совокупности было определено наказание в виде 3 лет лишения свободы. С. пришел к выводу, что пробыл в местах лишения свободы лишних два года и обратился в суд с требованиями о реабилитации (в частности о возмещении имущественного и неимущественного вреда, связанного с пребыванием в местах лишения свободы). Суд отказал в удовлетворении исковых требований, приведя следующие основания к отказу.

В соответствии с п. 2 вышеназванного Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» право на возмещение ущерба возникает при постановлении оправдательного приговора, прекращении уголовного дела за отсутствием события преступления, за отсутствием в деянии состава преступления или за недоказанностью участия гражданина в совершении преступления. Между тем истец был только амнистирован, а в дальнейшем действия истца были переквалифицированы с одной статьи УК РСФСР на другую статью УК РСФСР, т. е. виновность истца в совершении преступления была подтверждена.[146 - Приложение к письму Министерства финансов РФ от 19 апреля 2000 г. № 19-03-14/2616 «Об обзоре практики рассмотрения в судах споров с участием Министерства финансов РФ по защите интересов казны РФ и Правительства РФ за 1999 г.» // СПС «КонсультантПлюс».]

Пунктом 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ закреплено такое дополнительное основание реабилитации пострадавшего лица, как полная или частичная отмена вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела в случаях установления непричастности подсудимого к совершению преступления, прекращения уголовного дела из-за отсутствия события (состава) преступления, истечения сроков давности уголовного преследования, смерти подсудимого, отсутствия заявления потерпевшего, если уголовное дело не может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, из-за отсутствия заключения суда о наличии признаков преступления в действиях одного из лиц, указанных в п. 1, 3–5, 9, 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ, либо из-за отсутствия согласия соответственно Совета Федерации, Государственной Думы, Конституционного Суда РФ, квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела (привлечение в качестве обвиняемого).

В юридической литературе обоснованно отмечается, что, формулируя п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ названным выше образом, законодатель необоснованно включает в число реабилитирующих оснований такой случай, как истечение сроков давности уголовного преследования, так как это основание справедливо отнесено ч. 4 ст. 133 УПК РФ к числу нереабилитирующих оснований.[147 - См., например: Константинов П., Стуканов А. Институт реабилитации // Законность. 2004. № 7. С. 34.]

Особой (специфической) разновидностью незаконного привлечения к уголовной ответственности, влекущего возникновение гражданско-правовой ответственности государства независимо от вины его государственных органов, должностных лиц, является незаконное применение принудительных мер медицинского характера к лицам, совершившим запрещенные уголовным законом деяния будучи в невменяемом состоянии или психическое состояние которых сделало невозможным назначение им уголовного наказания.

В юридической литературе вполне обоснованно отмечается, что «принудительные меры медицинского характера относятся к иным мерам уголовно-правового характера за совершение преступного деяния».[148 - См, например: Научно-практическое пособие по применению УПК РФ / Под ред. докт. юрид. наук, проф., Председателя Верховного Суда РФ В. М. Лебедева. М., 2004. С. 323.]

Согласно ст. 97 УК РФ принудительные меры медицинского характера могут быть назначены судом лицам: а) совершившим деяния, предусмотренные статьями Особенной части УК РФ, в состоянии невменяемости; б) у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания; в) совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости. Лицам, указанным в ч. 1 настоящей статьи, принудительные меры медицинского характера назначаются только в случаях, когда психические расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц. Порядок исполнения принудительных мер медицинского характера определяется уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации и иными федеральными законами. В отношении лиц, указанных в ч. 1 настоящей статьи и не представляющих опасности по своему психическому состоянию, суд может передать необходимые материалы органам здравоохранения для решения вопроса о лечении этих лиц или направлении их в психоневрологические учреждения социального обеспечения в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о здравоохранении.

Как отмечено в ст. 99 УК РФ, суд может назначить следующие виды принудительных мер медицинского характера: а) амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра; б) принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа; в) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа; г) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением. Лицам, осужденным за преступления, совершенные в состоянии вменяемости, но нуждающимся в лечении психических расстройств, не исключающих вменяемости, суд наряду с наказанием может назначить принудительную меру медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра.

Амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра может быть назначено при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УК РФ, если лицо по своему психическому состоянию не нуждается в помещении в психиатрический стационар (ст. 100 УК РФ).

Принудительное лечение в психиатрическом стационаре может быть назначено при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УК РФ, если характер психического расстройства лица требует таких условий лечения, ухода, содержания и наблюдения, которые могут быть осуществлены только в психиатрическом стационаре. Принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа может быть назначено лицу, которое по своему психическому состоянию нуждается в стационарном лечении и наблюдении, но не требует интенсивного наблюдения. Принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа может быть назначено лицу, которое по своему психическому состоянию требует постоянного наблюдения. Принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением может быть назначено лицу, которое по своему психическому состоянию представляет особую опасность для себя или других лиц и требует постоянного и интенсивного наблюдения (ст. 101 УК РФ).

Продление, изменение и прекращение применения принудительных мер медицинского характера осуществляются судом по представлению администрации учреждения, осуществляющего принудительное лечение, на основании заключения комиссии врачей-психиатров. Лицо, которому назначена принудительная мера медицинского характера, подлежит освидетельствованию комиссией врачей-психиатров не реже одного раза в шесть месяцев для решения вопроса о наличии оснований для внесения представления в суд о прекращении применения или об изменении такой меры. Освидетельствование такого лица проводится по инициативе лечащего врача, если в процессе лечения он пришел к выводу о необходимости изменения принудительной меры медицинского характера либо прекращения ее применения, а также по ходатайству самого лица, его законного представителя и (или) близкого родственника. Ходатайство подается через администрацию учреждения, осуществляющего принудительное лечение, вне зависимости от времени последнего освидетельствования. При отсутствии оснований для прекращения применения или изменения принудительной меры медицинского характера администрация учреждения, осуществляющего принудительное лечение, представляет в суд заключение для продления принудительного лечения. Первое продление принудительного лечения может быть произведено по истечении шести месяцев с момента начала лечения, в последующем продление принудительного лечения производится ежегодно. Изменение или прекращение применения принудительной меры медицинского характера осуществляется судом в случае такого изменения психического состояния лица, при котором отпадает необходимость в применении ранее назначенной меры либо возникает необходимость в назначении иной принудительной меры медицинского характера. В случае прекращения применения принудительного лечения в психиатрическом стационаре суд может передать необходимые материалы в отношении лица, находившегося на принудительном лечении, органам здравоохранения для решения вопроса о его лечении или направлении в психоневрологическое учреждение социального обеспечения в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о здравоохранении (ст. 102 УК РФ).

В соответствии с гл. 51 «Производство о применении принудительных мер медицинского характера» УПК РФ производство о применении принудительных мер медицинского характера, указанных в п. «б» – «г» ч. 1 ст. 99 УК РФ, осуществляется в отношении лица, совершившего запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости, или лица, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение. Принудительные меры медицинского характера назначаются в случае, когда психическое расстройство лица связано с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда. Производство о применении принудительных мер медицинского характера осуществляется в порядке, установленном настоящим Кодексом, с изъятиями, предусмотренными настоящей главой (ст. 433 УПК РФ).

При производстве предварительного следствия по уголовным делам исследуемой категории подлежит доказыванию следующее: время, место, способ и другие обстоятельства совершенного деяния; совершено ли деяние, запрещенное уголовным законом, данным лицом; характер и размер вреда, причиненного деянием; наличие у данного лица психических расстройств в прошлом, степень и характер психического заболевания в момент совершения деяния, запрещенного уголовным законом, или во время производства по уголовному делу; связано ли психическое расстройство лица с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда (ст. 434 УПК РФ).

При проведении судебного разбирательства в отношении лиц, имеющих аномалии психической деятельности, суд, помимо названных обстоятельств, выясняет также необходимость применения конкретной принудительной меры медицинского характера, предусмотренной законом (ст. 442 УПК РФ).

Признав доказанным, что деяние, запрещенное уголовным законом, совершено данным лицом в состоянии невменяемости или что у этого лица после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение, суд выносит постановление в соответствии со ст. 21 и 81 УК РФ об освобождении этого лица от уголовной ответственности или от наказания и о применении к нему принудительных мер медицинского характера. Если лицо не представляет опасности по своему психическому состоянию либо им совершено деяние небольшой тяжести, то суд выносит постановление о прекращении уголовного дела и об отказе в применении принудительных мер медицинского характера. Одновременно суд решает вопрос об отмене меры пресечения. При наличии оснований, предусмотренных ст. 24–28 УПК РФ, суд выносит постановление о прекращении уголовного дела независимо от наличия и характера заболевания лица (ст. 443 УПК РФ).

Постановление суда может быть обжаловано в кассационном порядке защитником, потерпевшим и его представителем, законным представителем или близким родственником лица, в отношении которого рассматривалось уголовное дело, а также прокурором в соответствии с гл. 45 УПК РФ (ст. 44 УПК РФ).

Таким образом, сам законодатель не исключает случаи принятия судом незаконных постановлений, связанных с применением к гражданам принудительных мер медицинского характера, с нарушением изложенных норм материального и процессуального права по принятию принудительных мер медицинского характера, по незаконному (необоснованному) нахождению граждан в медицинских учреждений в принудительном порядке, по установлению, изменению, продлению срока такого нахождения. Судебная практика свидетельствует о наличии судебных ошибок такого рода, дающих впоследствии реабилитированным лицам и их законным представителям право требовать возмещения вреда независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке применения ч. 1 ст. 1070 ГК.

Так, Военная коллегия Верховного Суда РФ, рассмотрев в судебном заседании уголовное дело по кассационным жалобам защитника интересов О. – адвоката М. и законного представителя О. – О. 3. на постановление Приволжского окружного военного суда от 25 июля 2003 г., согласно которому военнослужащий войсковой части 71 111 майор О. был освобожден от уголовной ответственности за совершение запрещенного законом деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 30, п. 4 ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, с применением к нему принудительных мер медицинского характера в психиатрическом стационаре специализированного типа, установила следующее. Согласно постановлению суда, в сентябре 2002 г. у О. возникли неприязненные отношения к гражданину С, поскольку его жена, О. Г., подала заявление на развод и стала сожительствовать с С. Неоднократные попытки вернуть жену в семью результата не дали, поэтому О. решил убить С. С этой целью он в период с ноября 2002 г. по 14 января 2003 г. неоднократно предлагал ранее судимому Г. самому либо с привлечением знакомых за вознаграждение в 2000 долл. убить С. Однако в последующем Г. отказался от убийства С., 9 декабря 2002 г. обратился с заявлением в милицию, и 25 января 2003 г. О. был задержан. В кассационных жалобах защитник М. и законный представитель О. 3. просили постановление суда от 25 июля 2003 г. в отношении О. отменить и уголовное дело прекратить. В жалобах утверждалось, что О., будучи психически здоровым человеком, никакого преступления не совершал и был оговорен С, с которым у него сложились неприязненные отношения, связанные с попытками О. «образумить жену», которая сожительствовала с С, и ради двух детей сохранить семью. Кроме того, поводом для неприязни со стороны С. послужил факт возбуждения уголовного дела в отношении его родственника при активном содействии в этом О. работникам правоохранительных органов. По мнению заявителей, О. категорически отрицал намерение убить С, поясняя, что такую цель преследовал Г., который неоднократно приходил к нему домой с просьбой занять денег. Не отрицая факта бесед с Г., в ходе которых О. высказывал «нелицеприятные вещи» в адрес С., так как считал его виновником распада своей семьи, законный представитель О. 3. считает, что по инициативе С. Г. специально провоцировал О. к высказыванию угроз в адрес С. и записывал эти разговоры на диктофон, чтобы предоставить записи с угрозами правоохранительным органам. Характеризуя взаимоотношения Г. и О., законный представитель О. 3. утверждает, что сын поддерживал отношения с Г. для того, чтобы иметь информацию о своей бывшей жене, разлуку с которой он очень переживал. Пользуясь этим, Г. занял у сына 33 тыс. руб. на покупку автомобиля и другие нужды, не связанные с противозаконной деятельностью. Заявители также утверждали, что действия С. и Г., которые ранее отбывали наказание в местах лишения свободы и поддерживали между собой приятельские отношения, носили согласованный и провокационный характер с целью расправы над О.

Однако эти обстоятельства оценки в судебном заседании не получили, что свидетельствует об одностороннем и неполном судебном разбирательстве. В суде также не были допрошены свидетели Г., Ф. и Б., которые намеренно не явились по вызову суда в заседание. Законный представитель О. 3. не согласна также с решением суда о признании ее сына невменяемым, поскольку считает его психически здоровым человеком. Он на учете у психиатра и нарколога не состоял, а указанный в акте № 140 стационарной судебно-психиатрической экспертизы от 21 апреля 2003 г. диагноз – невроз, с которым сын якобы лечился около месяца в окружном военном госпитале города Самары, записан с его слов и без документального медицинского подтверждения. Ничего не известно ей и о наличии у сына травмы головы, которая, по мнению экспертов, в числе других причин привела к психическому заболеванию сына. Поскольку О. не является психически больным человеком и не представляет угрозу для общества, к нему принудительные меры медицинского характера применяться не должны.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб, Военная коллегия пришла к выводу о том, что постановление суда о применении к О. принудительных мер медицинского характера подлежит отмене, поскольку изложенные в нем выводы не подтверждены доказательствами, исследованными в судебном заседании. Согласно требованиям ст. 74 и п. 2 ч. 3 ст. 75 УПК РФ показания лица, в отношении которого поставлен вопрос о применении принудительных мер медицинского характера, не могут рассматриваться как источник доказательства по делу. Они не имеют юридической силы, не могут быть положены в основу решения по делу и использоваться при разрешении вопросов о применении принудительных мер медицинского характера. Однако из материалов дела видно, что согласно заключению экспертов-психиатров от 21 апреля 2003 г., обследовавших О. в стационарных условиях, у него установлено болезненное расстройство психики, которое в инкриминируемый период и в настоящее время лишает его возможности осознавать фактический характер своих действий и руководить ими. Несмотря на это, в обоснование постановления об освобождении О. от уголовной ответственности и о применении к нему принудительных мер медицинского характера суд положил протокол очной ставки между О. и Г. от 4 октября 2002 г., что недопустимо. Кроме того, не исследовав в судебном заседании протокол обыска от 25 января 2003 г., проведенного в квартире О., суд положил указанное доказательство в основу постановления и, сославшись на показания потерпевшего С. об обстоятельствах, которые ему стали известны со слов Ф., Б. и Г., этих свидетелей не допросил. Наряду с этим из показаний потерпевшего С. видно, что, помимо убийства, О. предлагал Г. деньги для того, чтобы тот подбросил С. наркотики. О передаче денег на приобретение наркотиков, которые он должен был подбросить С., пояснил и сам Г. в заявлении на имя начальника ГУВД г. Межгорье от 9 декабря 2002 г., которое оглашалось в судебном заседании. Однако этим обстоятельствам в постановлении суда никакой оценки не дано. При таких обстоятельствах вывод суда о том, что О. в период с ноября 2002 г. по 14 января 2003 г. неоднократно предлагал Г. совершить убийство С, т. е. путем найма склонял Г. к совершению действий, направленных на умышленное убийство потерпевшего, вызывает сомнение в своей обоснованности. Принимая решение об освобождении О. от уголовной ответственности и о применении к нему принудительных мер медицинского характера, суд сослался на приведенное выше заключение экспертов-психиатров от 21 апреля 2003 г. № 140, согласно которому у О. обнаружено паранойяльное развитие личности (хроническое бредовое расстройство по МБК-10). Об этом, как отражено в заключении, свидетельствуют данные анамнеза о появлении у него в 1996 г. в условиях психотравмирующей ситуации сверхценных образований, которые в последующем трансформировались в стойкий паранойяльный синдром и систематизацию болезненных идей с вовлечением широкого круга должностных лиц, присоединились аффективные расстройства, нарастала аффективная охваченность вплоть до тревоги за свою жизнь, сформировалось сутяжное поведение с борьбой за свои права и восстановление справедливости. Кроме того, в результате освидетельствования у О. выявлен стойкий паранойяльный синдром, аффективно заряженный, паралогичность мышления, некритичность к своему состоянию и ситуации. Указанные болезненные расстройства лишали и лишают О. в инкриминируемый период возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. По психическому состоянию в соответствии со ст. 97, ч. 1, п. «а», и ст. 99, ч. 1, п. «в», УК РФ О. рекомендовано принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа. Согласно п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 г. «О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицинского характера» решение вопроса о невменяемости, применении принудительных мер медицинского характера и определении типа больницы относится к компетенции судов. Поэтому заключение экспертов-психиатров подлежало тщательной оценке в совокупности со всеми материалами дела. Однако заключению экспертов суд не дал должной правовой оценки, в том числе в совокупности с другими доказательствами по делу, а вывод суда о его научной обоснованности вызывает сомнение по следующим основаниям. Как видно из материалов дела, в них отсутствуют медицинские и другие документы, которые могли бы объективно подтвердить данные анамнеза, выдвинутого экспертами-психиатрами, а все сводится к показаниям О. и потерпевшего С. о характере поведения и состоянии здоровья О. В частности, в деле отсутствуют медицинские документы, отражающие физическое развитие и состояние здоровья О. в детском возрасте, подтверждающие факт получения им черепно-мозговой травмы, а также отравления в 13-летнем возрасте угарным газом.

Органами следствия и судом не истребовалась подлинная история болезни, подтверждающая стационарное лечение О. в психиатрическом отделении госпиталя г. Самары в 1986 г. Отсутствует объективная информация, характеризующая состояние здоровья О. в период прохождения военной службы с момента поступления в военное училище: заключение медицинской призывной комиссии, его медицинская книжка в училище, а также медицинские документы за период и после военной службы офицером. Отсутствуют рапорты и жалобы О. в период прохождения военной службы, а также его заявления в ГОВД г. Межгорья по поводу анонимных звонков и конфликтов с гражданином С, обращение в комиссию по делам несовершеннолетних на действия жены, препятствовавшей его общению с детьми, и другие материалы, характеризующие О. в различные периоды жизни.

Ввиду отсутствия в материалах дела указанных документов не представляется возможным с полной достоверностью оценить состояние психического здоровья О. в инкриминируемый ему период, выяснить причину возникновения болезненного состояния, определить нозологическую принадлежность его психических расстройств и, соответственно, оценить осознанность его действий. Указанный в акте стационарной судебно-психиатрической экспертизы бредовый синдром, наличие обманов восприятия и других психотических расстройств у О. недостаточно полно и четко описаны, а мотивировочная часть заключения недостаточно клинически обоснована и научно аргументирована.[149 - Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 11 марта 2004 г. по делу № 3-58/03. Архив Верховного Суда РФ.]

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ исключила из приговора Кемеровского областного суда от 4 ноября 2003 г. в отношении О. указание суда о применении к нему принудительных мер медицинского характера, связанных с лечением от хронического алкоголизма на основании п. «г» ч. 1 ст. 97, ч. 2 ст. 99 УК РФ, в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра, так как изменениями, внесенными в уголовное законодательство Федеральным законом от 8 декабря 2003 г., упразднена такая принудительная мера медицинского характера, как лечение от хронического алкоголизма.[150 - Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 21 апреля 2004 г. по делу № 81-003-185.]

Как уже отмечалось, самостоятельным основанием гражданско-правовой ответственности государства (в рамках ч. 1 ст. 1070 ГК РФ) за вред, причиненный гражданину незаконными действиями государственных органов, их должностных лиц, может быть и незаконное, необоснованное применение меры пресечения в виде содержания под стражей или подписки о невыезде, причем независимо от окончательного результата расследования, рассмотрения уголовного дела.

Подписка о невыезде состоит в письменном обязательстве подозреваемого или обвиняемого: 1) не покидать постоянное или временное место жительства без разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда; 2) в назначенный срок являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора и в суд; 3) иным путем не препятствовать производству по уголовному делу (ст. 102 УПК РФ).

Заключение под стражу[151 - Содержание под стражей — это пребывание лица, задержанного по подозрению в совершении преступления, либо обвиняемого, к которому применена мера пресечения в виде заключения под стражу, в следственном изоляторе либо ином месте, определяемом федеральным законом (п. 42 ст. 5 УПК РФ).] в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. При избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в постановлении судьи должны быть указаны конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет, при наличии одного из следующих обстоятельств: 1) подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации; 2) его личность не установлена; 3) им нарушена ранее избранная мера пресечения; 4) он скрылся от органов предварительного расследования или от суда (ч. 1 ст. 108 УПК РФ).

К несовершеннолетнему подозреваемому или обвиняемому заключение под стражу в качестве меры пресечения может быть применено в случае, если он подозревается или обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении несовершеннолетнего, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления средней тяжести (ч. 2 ст. 108 УПК РФ).

При необходимости избрания в качестве меры пресечения заключения под стражу прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом соответствующее ходатайство. В постановлении о возбуждении ходатайства излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу и невозможно избрание иной меры пресечения. К постановлению прилагаются материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства (ч. 3 ст. 108 УПК РФ).

Рассмотрев ходатайство, судья выносит постановление об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу или об отказе в удовлетворении такого ходатайства (ч. 7 ст. 108 УПК РФ).

Дознаватель, следователь, прокурор, а также суд в пределах предоставленных им полномочий вправе избрать обвиняемому, подозреваемому меру пресечения в виде содержания под стражей или подписки о невыезде при наличии достаточных оснований полагать, что обвиняемый, подозреваемый: 1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда; 2) может продолжать заниматься преступной деятельностью; 3) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу (ч. 1 ст. 97 УПК РФ). Мера пресечения может избираться также для обеспечения исполнения приговора (ч. 2 ст. 97 УПК РФ).

При решении вопроса о необходимости избрания названных видов мер пресечения должны учитываться также тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства (ст. 99 УПК РФ).

Постановление суда об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей в отношении подозреваемого (обвиняемого) по ходатайству правоохранительных органов может быть обжаловано в вышестоящий суд в кассационном порядке в течение 3 суток со дня его вынесения, и в случае незаконности (необоснованности) принятого судебного постановления последнее может быть отменено судом кассационной инстанции. Предметом кассационного рассмотрения может быть и незаконное (необоснованное) установление в отношении обвиняемого подписки о невыезде.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев в судебном заседании 26 января 2005 г. надзорную жалобу Л. на постановление Первореченского районного суда г. Владивостока об избрании меры пресечения, установила, что Л. было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 159, ч. 4, УК РФ. Старший следователь прокуратуры Первореченского района г. Владивостока обратился в суд с ходатайством об избрании меры пресечения в отношении Л. в виде заключения под стражу с учетом тяжести предъявленного обвинения и наличия оснований полагать, что она может скрыться от предварительного следствия и продолжить заниматься преступной деятельностью. Суд удовлетворил это ходатайство. В обоснование своего вывода суд сослался на то, что по делу следователем выносились постановления о приводе Л., которые исполнить не представилось возможным из-за того, что она по месту регистрации не проживала. В связи с этим был объявлен розыск Л. Определением Судебной коллегии по уголовным делам Приморского краевого суда постановление было оставлено без изменения. В надзорной жалобе Л. ставила вопрос об отмене постановления Первореченского районного суда г. Владивостока об избрании меры пресечения и об изменении меры пресечения на подписку о невыезде или на денежный залог, ссылаясь на нарушения судом положений п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ и на то, что суд не учел ее семейных обстоятельств.

Проверив представленные материалы и обсудив доводы надзорной жалобы, Судебная коллегия пришла к выводу об удовлетворении надзорной жалобы, так как согласно ст. 99 УПК РФ при решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого и определении ее вида при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, должны учитываться также тяжесть предъявленного обвинения, возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства. Положения названного уголовно-процессуального закона по данному материалу судом не выполнены. Принимая решение об избрании меры пресечения в отношении Л., суд не учел имеющиеся в материалах дела данные, касающиеся семейного положения обвиняемой. В частности, из материалов видно, что у Л. имеется двое несовершеннолетних детей, которых она воспитывает одна в связи с распадом семьи. Один из них – малолетний сын обвиняемой страдает тяжелым заболеванием, по поводу которого он является инвалидом. Брак обвиняемой расторгнут. При таких обстоятельствах ссылка суда кассационной инстанции на то, что постановление является обоснованным, вынесенным на материалах дела, полно и объективно исследованных в судебном заседании и получивших оценку, не основана на материалах дела. Делая вывод о наличии данных, дающих основание полагать, что Л. может скрыться от предварительного следствия и продолжать заниматься преступной деятельностью, а также о том, что ей по этим основаниям объявлялся розыск, суд не привел эти данные в постановлении. Между тем в представленных материалах отсутствуют данные, свидетельствующие об уклонении Л. от явки к следователю, а имеющиеся в материалах рапорты о невозможности обеспечить привод Л. не имеют входящих регистрационных данных, несмотря на то, что исходили они из другого ведомства правоохранительных органов. При таких обстоятельствах и с учетом тяжести заболевания одного из детей обвиняемой – малолетнего ребенка Л. – А., нуждающегося в постоянном уходе, наличия у обвиняемой постоянного места жительства и при отсутствии данных, свидетельствующих о возможности продолжения занятия обвиняемой преступной деятельностью, Судебная коллегия посчитала необходимым заменить меру пресечения в виде заключения под стражу на подписку о невыезде. При этом Судебная коллегия также учитывала и то, что инкриминированное обвиняемой деяние носило экономический характер и не относится к категории особо тяжких.[152 - Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26 января 2005 г. по делу № 56-Д04-53. Архив Верховного Суда РФ.]

Мера пресечения может быть отменена в установленном законом порядке и тогда, когда в ней отпадает необходимость или изменяется на более строгую или более мягкую, когда изменяются основания для избрания меры пресечения (ст. 110 УПК РФ).

Содержание под стражей при расследовании преступлений не может превышать двух месяцев. В случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до двух месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлен судьей районного суда или военного суда соответствующего уровня в установленном законом порядке на срок до 6 месяцев. Дальнейшее продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения судьей того же суда по ходатайству следователя, внесенному с согласия прокурора субъекта Российской Федерации или приравненного к нему военного прокурора, до 12 месяцев. Срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен лишь в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений по ходатайству следователя, внесенному с согласия Генерального прокурора РФ или его заместителя, до 18 месяцев. Дальнейшее продление срока не допускается (ст. 109 УПК РФ).

Если уголовное дело в отношении подсудимого, находящегося под стражей, поступило в суд, то суд вправе в ходе судебного разбирательства избрать, изменить или отменить меру пресечения в отношении подсудимого. Если заключение под стражу избрано подсудимому в качестве меры пресечения, то срок содержания его под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора не может превышать 6 месяцев, однако затем суд вправе продлить срок содержания подсудимого под стражей по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, причем каждый раз не более чем на 3 месяца. Решение суда о продлении срока содержания подсудимого под стражей может быть обжаловано в кассационном порядке (ст. 255 УПК РФ). И в том случае, если решение суда первой инстанции относительно избранной меры пресечения окажется незаконным, то суд кассационной инстанции уполномочен отменить такое решение и наоборот – оставить решение суда о мере пресечения без изменения, если такое решение соответствует требованиям закона.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила 19 мая 2005 г. без изменения постановление судьи Иркутского областного суда о продлении срока содержания под стражей на 3 месяца в отношении X., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «ж», «з», «н» ч. 2 ст. 105, ч. 1 и 2 ст. 222 УК РФ, а кассационную жалобу X. – без удовлетворения по следующим основаниям. Судебная коллегия отметила, что X. обвиняется в том, что он по найму и предварительному сговору с Р., 3. и Л. совершил убийство Б., а также в незаконном обороте огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенном неоднократно. В ходе предварительного следствия в отношении X. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Сроки содержания X. под стражей в ходе предварительного следствия и в суде неоднократно продлевались, в том числе до 24 февраля 2005 г. Постановлением судьи от 22 февраля 2005 г. срок содержания под стражей X. продлен на 3 месяца, а именно по 22 мая 2005 г. включительно. В соответствии с требованиями ст. 255 УПК РФ суд, в производстве которого находится уголовное дело, по истечении 6 месяцев со дня поступления уголовного дела в суд, вправе продлить срок содержания подсудимого под стражей. При этом продление срока содержания под стражей допускается только по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, и каждый раз не более чем на 3 месяца. Как видно из представленных материалов, судом при разрешении вопроса о продлении срока содержания под стражей X. соблюдены требования приведенной нормы закона. Принимая решение о продлении срока содержания X. под стражей, суд обоснованно принял во внимание тяжесть предъявленного ему обвинения, интересы обеспечения дальнейшего рассмотрения дела судом, отсутствие оснований к отмене либо изменению ему именно этой меры пресечения.[153 - Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 19 мая 2005 г. по делу № 66-005-40. Архив Верховного Суда РФ.]

Как уже отмечалось, законность и обоснованность избранной в отношении подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) меры пресечения (содержание под стражей, подписка о невыезде) может быть предметом самостоятельного обжалования в суд заинтересованным лицом независимо от законности (обоснованности) вынесенного затем обвинительного приговора.

Вынесение правосудного (обвинительного) приговора в отношении виновного лица еще не означает, что мера пресечения, избранная в отношении этого лица, является законной и обоснованной. Поэтому суду следует с особой тщательностью выяснять этот вопрос при поступлении заявления о реабилитации от заинтересованного лица, сомневавшегося в законности и обоснованности избранной в отношении него конкретной меры пресечения в виде содержания под стражей или подписки о невыезде.

В связи с изложенным вряд ли права М. В. Орлова, которая утверждает: «…если гражданин задержан или заключен под стражу в порядке применения меры пресечения незаконно, даже заведомо незаконно, но в ходе дальнейшего производства по уголовному делу установлено, что незаконно задержанный или арестованный виновен в совершении инкриминируемого преступления, реабилитации он не подлежит, а сам факт совершения в отношении него незаконных действий может служить лишь основанием для дисциплинарной или уголовной ответственности виновных должностных лиц правоохранительных органов».[154 - Орлова М. В. Спорные вопросы реабилитации невиновных по уголовным делам // Российский следователь. 2005. № 2. С. 46.] Такая позиция противоречит нормам УПК РФ и судебной практике.